– С Гетти? Догнать?.. – повторил виконт. – Черт возьми, о чем ты?
Мистер Аллертон поднес к глазу монокль и заботливо спросил:
– Ты никак перегрелся?
– Тимоти, он ничего не знает! – сказала Генриетта. – Он приехал сюда вовсе не из-за этого! Алан, случилось ужасное. Трикс сбежала! Я представить не могу, почему ты подумал, что это была я, а не она. Мы с Тимоти пустились в погоню, я надеялась их поймать, но нам не удалось напасть на след.
– Все верно, – подтвердил Тимоти, глядя на ошарашенного новостями брата. – Удрала с Джеком Бойнтоном. По крайней мере, так она сама сказала.
– Вы в своем уме? – спросил виконт. – Трикс дома!
– Увы, Алан, ничего подобного! – покачала головой Генриетта. – Она выскользнула из дома, когда вечер был в самом разгаре, оставив письмо, которое ее горничная передала мне в полночь. Написала, что они с Бойнтоном бегут в Гретна-Грин, но боюсь, она меня обманула, отправившись совершенно в другом направлении.
Выслушав эту речь с каменным лицом, виконт шумно вздохнул.
– Разумеется, она тебя обманула! – произнес он странным голосом. – Теперь все понятно! Маленькая… чертовка!
– Он точно тронулся, Гетти! – изрек Тимоти.
На губах виконта играла печальная улыбка.
– Да будет тебе известно, любовь моя, что спустя час после того, как ты уехала с Гросвенор-сквер, я тоже получил послание от Трикс!
– Ты? – недоверчиво переспросила Генриетта.
– Да, я! В нем она вызвала меня на срочный разговор в гостиную мамы, где и поведала, что ты скрылась из дому, дабы сбежать на границу с Киркхемом. Сказала, что ты просила хранить тайну, однако у нее возникли дурные предчувствия, и она решила все рассказать мне.
– Вот маленькая негодяйка! – воскликнула Генриетта. – Ее следует… выпороть!
– Может быть, и так, – кивнул виконт. – Только не жди, что этим займусь я, ведь теперь я перед ней в большом долгу. К тому же, согласись, она мастерски все организовала.
– Какой кошмар! – возмущенно сказала Генриетта, стараясь не расхохотаться.
– Говорил же, она тебя разыгрывает, – улыбнулся Тимоти. – Молодец, что скажешь. Я имею в виду, если ты, Алан, женишься на Гетти, у нас все будет хорошо. Меня волнует лишь то, что ты уехал из дому, когда бал еще не закончился. Так нельзя, сам понимаешь! У нас сама великая княгиня и половина высшего света, а ты в самый разгар приема уехал!
– Ну что ж, – без капли раскаяния в голосе произнес виконт, – для них честь – встретиться с ней, а для меня – просить Генри стать моей женой, так что все честь по чести!
Говоря так, Алан протянул руки, и Генриетта вложила в них свои ладони.
– Верно, – согласился мистер Аллертон, – только это все равно неприлично. И между прочим, – сурово добавил он, – неприлично целовать Гетти в гостиничном номере, да еще у меня на глазах.
Ночь в гостинице
1
Поскольку гостиница не состояла при почтовой станции и не относилась к постоялым дворам, где предпочитают останавливаться дилижансы, в столовой за ужином сидели всего три персоны. На одной из скамей рядом с камином расположился мужчина в жилете из кротового меха, не сообщивший о себе ровным счетом ничего. Молодая леди и джентльмен с противоположной стороны стола оказались более общительными.
Леди высадилась у «Пеликана» уже в сумерках. Багаж ее был таким же скромным, как и одежда. Первый состоял из картонки и перевязанного веревкой сундука, вторая – из шляпки, надетой поверх тщательно уложенных темных локонов, закрытого кашемирового платья без оборок и кружев, крепких полусапожек, песочного цвета перчаток и темно-коричневой мантильи. Лишь две вещи нарушали строгость внешнего вида, которой она, по всей видимости, старательно добивалась: щегольской бант возле уха, на который была завязана шляпка, да живые огоньки в глазах – столь же неожиданные, сколь и забавные.
Джентльмен был на несколько лет ее старше. Одежда этого приятного молодого господина с открытым лицом выдавала в нем делового человека – приличный костюм, жилет от явно не лишенного амбиций портного, чисто выстиранная рубашка с накрахмаленным воротником. Шейный платок, повязанный скорее с учетом правил приличия, нежели моды, и отсутствие безделушек говорили о том, что перед вами отнюдь не денди. При этом иногда незнакомец поглядывал на часы – прекрасный золотой репетир, – а один из его пальцев украшал перстень с выгравированной монограммой владельца, так что не без оснований можно было предположить, что перед нами человек состоятельный.
Он вошел в бар с двумя саквояжами и сообщил хозяину гостиницы, что только сегодня прибыл в Портсмут из Лиссабона, а завтра собирается нанять карету и отправиться к отчему дому, до которого отсюда уже рукой подать. Вот удивятся родители, ведь они его совсем не ждут! Три года он прослужил за границей, как же приятно вновь оказаться в Англии!
Хозяин, дородный краснощекий мужчина с улыбающимся лицом, любезно разделил восторги гостя по поводу возвращения на родину. Молодой господин, конечно, приехал в отпуск с полуострова? Без ранения, будем надеяться?
О нет, нет! Молодому господину не выпало счастье быть солдатом. Он долго служил в счетной конторе и даже не рассчитывал на перевод из Лиссабона. А тут – не без гордости сообщил он – ему вдруг предложили место в Сити, в штаб-квартире, и он прыгнул на борт первого же почтового судна. У него даже не было времени предупредить родителей. То-то откроют они рты от удивления, обрадуются: вот те на, кого мы видим! Он хотел остановиться в «Лебеде», в центре городка, но там все забито постояльцами, и ему дали от ворот поворот. Как и в «Георге». Хотя бы в «Пеликане» – то ему повезет?
Мягко подталкивая молодого человека к дверям столовой, хозяин заверил, что спальня отличная: простыни хорошо проветрены, в постели лежит горячий кирпич, камин давно растоплен.
– Слава всевышнему! – воскликнул джентльмен из Лиссабона. – Надоела беготня по гостиницам! Да и голоден я как черт! Что у вас на ужин?
Ему пообещали баранину с фасолью, на первое суп и брокколи. Потирая руки, молодой человек воскликнул с мальчишеским восторгом:
– Баранина! Настоящая английская баранина! Превосходно! Именно по ней я скучал три последних года! Несите живее, приятель, я могу умять целую тушу!
К этому времени хозяин успел ввести его в столовую – комнату с низким потолком, закрытыми наглухо окнами, одним длинным столом и старомодными скамьями с высокими резными спинками. На одной из скамей, грея ноги у камина, сидела девушка; на другой – мужчина в кротовом жилете. Лицо его было спрятано за журналом, и на вновь прибывшего он не обратил никакого внимания. Молодая леди быстро убрала ноги под скамью и чинно выпрямилась.
Джентльмен из Лиссабона подошел к камину и протянул руки к огню. Помолчав немного, он нерешительно улыбнулся и заметил, что ноябрь в этом году холодный, особенно вечерами.
