– Хотите сказать, я похож на юнца?
Эм... Не то, чтобы похож. Очень каверзный вопрос он задал, и ведь знает это, сидит, улыбается, ждет, что отвечу.
– Я думаю, – проговорила медленно, подбирая слова, – вы дадите фору любому юнцу.
Фух, выкрутилась!
– Засчитано, – улыбнулся, и мы вместе рассмеялись.
Дальше беседа потекла более мирно. Он рассказывал мне о том, каким повернутым на науке был профессор Даурэ в детстве, сколько хлопот доставлял своей впечатлительной матушке, как пугал отца, который непременно хотел его видеть среди силовиков. И как он буквально выгрызал для себя возможность уехать в столицу, чтобы учиться и отнюдь не на силовом факультете.
Потом я рассказала о той самой лекции профессора, после которой я буквально влюбилась в этого зажигательного человека. Он был не просто увлечен наукой, он буквально горел ей – ярко, так что невозможно остаться равнодушным.
– Он подарил мне свою книгу и посоветовал обязательно показать ему мои наработки... – в запале разговора не заметила, как сболтнула лишнего.
В одно мгновение пропал азарт, и льдом опалило сердце. Дрогнувшей рукой поставила чашку, и засуетилась:
– Я засиделась у вас, доктор, мне еще нужно подготовиться к завтрашней лекции... Мне пора.
Зачем? Вот зачем я сказала об этом? Ведь все было так хорошо.
Неловко улыбнулась, и пошла к двери.
– Я всегда буду рад видеть вас, Аделия, – без тени усмешки, совершенно серьезно бросил старик.
Я кивнула, не оборачиваясь, и вышла в коридор.
Слишком мало времени прошло, чтобы вот так легко, играючи вспоминать прошлое.
Только, когда вернулась в комнату, поняла, как некрасиво прозвучали мои слова для единственного человека в этой негостеприимной академии, принявшего с теплом чужую девушку из столицы. Завтра – выходной, и ни к какой лекции, естественно, готовиться мне не нужно.
Глава 10
В свой законный выходной я планировала провести так: поспать до полудня, прогуляться по территории академии, почитать какую-нибудь книгу – словом все то, чем занимаются обычные люди для своего удовольствия. Но «грандиозные» планы разрушил оглушительный стук в дверь.
Все еще лежа в кровати, нахмурилась. И кому я понадобилась? Ведь стрелки часов едва–едва добрались до девяти. Стук повторился вновь, настойчивее, выдавая нетерпение посетителя. Встала, запахнула халат и, накинув на плечи теплую шаль, вышла из спальни в кабинет. Немного постояла и только потом открыла. На пороге оказалась Тильда с широкой улыбкой.
– Мы идем в город, сегодня ярмарка! – огорошила вместо приветствия, и, не дожидаясь приглашения, вошла в комнату.
– А ничего так, миленько, – прокомментировала, плюхнувшись на стул.
Я же замерла на месте, не зная смеяться или плакать. Ее непосредственность сбивала с толку, обескураживала, забавляла и раздражала одновременно.
Удрученно покачав головой, закрыла дверь.
– Во-первых, светлого утра, а во-вторых, ярмарка – это, конечно же, хорошо, но у меня другие планы на сегодняшний день.
Стараясь выглядеть эдакой невозмутимой дамой, что ведет беседу с нерадивой ученицей, плотнее запахнула шаль и медленно прошла к окну.
Тильда мою невозмутимость не оценила, заливисто рассмеялась, хлопнула в ладоши:
– Валяться в постели до обеда и почитывать книги, сидя у окна?
Эм... Я даже растерялась. Как у нее получилось так точно угадать?
– Угадала! – тем временем продолжила потешаться девушка. – Ну это же скучно! А ярмарка – весело!
Для кого-то скучно, для кого-то нет. Набрала в грудь воздуха, готовясь отказаться, но меня перебили:
– Возражения не принимаются! – небесно-голубые глаза загорелись решимостью, а пухлые кукольные губы сжались в тонкую линию.
Я пыталась придумать стоящие отговорки, но каждую из них Тильда с легкостью отметала. В итоге сдалась. Да и вспомнила о разбитой чашке, об одолженном комплекте постельного белья, об отсутствии штор на окнах, и какого-нибудь коврика для ног перед дверью.
Улица встретила нас ярким слепящим солнцем, так что глядя на белые листья деревьев и кустарников, я то и дело прикрывала глаза. Легкий ветерок тут же растрепал наскоро сооруженную прическу, пришлось вовсе распустить волосы. Они тяжелым покрывалом легли на плечи.
– Ничего себе, – завистливо протянула Тильда, – и ты такую красоту прячешь?
Я только ухмыльнулась в ответ, пожав плечами. Красоту или нет, но если не заплетать, то они будут только мешаться. В подтверждение моих мыслей, непослушные пряди взлетели вверх и залепили мне взор.
– Ты обещала мне рассказать, что сейчас носят в столице!
И то, что я вовсе ничего подобного не обещала, девушку не интересовало.
Да и что я могу рассказать о моде? Что женщины носят платья и шляпки, а мужчины – наглухо застегнутые камзолы и брюки. И то, я не уверенна, что это так – в столице мне редко доводилось покидать стены академии. Все свободное время проводила в лаборатории или библиотеке.
– Ну-у-у... то же, что и здесь, – пробормотала неуверенно.
Действительно, чем существенным могут отличаться столичные наряды? Разве что цветом, возможно фасоном, но как платье ни сшей, оно же останется платьем, не так ли?
– Как это «то же, что и здесь»? – возмущенно передернула девушка. – Хочешь сказать, что ты модой вообще не интересуешься? Совсем-совсем?
– Совсем, – в извиняющемся жесте развела руки.
Думала, на этом тема исчерпает себя, но нет, Тильда уверенно произнесла:
– Разберемся.
И мне от ее решимости стало немного не по себе – с чем это она разбираться собралась?
Мы обогнули основное здание, прошли мимо неогороженного стадиона, оборудованного старенькими снарядами и очень слабым защитным полем, свернули к теплицам с запотевшими стенами и через высокую калитку покинули учебное заведение. Узкая тропинка, извиваясь между пушистыми кустарниками, уходила вниз по отвесному склону. Туда, где город укрылся от любопытных глаз между двух высоких гор с белоснежными шапками снега на вершинах.
Когда только приехала, после двух утомительных дней пути с вялым интересом осматривала улочки Монтайна, так что теперь с живым любопытством отмечала ровные ряды домов, высокие смотровые башни, остроконечные пики единственного на весь город храма, небольшой парк, выделяющийся белым пятном на фоне серых, коричневых и темно-зеленых крыш. Конечно, до красот столицы далеко, но, тем не менее, Монтайн обладал собственным шармом, присущим северным районам страны – маленькие арочные окна с искусственными колоннами и диковинными статуями животных; несуетливая размеренная жизнь; и воздух кристально чистый, так что даже кружится голова.
