– Потому что... – начал было Райт, впрочем, договорить у него не получилось. Я прервала его первым тихим всхлипом, тут же переродившийся в самую настоящую истерику.
Закрыла лицо руками, пытаясь заглушить рыдания, только вышло это очень плохо.
– Аделия... – с упреком, или мне так только показалось, произнес Винсент и одним легким движением переместил меня с сиденья к себе на колени.
Я прильнула к нему всем телом, пытаясь впитать хотя бы каплю уверенности. Но у меня выходило это откровенно плохо. То ли Винсент растерял всю уверенность, то ли мне просто не суждено было ею обзавестись.
Рыдания с громкими подвываниями, что меня вовсе не красили, длились долго, целую вечность, как мне показалось. А потом я стала говорить, но и это выходило плохо.
– Я... – пыталась объяснить между всхлипами. – Видела ее. Должна... была настоять. Вернуть. Тогда...
– Снова, – устало пробормотал в макушку, не дав завершить покаянную речь, – ты снова пытаешься взять вину на себя.
– Но я... – вновь всхлипнула, правда теперь уже гораздо тише. – Была там. Я могла...
– Не могла, – сказал, как отрезал. – Ты не могла предугадать, что взбалмошная, избалованная девчонка нарвется на какого-то психа. И уж тем более ты не могла бы заставить ее вернуться в академию. Мика всегда считала, что может делать все, что ей заблагорассудиться.
Нет, его доводы были разумными, правильными, а мои глупыми и ничтожными, но сердце ныло от мысли, что ее больше нет – той ветреной и острой на язык девочки, у которой еще вся жизнь впереди, чтобы научиться человечности. Была впереди... Теперь ни она, ни я ничего не можем исправить.
– Посмотри на меня, – попросил Винс, осторожно касаясь лица кончиками пальцев.
Я вздрогнула, всхлипнула, кажется, не в последний раз, и с трудом отпрянула от него, смотря в потемневшие глаза.
– Ты. Не. Виновата, – повторил медленно, по слогам, лишь бы донести до меня смысл сказанного.
– Хорошо, – согласилась шепотом, и прикусила губу, чтобы вновь не расплакаться.
– А со всем остальным мы разберемся, – добавил тише, приблизившись к моим губам настолько, что я почувствовала его дыхание кожей. – Можно? – зачем-то уточнил, а вот моего ответа дожидаться не стал – поцеловал.
У этого поцелуя был привкус слез, и горечи, но я бы ни за что на свете не прервала его только потому, что целовал меня Винсент. Мужчина, рядом с которым я чувствовала себя защищенной.
Карета остановилась, заставив нас отпрянуть друг от друга.
– Приехали, – пояснил Винс севшим голосом.
Я же только и смогла промычать что-то нечленораздельное в ответ. По телу, несмотря на завывающий ветер за пределами маленького мира, что мы сейчас делили на двоих, блуждали обжигающие огни.
Как же просто рядом с Райтом забыть обо всем. Как просто рядом с ним поверить, что все действительно будет хорошо.
– Эй? – Винс приподнял мое лицо за подбородок. – Мы со всем разберемся, обещаю.
– Я верю, – призналась тихо, и попыталась улыбнуться. Видимо, на этот раз у меня получилось быть убедительной, потому что мужчина перестал хмуриться.
– Пойдем, отец уже ждет нас.
– Отец? – переспросила
– Да, – Райт слегка поморщился, помогая мне встать на ноги. – Нам нужно посоветоваться с ним, как лучше поступить дальше.
Разумно.
– Хорошо, – вновь согласилась.
Стоило выйти из кареты, как меня тут же вновь крепко прижали к себе. Винсент обнял за талию, и, склонившись к уху, тихо прошептал:
– Я не хочу, чтобы ты упала.
То ли я, действительно, так плохо выглядела, то ли... Ему просто нравится обнимать меня? Второе предположение было очень смелым и будоражащим одновременно. Но как бы там ни было, я даже и не думала возражать, лишь молча кивнула в ответ, принимая его объяснение.
Матушка Винса встретила нас еще на пороге. Женщина сама открыла дверь, пропустила нас вперед, скользнув при этом внимательным взглядом по руке сына, покоившейся на моей талии. В ее встревоженных глазах вспыхнуло облегчение, или мне только показалось?
– Дорогая моя, – Анита с сожалением покачала головой, – не переживай, мы тебя в обиду не дадим.
Простые слова, бесхитростные, но от них колючий ком подкатил к самому горлу и в носу защипало. Давно ли хоть кто-то был готов стоять за меня до самого конца? Пожалуй, после смерти бабушки я стала сама по себе, и у меня осталась лишь я. А здесь...
– Спасибо, – выдавила с трудом, не зная, что еще сказать.
Виска коснулись горячие губы Винса и я вздрогнула от смущения, вдруг разом осознав, что позволяю ему обнимать себя, и, какой кошмар, даже целовать.
Анита, будто ничего не заметив, засуетилась:
– Так, снимайте пальто, и пойдемте, отец уже ждет.
К нам тут же подбежала какая-то молоденькая девушка и приняла из наших рук одежду. Потом мы прошли по коридору до самого конца и оказались в кабинете.
– Сын, – коротко поприветствовал Винса Райт-старший, а мне досталась ободряющая улыбка. – Я тут успел кое-что узнать.
И как только мы опустились на небольшой кожаный диван у стены (профессор, так и не убрал руку с моей талии, да и вообще, кажется, никуда от себя отпускать не намеревался), мужчина заговорил. В его голосе были слышны отголоски плохо сдерживаемой злости.
– Стражи уцепились за показания старины Римса. Мол, он видел, как Аделия общалась с Микой неподалеку от лечебницы.
Кто такой «старина Римс», уточнять не стала. В сущности, сейчас это не имело для меня никакого значения. Ведь я действительно разговаривала с девушкой. Только при чем тут наша беседа и убийство – понять я не в силах.
– И? – поторопил Винс.
– И, – недовольно передразнил его отец, – они уцепились за это. Тут же нашлись доброжелатели, которые донесли доблестной страже о натянутых отношениях между профессором Лоусон и дочкой главы города, что, сами понимаете, просто невероятные улики!
На последнем слове он не выдержал, сорвался, и цветасто выругался себе под нас, на что тут же отреагировала вошедшая в кабинет Анита:
– Леон! – осуждающе вскрикнула и посмотрела на меня. – Прости, детка, он просто нервничает.
Я лишь слабо улыбнулась и покачала головой:
– Все хорошо. Я... понимаю.
Я действительно понимала. Как? Как можно связать убийство Мики и наши с ней «натянутые отношения»? Ведь не думают же стражи, что я брошусь сживать со свету девчонку только за то, что нам не удалось поладить? Это же глупость...
– И это все? – голос Винса оставался спокойным, только рука напряглась, притягивая меня к нему ближе.
– Представь себе, – отмахнулся Райт-старший. – Эти остолопы ухватились за первый же вариант, желая угодить главе. А тот просто уверен, что Аделия и есть вселенское зло. Уж не знаю, что именно Мика рассказывала им об академии, но, по всей видимости, ты, дорогая, занимала там отнюдь не последнюю роль. Роль злодейки.
