Женщина протянула мне конверт и тут же ушла, оставив меня одну. Я же с трудом справившись с дрожью, открыла его и прочла:
«Прости, сегодня не смогу прийти – много работы. Завтра постараюсь вырваться. Не скучай».
Скудные строчки, которые должны были меня успокоить, почему-то испугали еще сильнее. Какие у Винсента появились неотложные дела, если лекции в академии давно закончились, а помимо них у него нет никаких дополнительных факультативов?
Вспомнился странный сон и нехорошие предчувствия. Нет, с ним что-то случилось, поэтому он не пришел, в этом дело, а не в работе. Нужно найти его, нужно выяснить...
Я метнулась к шкафу, где висело мое пальто, и только собралась выйти из особняка, даже не запахнув полы верхней одежды, как в дверь постучали. А стоило мне ее открыть, лелея глупую надежду, как я столкнулась с Анитой.
– Дорогая, куда это ты собралась на ночь глядя? – пожурила она меня, входя в коридор.
– Что с Винсентом? – спросила дрогнувшим голосом.
Не верилось, что она пришла просто так. Пресветлые боги, да мне вообще сейчас чудилось в каждом движение что-то зловещее и жуткое.
– Прав был сын, что отправил меня сюда, – схватив меня под локоток, проворчала женщина. – Ничего с ним не случилось, просто из столицы приехал хороший друг Леона и они все вместе отправились к стражам.
– Ночью? – попыталась вырвать руку, но мне не позволили.
– Во-первых, за окном вовсе не ночь, а во-вторых, они ушли еще днем, а такие дела, как раскрытие преступлений, за пару часов не решаются.
Анита провела меня в гостиную и буквально заставила сесть в кресло.
– Аделия, успокойся, все хорошо, – женщина ласково улыбнулась и потрепала меня по щеке, как маленького ребенка. – Неужели ты думаешь, я бы вела себя так беззаботно, если бы моему сыну грозила опасность?
В ее словах была доля правды, и мне пришлось признать это.
– Простите, я просто очень испугалась.
– Понимаю, – кивнула она в ответ, – но тебе нечего боятся. Уверяю тебя.
– Госпожа Анита! – в комнату вошла Жоржина. Она бросила удивленный взгляд на гостью, потом такой же на меня, но ничего лишнего говорить не стала.
Женщины стали приветствовать друг друга, а я облокотилась на спинку кресла и прикрыла глаза. Внутри все еще дрожало от страха, и мне стоило большого труда успокоить расшалившиеся нервы. В самом деле, чего я испугалась? Винсент ведь правду написал, что занять, а я... Напридумывала глупостей.
– Аделия, милая? – голос Аниты звучал будто бы издалека и мне пришлось тряхнуть головой, пытаясь прийти в себя.
– Да? – открыла глаза и посмотрела на матушку Винсента. Женщина стояла рядом со мной и обеспокоенно скользила взглядом по лицу.
– Плохо? – поинтересовалась участливо.
Я не ответила, лишь отрицательно покачала головой. Нет, плохо мне не было, просто...
– Я испугалась, – призналась, пытаясь подавить дрожь в собственном голосе. А потом с мучительным стоном спрятала запылавшее лицо в ледяных ладонях и пробормотала: – О, боги! Анита, я скоро буду бояться собственной тени!
И это отнюдь не преувеличение. Вот уже и сны соответствующие снятся.
– Девочка моя, – выдохнула женщина и склонилась надо мной, заключая в свои объятья. А я не придумала ничего лучше, как обнять ее в ответ.
Глава 4
Ужин прошел в приятной компании. Госпожа Райт отвлекала меня от гнетущих мыслей, как могла. Припомнила все забавные случаи из далекой молодости, из детства Винсента и совсем недавние казусы. Несмотря на внутренние противоречия, я улыбалась и даже смеялась, пока не пришло время остаться одной.
Анита уехала, а я поднялась в свою комнату и долго смотрела на заснеженный сад, не в силах побороть страх. Нет, предчувствие никуда не испарилось, и не пропало, оно лишь усилилось. Я не могла найти себе места, и ни один из разумных доводов не действовал на меня должным образом.
Мне нужно было увидеть Винса, услышать от него, что ничего ужасного не произошло, и что мое беспокойство всего лишь расшалившиеся нервы. Но его не было рядом. Была лишь тишина угомонившегося дома и темнота, которая уже собиралась в углах комнаты, готовая превратиться в выдуманною мною живую тварь.
Еще во времена учебы в академии, мы проходили раздел о психическом расстройстве у пациентов, перенесших сильный стресс. Именно этим я сейчас и страдала – психическим расстройством. Ведь стрессов за последнее время было предостаточно.
Тяжело вздохнув, наконец, отошла от окна, сменила платье на ночную сорочку и легла. Вспомнила, что не выпила успокоительное, но подниматься с кровати мне не захотелось, я лишь прикрыла глаза... Чтобы тут же провалиться в марево сна.
Вопреки предчувствию ничего страшного мне не снилось. Тьма не была живой и голодной, а тишина не кишела ворчливыми звуками.
Словом, обычная ночь, а за ней такое же обычное утро. И вчерашнее беспокойство под яркими лучами солнца уже не казалось настоящим, скорее выдуманным и глупым.
После завтрака я ушла в кабинет Винсента и продолжила делать записи, что касались исследования. После обеда вышла погулять в саду. После ужина... Потеряла надежду и призналась самой себе – чтобы я ни делала сегодня, на самом деле это было лишь способом убить время. Я ждала Райта. Вздрагивала от каждого постороннего звука, что мерещился с улицы, замирала, слыша шаги по коридору, и разочарованно выдыхала, натыкаясь то на Жоржину, то на кого-то из слуг.
Поднялась к себе в комнату едва минуло восемь часов и легла на кровать, бездумно скользя взглядом по стенам. Утихшее было беспокойство, вновь подняло голову и настойчиво отвоевывало кусочек за кусочком в моем сердце, пока я не услышала щелчок замка входной двери... Пока тяжелые шаги на лестнице окончательно не уверили меня в промелькнувшей догадке...
Я, заучка и книжный червь, не сдавшая в своей жизни ни одного норматива по бегу и даже быстрой ходьбе, кубарем скатилась с кровати и понеслась с такой скоростью, что мне мог бы позавидовать любой именитый спортсмен. По крайней мере, именно так мне и казалось, что я бегу со свистом разрезая застоявшийся воздух.
Винсент успел подняться только до середины лестницы, когда я выбежала ему навстречу и не думая о равновесии и вообще о безопасности, повисла на его шеи, заставив балансировать на краю ступени.
Пожалуй, в этот момент мне впервые было наплевать на то, кто и что подумает обо мне со стороны. Кто примет мой поступок не за искренний порыв, а за... Поступок блудницы? Не важно! Пусть так!
– Я думала, ты не придешь, – прошептала, спрятав лицо на его груди, а Винс... Винс не сказал ничего, лишь подхватил меня на руки и спешным шагом поднялся на этаж, и оттуда, не останавливаясь, занес в комнату. Потом с грохотом закрыл дверь, отрезав нас от остального мира хрупкой перегородкой.
