– Ты же, кажется, говорила, что не хочешь жить долго, даже если тебе заплатят миллион долларов.
Лили пожала плечами.
– Мы все говорим что-то подобное, когда не можем получить то, что нам хочется, разве нет? Если что-то тебе недоступно, то проще сказать, что тебе этого и не надо.
Потом они долго молчали.
– Я ничего не знаю, Адри, совсем ничего. Но я знаю, что люблю тебя. Мне все равно, эволюция это или что-то еще. Я просто так чувствую. И меня не волнует причина.
– Почему ты меня любишь? – спросила Адри, стараясь не встретиться взглядом с Лили.
Лили, кажется, удивилась вопросу. Судя по всему, у нее не было подходящего ответа. Она смущенно всплеснула руками, трубки от капельницы закачались.
– А почему бы и нет?
Через два дня Лили выписали из больницы. Адри привезла ее домой. Они пообедали и посмотрели кулинарное телешоу под названием «Вкуснотища», где рассказывалось, как делаются десерты в лучших ресторанах мира: любое из блюд за несколько долларов можно самостоятельно распечатать на пищевом принтере, если есть все ингредиенты.
Вечером началась снежная буря. Они наблюдали, как снег носится вихрями над полями, ослепительно-яркий и белый. Они смотрели комедийный телесериал под завывание метели.
Во время рекламы кукол Бекси (в детстве Адри нравилось отрывать им головы, но теперь они были неубиваемыми, могли приготовить тебе шоколадное молоко и знали все твои привычки) Лили вдруг произнесла ни с того ни с сего:
– Осталась одна неделя. – Она вымученно улыбнулась.
Адри думала об этом весь день. Ее сердце забилось чаще, когда она попыталась озвучить то, о чем она размышляла с поездки в Нью-Йорк, даже еще раньше. Пару раз она уже попыталась завести этот разговор, у нее не получилось.
– А если я возьму тебя с собой? – спросила она. – На Марс.
Лили изумленно уставилась на нее.
– Ламонт сказал, я могу попросить все что угодно. Вот об этом и попрошу. Может быть, он не откажет.
Лили долго смотрела на нее, а потом улыбнулась.
– Кто в здравом уме захотел бы лететь на Марс? – поддразнила она.
– Я серьезно.
– Адри, ты знаешь, что так не делается. Иначе все стали бы брать с собой семьи. – Лили задумчиво уставилась на свои руки. – К тому же я все равно никуда не поеду. Даже если мне разрешат.
Она произнесла это твердо и категорично.
– Я могла бы остаться с тобой, – предложила Адри. На середине фразы ее голос дрогнул. В груди шевельнулся страх, и Адри даже не знала, какого ответа боялась больше: «да» или «нет».
Лили нахмурилась. Они обе долго молчали, и молчание, кажется, растянулось на целую вечность, и в этой вечности они пытались сделать выбор между двумя возможностями, каждая из которых означала совершенно другую жизнь для них обеих. Наконец, Лили заговорила:
– Меня это просто убьет. На самом деле убьет. Если хочешь забрать у меня все счастье, тогда оставайся.
Адри смотрела на свои руки, в смущении и облегчении, в горьком разочаровании и все еще в страхе.
– Я счастлива, если счастлива ты. Неужели ты не понимаешь, Адри?
Адри покачала головой:
– Нет.
– Я надеюсь, однажды поймешь, – сказала Лили.
Они еще какое-то время понаблюдали за снегом.
Адри уже поняла, что она полетит. В это мгновение все и решилось.
– Поговори со мной, – попросила Лили. – Расскажи мне о наших девочках, о двух умерших сестрах. Расскажи мне о лучших подругах по обе стороны Атлантики. Может быть, я запомню все лучше, если услышу от тебя.
И Адри стала рассказывать. Она рассказала Лили о Кэтрин и Бизи Годспид и о красавчике Эллисе. Она рассказала ей о Ленор Олсток, чья подруга, уехавшая в Америку, оказалась совсем не такой, какой представляла ее Ленор.
И Лили запомнила. Адри рассказала историю так подробно, что когда двумя днями позже пришло письмо из архива Уичито, Лили и самой не терпелось его открыть.
Она достала письмо из почтового ящика и поспешила отдать его Адри. Пока Адри вскрывала конверт, Лили стояла, нетерпеливо сжимая руки. Это было короткое, официальное уведомление.
К сожалению, мы не нашли никаких записей, подходящих под ваши критерии поиска.
С минуту они обе стояли неподвижно.
– Может быть, они не умерли, – предположила Лили.
– Да, – ответила Адри. – Может, они до сих пор живут на чердаке.
Лили поняла, что Адри смеется над ней, но все равно подхватила шутку.
– Может быть, они зомби, – сказала она.
Глава 10
За неделю до старта Адри начала пить специальный коктейль – четыре раза в день – и есть батончики с электромагнитными протеинами, чтобы могли мониторить ее внутренние органы. Она забросила свои обычные упражнения, следуя инструкциям Ламонта, который велел «отдыхать, набираться сил, проводить время с любимыми и прощаться».
Старт был назначен на воскресенье. В среду Адри начала собираться. Она сложила на кровати стопки вещей, которые ни в коем случае нельзя забыть. Взвесила свой багаж на представленных Центром весах. Им разрешили взять с собой двадцать пять фунтов
[5] личных вещей: вполне достаточно для одежды и, может, каких-то особенно памятных драгоценностей или любимой мягкой игрушки из детства. Адри даже немного расстроилась, когда поняла, что все ее вещи не вышли за лимит веса.
В тот день Лили была непривычно тихой. Они играли в карты и в основном прятались от зимней непогоды, смотрели телевизор, ели. Они не делали ничего выдающегося – для последних двух дней на Земле. Время ускорялось, и они не могли его остановить.
Поздним вечером они смотрели новостную программу с политическими дебатами об обсерваториях на Луне и о праве владения территориями. Адри уже клевала носом, и тут вдруг Лили вцепилась ей в руку, впившись ногтями в кожу.
– Я вспомнила.
Полусонная Адри попыталась сосредоточиться и понять, о чем речь.
Лили еще крепче вцепилась ей в руку.
– Я вспомнила, где была «Электрика».
Лили и Адри не могли дожидаться утра.
Они трижды проехали мимо нужного места: не так-то просто было найти его в темноте, за старым металлическим забором, тянувшимся вдоль дороги. Адри неоднократно проходила мимо этого пустыря во время пробежек: это был совершенно непримечательный участок, заросший сорной травой, с древней вывеской о продаже недвижимости («Для коммерческого использования»), прикрученной к покосившемуся сетчатому забору. Когда они с Лили выбрались из машины, у Адри от волнения ускорился пульс.
