– Гермэк! – снова закричал лидер.
Из бедра гнома льется кровь, но это никого не останавливает. Под копытами все шатается и трясется. Когда берег уже близко, обломки рифа захлопываются, будто ладони титанов, и команда, не доскакав до цели, оказывается под массой воды и смертоносных камней…
Эпизод 43
Спор и вздор
В зале, где расположились два государя со своими сопровождающими, тишину прерывает старший монсеньор:
– Оставьте нас! – резко посмотрел в глаза арфаону, грубо намекая, чтобы все покинули их, оставив наедине.
Аврело посмотрел на Валтерия, как смотрит дядя на племянника, невзирая на то, что эльф намного старше, и глотнул вина. С трона буквально вскочил на ноги Мэрфэл и уставился на сына. Ощущение, что фиолетовые глаза арфаона вновь загорелись пламенем. Сын, смотрящий снизу вверх, совестливо заморгал. Мэрфэл подал знак, чтобы слуги покинули помещение, Аврело в знак уважения сделал тот же жест. И все лишние, кроме Тафраела и Аврело удалились прочь.
– Сегодня должен был состояться мой поединок! Почему его перенесли?
– Что ты здесь делаешь? – рассердился отец.
– Что? Я… – слегка растерялся Валтерий.
– Кто должен править в мое отсутствие в Джесснуре?
– Отец, я делегировал свои полномочия Этрею!
– Ради какой-то важной государственной миссии?
– Ради славы!
– Славы? Какой вздор!
– Вздор?
– Ты считаешь участие в Илани-авриате славой для наследника Арии Вариэны? – Валтерий молчал. После небольшой паузы Мэрфэл продолжил: – Ты старший монсеньор! Когда ты наконец осознаешь свою ответственность?
– Я стану триумфатором!
– А если не станешь, ты об этом подумал? Это вечное пятно на семье Арфаонов!
– Отец, я… – в очередной раз растерялся монсеньор.
– У тебя светлая голова, в следующий раз, прежде чем принимать какие-либо решения, не поддавайся мгновенным импульсам, а подумай хладнокровно.
Валтерий вежливо поклонился:
– Ваше сиятельство, – обратившись к отцу, затем к остальным: – Король Аврело, гарде Тафраел… – и удалился из зала.
Мэрфэл, провожая недовольным взглядом своего сына, сменил гнев на милость и приказал Тафраелу:
– Отправь стюарда, чтобы сообщил ему, что поединок состоится завтра днем. Сегодня я принял решение закрыть арену церемонией награждения в номинации «Шепот волшебников».
– Есть, ваша сиятельство, – ответил Тафраел, сделав сдержанный, образцовый реверанс. – Король Аврело… – и устремился за монсеньором.
Эпизод 44
Таинственное созерцание
Валтерий настолько доверял Эйни, что, забирая упакованное платье, проверять его даже не стал. Время близилось к ночи, и было совсем темно. Валтерий мчался, как мог.
Наконец, добравшись к своему особняку, он оставил коня слугам и поторопился в дом. Поднявшись на второй этаж, он подошел к комнате гостьи, словно мальчишка. Постучав, Валтерий виновато ждал, пока ему откроет очаровательная эльфийка. Через несколько мгновений за надежной дверью, не отворяя ее, заговорил женский голос:
– Я уже не надеялась вас сегодня увидеть, гранд монсеньор.
– Вы ждали меня?
Валерия чуть приоткрыла дверь и ответила:
– Конечно, ждала. Мне нужно домой! А меня не выпускают за порог.
– Уже очень поздно, я вас никуда не отпущу в такое время.
– Что я скажу родителям?
– Естественно, правду.
– Что за вздор!
– Вы сегодня второй человек, который мне так отвечает, – с иронией прозвучал баритон Валтерия.
– Вы говорили, что я не пленница ваша, гранд монсеньор.
«Разве что сердца», – подумал он, затем сказал:
– Вы моя гостья.
Валерия, приняв обиженный вид, пытается захлопнуть дверь. Валтерий успевает ее придержать и протягивает подарок в серой упаковке с красной вьющейся лентой. После некоторой паузы девушка скромно протягивает свою тонкую ручку и делает любезный жест. Валтерий, чуть больше приоткрыв щель, пытаясь очаровать ее своей улыбкой, продолжил:
– Примерьте, я хочу увидеть, подошло ли оно вам и довольны ли вы, моя милая, – на самом деле он знал, что оно совершенно точно ей подойдет и понравится. Желанием было лишь созерцать красоту Валерии и раскрыть тайну, приготовленную портнихой.
Эльфийка кивнула ему и закрыла перед ним дверь. Он уперся спиной о стену и пытался представить и само платье и как оно на ней сидит, но ничего не выходило. Вдруг до него доносятся возбужденные крики Валерии:
– Не может быть! Нет…
Находясь за дверью, Валтерий думает, что девушка разочарована, и спрашивает:
– Что? Что такое?
– Нет слов, чтоб описать!
– Я захожу?
– Подождите, подождите! Я еще не надела его!
– Тогда почему вы решили, что оно безупречно?
– Скоро увидите! – радостно воскликнула Валерия.
Спустя некоторое время дверь медленно отворилась. Валтерий не мог поверить своим глазам: «Неужто они мне изменяют… Глаза мои, я веру в вас совсем уж потерял».
– Что скажете, монсеньор? – ждет мнения хозяина дома прелестная эльфийка.
Валтерий не может подобрать слов, чтобы выразить необычайные эмоции, что нахлынули на него.
– Монсеньор! Оно мне не подходит? Что вы молчите? – в предвкушении одобрения мужчины ждет Валерия. Сомнений в платье у нее нет, но подходит ли оно ей – вот что ее тревожит.
Длинный шлейф приталенного платья подчеркивал изящность эльфийки. Обильный декор вальяжно плыл по одежде. Платье мерцало тихим лазурным светом, словно струилась нежная музыка. Широкое декольте чернично-синего платья обнажало прелестные плечи. Ткань, выбранная портнихой, светилась узорами, будто снежинками, вращающимися под дыханием проплывающего мимо ветра. Необыкновенная красота туалета в сочетании со стройностью эльфийки – это было настоящим произведением искусства.
Валтерий глядел на девушку очень нежно, мягко и проникновенно, протянув ей обе руки, тихо сжал ее ладони и, подойдя ближе, томно прошептал:
– Ты прекрасна, – глаза его искренне засверкали в этот миг.
От волнения, охватившего ее тело, чтобы легче было дышать, она приоткрыла рот. Ее грудь то поднималась, то опадала от трепетных вздохов. Замирая, она застенчиво опустила глаза. Все ее движения были очень женственными и завораживающими.
«Он сказал „ты“…», – подумала Валерия. Она ощущает его дыхание, оно так близко. Тепло, исходящее не только от его рук, но и из глаз согревало еще и душу. Волшебная пора, вот-вот сомкнутся их губы. Так близки их тела, так близки их губы, словно они – одна душа, и вскоре станут одним телом.
