Надеюсь, у тебя все хорошо. Целую. Э.
Эсэмэска Эмерика, которую я заметила, выйдя из комнаты Элиаса, не вызвала у меня никаких эмоций. Весь день я размышляла о том, что узнала, и не могла ни на чем сосредоточиться. Я не позволила себе позвонить Матье и спросить, все ли в порядке у Элиаса, как он себя чувствует. Я не сделала этого, уважая его тайну. Что до звонков, то вскоре позвонила Бертий, резко вернув меня к реальности:
– Привет, Ортанс! Как дела?
– Все хорошо. А как у тебя? Как школа? Девочки?
– Кстати, о школе и девочках, поскольку ты не объявлялась, я решила, что надо бы напомнить: концерт состоится на будущей неделе. Не забыла?
Ничего удивительного, что со всеми заботами и событиями, связанными с Эмериком, “Бастидой”, Элиасом, концерт вылетел у меня из головы. К счастью, я уже несколько недель назад поставила бронирование гостевых комнат в стоп-лист.
– Конечно нет!
– Останешься в Париже на несколько дней?
– М-м-м… не больше чем на сутки.
– Ладно… лучше, чем ничего, по крайней мере, ты приедешь.
– Ни за что на свете не хотела бы пропустить это событие. Можешь мне поверить.
Впрочем, верить мне не следовало.
– Ты вернулась к танцам или как?
– Пока нет, но, возможно, мне разрешат на следующей неделе.
– Потрясающе! Поделишься с нами радостной новостью. Заодно спрошу: это ничего не меняет применительно к июльским курсам?
– Нет. Лучше перестраховаться.
– Так я и думала. Что ж, мне пора.
– Давай прощаться, я тебя целую.
– И я тебя.
Я повесила трубку, пребывая в растерянности. Вернуться в Париж. Присутствовать на концерте и воочию оценить перемены, произошедшие в школе. Опять встретиться с Эмериком. Разве он не говорил, что придет? Я заранее чувствовала себя усталой и напуганной. В “Бастиде” мне хорошо. И мне совсем не хотелось разрушать очарование, лишаться защиты, которую мне давал этот дом.
Не говоря уж о том, что нужно будет сообщить о своем отъезде Элиасу. Расставание с ним, когда ему так плохо, приводило меня в ужас. Я боялась за него.
Глава двенадцатая
Все выходные Элиас избегал меня. Он снова стал где-то пропадать, забросил, похоже, работу в танцевальном зале и даже больше не пил со мной кофе по утрам. Мне его не хватало. Я беспокоилась. Но, невзирая на исчезновение Элиаса, я не поддалась искушению и не перешагнула порог его комнаты. Я вовсе не собиралась приставать к нему, преследовать, но мне обязательно нужно было предупредить его о моем отъезде. Поэтому в воскресенье вечером я решила не ложиться, пока он не придет. Желая быть уверенной, что он не станет дожидаться моего ухода в дом, чтобы объявиться, я устроилась в гостиной, где всегда оставляла свет для гостей. Я услышала, как подъехала машина Элиаса, потом на террасе раздался его голос. С кем это он говорит, интересно? Когда он наконец-то вошел в дом, в руке у него был телефон. Я впервые видела Элиаса с телефоном – зрелище едва ли не шокирующее.
– Добрый вечер, Элиас, – тихо поздоровалась я.
Увидев меня, он сделал шаг назад:
– Ортанс, я думал, вы уже спите.
Я была права, он уклонялся от встреч со мной.
– Вы меня избегаете?
Его плечи опустились, он словно капитулировал.
– Нет, – печально ответил он. – В эти выходные мне нужно было передохнуть.
– Не беспокойтесь, я не слежу за вами.
Он робко усмехнулся:
– Я знаю…
– У вас все в порядке? – спросила я.
– Вы меня ждали?
– Да…хотела предупредить, что в конце недели меня не будет дома. Я уезжаю в пятницу утром и вернусь во второй половине дня в субботу.
– А-а-а… вы хотите, чтобы я съехал?
– Нет! – воскликнула я. – Вовсе нет!
Он хмыкнул, а потом на его лице проступила насмешка.
– Значит, вы полагаете, что я нуждаюсь в няньке?
От его шутки мне стало легче, я улыбнулась.
– Вы уже взрослый мальчик, как мне кажется.
– Похоже на то…
– Дом на вас. Вы останетесь здесь один, других клиентов не будет.
Он удивленно нахмурился:
– Вы уверены, что это правильно?
– Я уже сказала, что доверяю вам. К тому же Матье – настоящий сторожевой пес.
Он засмеялся:
– Я так понял, что, если я трону хоть волосок на вашей голове или вздумаю польститься на чайную ложечку, он станет преследовать меня в самой геенне огненной.
– Надеюсь, он вам не угрожал?
Ну и дурак, подумала я, хотя меня глубоко тронуло, что Матье так усердно меня защищает.
– На его месте я бы сделал то же самое. Так что не переживайте. Спасибо, что разрешили остаться.
Он пересек комнату, стараясь не приближаться ко мне.
– Спокойной ночи, – сказал он, стоя на первой ступеньке лестницы.
– Спасибо, – прошептала я, тоже направляясь к себе.
Элиас скрылся на втором этаже. Неспроста он повторял в своем дневнике, что должен держаться от меня подальше. Возможно, он считал, что слишком привязался и что ему пора готовиться к отъезду.
Я плохо спала этой ночью, однако не слышала, чтобы он выходил. Звук его шагов, его бессонное присутствие в доме и саду встроились в мой сон и в мои ночные видения. Когда я проснулась, мне было грустно. И только встреча с Элиасом на кухне, где он варил кофе, вызвала вспышку радости. Я не могла понять: он казался отдохнувшим, что же произошло? Может, этой ночью он спал? Что я узнаю, если зайду в его комнату и почитаю дневник? Он мне широко улыбнулся:
– Доброе утро, Ортанс, как вы себя чувствуете сегодня?
– Отлично. А вы?
– Пожалуй, хорошо.
Мне казалось, будто все это мне снится. Его оптимистичный ответ поразил меня. Я было собралась попросить его рассказать все подробнее, как нас прервал негромкий автомобильный гудок – приехал булочник. Я напомнила ему, что в ближайшие выходные доставка не потребуется, поэтому задержалась возле фургона дольше обычного. Когда я вернулась на кухню, Элиас мыл свою чашку.
– Уже уезжаете?
– Сегодня я начинаю раньше – большой заказ…
– А-а-а…
Ты великий мастер поддерживать разговор, Ортанс!
Он долго всматривался в меня, а потом кивнул:
– До вечера.
– Да…
Я ждала до середины дня и только тогда зашла к нему. В комнате мне потребовалось несколько секунд, чтобы справиться с нервами. Впервые постель была разобрана, то есть он спал в своей кровати, а дневник лежал на прикроватной тумбочке. Волнуясь, я взяла его в руки и села на край матраса.
