Выходя обратно в коридор, я смотрю направо, потом налево, и только после этого продолжаю путь в комнату, мечтая, чтобы бра в коридоре были ярче и не отбрасывали столько теней. Прежде чем войти, просовываю в комнату руку и включаю свет. Я медленно открываю дверь… и вижу одежду, вновь кучей валяющуюся на полу.
– Что за черт? – спрашиваю пустую спальню.
Ладно, успокойся. Или кто-то пытается меня достать, или со шкафом что-то не так. Пару раз передвигаю старый засов, он скрипит. Вытаскиваю жалкие остатки сложенной одежды с верхней полки и перекладываю ее на пол рядом с кучей. В центре задней стенки вырезан изысканный цветок Черноглазой Сьюзен, такой же, как и на остальной мебели в комнате. Я просматриваю каждый уголок шкафа, проверяю петли в поисках какого-нибудь изъяна.
На всякий случай даже простукиваю само дерево – дверцы, боковые стенки и заднюю. Секундочку, а здесь звук другой. Я постукиваю рядом с цветком. Определенно, там пусто. Вытаскиваю голову из шкафа и хорошенько его толкаю, пытаясь отодвинуть от стены. Он не поддается. Эта штука словно весит пять сотен фунтов.
Снова обращаю внимание на цветок и прощупываю его края. Слышится слабый щелчок, и один из лепестков словно бы слегка отходит от стенки. Он действительно сдвинулся или мне кажется? Я подцепляю цветок кончиками пальцев и тяну, он легко отслаивается и падает на ладони.
Просовываю руку в образовавшуюся на месте цветка дыру и касаюсь кончиками пальцев чего-то шелковистого. Подаюсь вперед, пытаясь его подхватить, и осторожно вытаскиваю на свет стопку писем, перевязанную голубой лентой. Они пожелтели от старости, но еще хранят заплесневелый запах духов.
Я напрочь забываю о сваленной на пол одежде. Сажусь за туалетный столик и развязываю скрепляющую письма ленту. Медленно и осторожно я раскрываю первый конверт, доставая из него плотные листы. Почерк писавшего такой мелкий и с замысловатыми завитушками, что сложно разобрать слова.
Моя дражайшая Эбигейл!
Ничто не доставит мне большей радости, чем вновь увидеть твою улыбку. Я искренне верю, что болезнь матери вскоре завершится и я смогу вернуться к тебе. Наберись терпения, любовь моя, ибо я бессилен в эти прискорбные времена.
Старые любовные письма. Как романтично. Могу поспорить, они принадлежат девушке с портрета в комнате с роялем. Это была ее комната? Почему-то у меня складывается стойкое ощущение, что да, ее. Ей нравились цветы Черноглазой Сьюзен. Потому вся мебель и украшена ими.
Внезапно выключается свет, и я подпрыгиваю от неожиданности. Да вы прикалываетесь! Только не сейчас! Я откладываю изысканные письма на столик и на ощупь отправляюсь на поиски лежащего на прикроватной тумбочке фонарика. Руки мои дрожат.
– Вивиан! – кричу, мчась по темному коридору, но мачеха не отвечает. Добравшись до лестницы, я вижу мерцающий в передней свет. – Вивиан!
– Что? – Ее голос доносится снизу, из глубины коридора.
Весь путь до кухни я преодолеваю бегом, зная, что найду мачеху именно там. Вечером она всегда заваривает листовой чай. Толкаю дверь в конце коридора и обнаруживаю Вивиан, которая сидит у плиты и разжигает газ под старинным чайником.
– У меня снова вырубился свет, – говорю ей.
– Но ремонтник все починил.
После всех странностей, случившихся сегодня, меня совсем не устраивает сидеть в темноте.
– Возможно, но у меня в комнате свет не горит.
Она со стуком отставляет пустую чашку на мраморную столешницу и через заднюю дверь выходит в патио. Я направляюсь следом, свечу фонариком, пока Вивиан открывает щиток с множеством переключателей.
– Ты права, один выключен. – Она щелкает им, возвращая в правильное положение. – Пойдем посмотрим. – Мачеха быстро заходит в дом.
Не хочу, чтобы она увидела письма.
– Все нормально. – Я иду с ней в ногу. – Я проверю и скажу, включился свет или нет.
– Сама посмотрю. Если проблема не решилась, я позвоню этому идиоту и заставлю все переделать. Я не собираюсь еще один вечер спотыкаться обо всю мебель, потому что из-за темноты не вижу дальше десяти футов.
Спорить с Вивиан бесполезно, особенно когда она раздражена. Мы идем в комнату. Разве я закрывала дверь? Не помню, как это делала. Затылок покалывает от неприятного предчувствия. Я хватаюсь за ручку раньше Вивиан в надежде, что успею спрятать от нее письма.
– Свет горит, – выпаливаю как можно скорей.
– Ты какая-то нервная. Все в порядке? – Она ловит мой взгляд и толкает дверь в комнату.
Я мгновенно кидаю взгляд на туалетный столик, но писем на нем нет. Исчезли! Что за?.. Подхожу ближе и отодвигаю стул, проверяя, не упали ли они.
– Эта комната – катастрофа. – Вивиан морщит носик. – Сэм, ты уверена, что все в порядке?
Сердце ухает в пятки. Не понимаю, куда они могли пропасть.
– Да. И это была не я.
– Со светом?
– С этим! – Указываю на одежду. – Когда я пришла, все так и было. И кое-что исчезло, пока не было света. Думаю, кто-то решил поиздеваться надо мной.
– Хочешь сказать, что кто-то проник в дом? Все двери закрыты.
– Из моей комнаты кое-что пропало, и моя одежда уже второй раз оказывается на полу. – Мне трудно сохранять спокойствие.
– Помедленней. Что пропало?
– Кое-что…
Взгляд ее останавливается на дыре в задней стенке моего шкафа.
– Если ты не хочешь рассказывать, как я могу помочь?
– Ладно. Это письма. Я нашла их в нише в шкафу.
– Итак, ты говоришь, что кто-то скинул на пол всю твою одежду. Каким-то образом ты отыскала в шкафу старые письма. А потом выключился свет и они исчезли?
– И кресло-качалка в бордовой комнате двигалось само по себе.
Вивиан хмурится.
– Ты хорошо спишь? Понимаешь, что я просто шутила, когда говорила, что ты не понравилась местному привидению, правда?
– Я не считаю, что это был призрак. Я считаю, что это человек.
На кухне свистит чайник.
– Пойду сниму. А потом можем нормально обо всем поговорить.
– Нет. – Я захлопываю за ней дверь.
Снова начнутся разговоры о визитах к психологу. Я не свихнулась. И плохой сон со всем этим никак не связан. Кто-то со мной намеренно играет. Могли ли эти сумасшедшие ведьмы из школы зайти так далеко и пробраться ко мне домой? Да, пожалуй, могли. Может, даже Джексон в этом замешан. Спорим, они сейчас умирают со смеху.
На тумбочке жужжит телефон. Сообщение. Джексон: «Нашла что-нибудь?» Почему-то от его вопроса закипает кровь. Он точно со мной играет! Я: «Лжец». Джексон: «???» Я швыряю телефон на кровать и хватаю металлический фонарик – источник света и потенциальное оружие. Удерживаюсь и не топаю по лестнице только потому, что не хочу, чтобы Вивиан знала, где я.
