– Я совершенно невиновна в подобной нечестивости.
– Так сказала Мэри Брэдбери во время суда, – раздается девчачий голос.
Я оборачиваюсь и вижу за спиной Сюзанну, облаченную в черное балетное платье. Как она поняла, что под капюшоном прячусь я? Следила?
– Ох, – только и выдавливаю я, чувствуя, что из темноты в любое мгновение могут выскочить другие Наследницы.
– Это Мемориал погибшим ведьмам. – Сюзанна смотрит на меня, ожидая реакции. – Каждый камень назван в честь повешенной ведьмы или колдуна. Камень моего предка, Сюзанны Мартин, находится вон там, – указывает она в темноту.
– Тебя назвали в ее честь?
Чертовски жутко.
– Как и всех нас. Это традиция. Наши семьи придерживаются ее из поколения в поколение.
Эта непринужденная беседа выводит меня из себя. Что ей нужно?
– Я рада, что родители не назвали меня Коттон. Сомневаюсь, что мне подошло бы это имя.
Сюзанна смеется, порыв ветра вырывает из ее прически пару прядок.
– Да, наверное, не подошло бы.
– Почему ты со мной разговариваешь?
Она игнорирует этот вопрос.
– Здесь есть могила Мэзера. Хочешь посмотреть?
Теперь кажется, будто меня пытаются подставить. Я осматриваюсь, но никого не вижу.
– Пожалуй.
– Ты не обязана.
– Я знаю.
Услышав ответ, она направляется к маленькой стальной калитке. Я иду следом, но продолжаю постоянно оглядываться. По пути она указывает на темнеющие каменные плиты Мемориала погибшим ведьмам.
– Элис Паркер и Мэри Паркер. Никакого кровного родства. Просто в старом Салеме было много Паркеров.
Есть что-то мрачное и зловещее в том, как Сюзанна перечисляет повешенных колдуний с фамилиями ее лучших подруг. Я застегиваю последние дюймы толстовки.
– Но с тем же успехом они могли быть родственницами, ведь вы так сплочены, почти как семья.
– У нас всегда так было.
Она имеет в виду себя с друзьями или всех предков за последние три сотни лет? Мы проходим мимо первых могильных камней. Они выцвели, время частично стерло буквы. Интересно, почему она упомянула только Мэри и Элис?
– А что насчет Лиззи и Джона?
Сюзанна открывает было рот, но сразу же его закрывает. Несколько секунд спустя она спрашивает:
– Почему ты врезалась в шкафчики?
– Так получилось.
– Лиззи не виновата, – заявляет она, словно это общеизвестный факт.
– В этом мы единодушны. – Хотя по поводу случившегося в городской библиотеке я еще не уверена.
– Я была там. Ты крикнула кому-то: «Эй, ты!» – но в коридоре никого не было. – Она крутит на запястье черный плетеный браслет – девчонки в начальной школе делают такие в знак вечной дружбы.
Мы направляемся в дальний угол кладбища. Я пытаюсь обходить темнеющие могильные плиты, но даже в этом случае волнуюсь, что стою на лице какого-нибудь мертвеца. Сюзанна, в свою очередь, грациозно плывет рядом.
– Я не знаю, – говорю в ответ.
– Думаю, знаешь.
– Это сложно объяснить. – Да что с этой девчонкой? Мне не стоит ничего ей рассказывать. Ее друзья меня ненавидят, а всего десять минут назад я считала, что и она тоже. Может, так и есть.
– Вот. – Сюзанна указывает на маленький древний могильный камень.
Я свечу на него мобильным. Надпись гласит: М-Р НАТАНИЭЛЬ МЭЗЕР ДЕК-ОКТ 17 Г. 1688. ЧЕЛОВЕК, ВСТРЕТИВШИЙ В ЭТОМ МИРЕ ВСЕГО ДЕВЯТНАДЦАТЬ ЗИМ.
– Ты кого-то увидела в коридоре? – спрашивает она.
Я колеблюсь с ответом.
– Значит, видела, да?
– Да.
Сюзанна хмурит брови.
– Я так и думала, – говорит она чуть погодя. – Мне надо идти.
Получила желаемое и сбегает. Не следовало мне ей это рассказывать. Сюзанна шагает к выходу гораздо быстрее, чем мы шли сюда.
– Подожди, и это все? – Я пытаюсь угнаться за ней.
– Да.
– Почему тебя так волнует, видела ли я кого-нибудь в коридоре? И ты тогда говорила, что у Джона умер прадедушка?
Она резко останавливается, замирая на кирпиче тротуара у самого входа на кладбище. Упс. Только что я честно призналась, что подслушивала. Может, действительно стоит постараться лучше фильтровать слова?
– Будь осторожна, Сэм.
Это предупреждение или угроза?
– Почему мне нужно быть осторожной?
Она оглядывается на меня:
– Салем не такой, как другие города.
– Ну, это я знаю.
И ненавижу. Не могу жить в постоянном страхе, что в любой момент из ниоткуда выскочит странный темноволосый псих, а в школе меня затерроризирует кучка чертовых готов.
– Нет, не знаешь, – отрезает Сюзанна и, не сказав больше ни слова, устремляется в город.
Глава 17
Заурядная и неотесанная
В припаркованную у ворот моего дома машину забирается мистер Уордуэлл. Он не видит меня в темноте и уже срывается с обочины, когда я подхожу к подъездной дорожке. Забегаю в дом, ярость толкает меня вперед.
– Вивиан! – кричу я, открывая дверь, но в криках нет необходимости – она стоит всего в пятнадцати футах, у маленького столика, заваленного почтой. – Что здесь делал мистер Уордуэлл?
– Помог починить окно.
– В моей комнате? – спрашиваю громче.
– Да.
– Как так получилось? Это не нормально. – Слова мои выходят из-под контроля.
Мачеха напрягается.
– Мы столкнулись в магазине бытовой техники, и он привел своего ремонтника. Честно, Сэм, не надо пилить меня из-за этого.
– Папа в больнице. – Я прищуриваю глаза.
– Я прекрасно знаю, где твой отец. – Она откладывает почту. – Никогда больше не смей даже намекать на подобное.
Чеканя шаг, я иду к себе и хлопаю дверью. Кидаю взгляд на новое стекло в окне, кругами брожу по комнате.
– Призрак? – громко зову я. – Э-э-эй? Где ты? Тишина.
– Давай. Молчи. А я спущусь вниз и уничтожу портрет Эбигейл.
Устремляюсь к двери, но не успеваю подойти – призрак преграждает мне путь. Едва не врезаюсь в него на всем ходу. Пальцы парня сжимают мои руки, сдавливают так сильно – до боли.
– Какая надменность. – Его серые глаза находят мои. – Подзывать меня, как собаку. – Акцент слышен ярче, когда он раздражен.
– Плевать, что я тебе не нравлюсь, – заявляю я. – Ты мне тоже не нравишься.
