Я подхожу к крыльцу. Почему Коттон был так зол? Из-за того, что я наговорила ему? Или он действительно в ярости, что я что-то упускаю? Поднимаю руку, чтобы постучать, но дверь открывается раньше, еще до того, как кулак мой касается дерева. На пороге стоит взволнованная Сюзанна.
– Сюз…
– Тш. Говори тише, – предупреждает она. – Сейчас не лучшее время, Саманта. – Глаза ее опухли от слез.
– Знаю. Прости. Я бы не пришла, но это слишком важно. Помнишь, когда мы первый раз были в лесу?
Она кивает и оглядывается.
– Должно быть, парень из нашего видения, которого раздавило куском металла, был Джоном.
– У меня не было видения, что кого-то раздавило. – Сюзанна хмурится сильней.
Секундочку, у нее не было видения? Но мы же говорили об этом. Хотя нет… Элис приказала всем заткнуться, а потом мы обсуждали только размытые лица. Это я думала, что другие тоже его видели.
– О боже, оно было только у меня. Но я не знала, что означает видение, пока Джон не умер.
– Почему ты ничего не сказала? Мы могли бы не дать этому случиться. – Теперь она кричит во весь голос.
Стоит девушке окончить предложение, как у двери появляется ее мать.
– Сюзанна, никаких гостей. – Очевидно, она догадывается, кто я.
– Я не знала, что это произойдет. Клянусь. Не знала, что это Джон, – выпаливаю я, пока мать не успевает оттеснить Сюзанну от двери. – Но у меня было новое видение…
После упоминания имени Джона мать Сюзанны выходит из себя:
– Убирайся с нашего крыльца, или я вызову полицию!
Я должна сказать.
– Прошу, Сюзанна, ты должна выслушать. В видении была ты, повешенная. Думаю, ты следующая! – кричу ей, но дверь захлопывается прямо у меня перед лицом.
А вот это очень, очень плохо.
– Я полная идиотка.
Элайджа идет за мной к дому бабушки.
– Ты сказала правду. Ты бы никогда себе не простила, если бы не предупредила ее. – Он пытается меня поддержать, но мы оба прекрасно знаем, что я все испортила.
– Искренне сомневаюсь, что мать теперь позволит Сюзанне находиться рядом со мной.
– Это совершенно точно.
– Завтра в школе я постараюсь все объяснить. – Я вздыхаю. – Думаешь, она поверила насчет видения?
– Сложно сказать. Полагаю, ты сможешь лучше объяснить это, когда успокоишься.
Согласна.
– Элайджа, что я упускаю? О чем говорил Коттон? Что я не вижу? Нужно найти историю Джорджа Берроуза и проверить, есть ли в ней какие-либо подсказки.
– Да.
– Предок Сюзанны тоже зачитывал молитвы перед казнью, как Берроуз, ведь так? К тому же ты говорил, что Сюзанна сильнее всех пострадала от сыпи? А теперь я видела ее в петле. Все это должно быть как-то связано.
Элайджа некоторое время молчит.
– Я покопаюсь в записях.
– Отлично.
А теперь необходимо выяснить смысл слов, которые говорил Коттон в моем сне. Он сказал, что люди не верят в ведьм, потому что никогда их не видели. Может быть, он имел в виду, что я не должна верить всему, что вижу?
К дому мы подходим, глубоко задумавшись. Если Коттон действительно хотел сказать именно это, то мне стоит прекратить скептично ко всему относиться и принять происходящие странности. Отрицание никуда меня не привело. Папа всегда говорит: ты не можешь изменить происходящие в мире события, но можешь выбрать, как на них реагировать. Осталось не так много времени. Но если Коттон связан со мной, то ответ таится в этом. Нужно выяснить все, что ему известно. Я вхожу в дом и запираю за собой дверь.
– Я только что разговаривала с матерью Сюзанны, – заявляет Вивиан, помахивая телефоном в руке. – Она сказала, что ты угрожала ее дочери. О чем ты только думала, Сэм? И это после того, что случилось сегодня?
Я не реагирую, просто поднимаюсь наверх, а Вивиан даже не пытается меня остановить. Стараясь забыть замечание мачехи, закрываю дверь в комнату. В Нью-Йорке мне всегда было сложно общаться с людьми. Бывали времена, когда я умоляла отца сменить школу. Но в такую ужасную ситуацию, как сейчас, я ни разу еще не попадала.
Скидываю куртку и падаю на кровать.
– Я боюсь, Элайджа. Боюсь, что не успею вовремя все решить. Что я слишком слаба. Завтра пятница, прошло четыре дня с тех пор, как мы впервые увидели те лица, а я не чувствую, что хоть на дюйм приблизилась к разрешению проклятия.
– Я хочу кое-что тебе показать. Возможно, это поможет побороть страх.
– Что?
– До сегодняшнего дня я не был уверен…
– …уверен в чем? – Я сажусь.
Он подходит к шкафу и вытаскивает письма Эбигейл из ниши. Достает одно, а остальные складывает обратно. Я оживляюсь.
– Одно из писем Эбигейл? – Они все это время лежали у меня в комнате.
Элайджа присаживается на кровать.
– Это письмо было не для Уильяма. Его Эбигейл написала для меня. Я нашел письмо утром, когда она покинула этот мир.
Я принимаю конверт из его рук, легко касаясь кончиками пальцев. Он пожелтел от времени, на передней части прекрасным каллиграфическим почерком написано имя Элайджи. От конверта пахнет старыми книгами, пылью и спокойствием. С превеликой осторожностью я достаю из конверта плотный лист бумаги. Сгиб по центру доказывает, что письмо множество раз сворачивали и разворачивали. В уголке красуется рисунок Черноглазой Сьюзен.
Мой дорогой Элайджа!
Я понимаю твое несчастье и искренне сожалею. Я не хочу, чтобы ты волновался обо мне. Прошу, пойми, все минувшие дни не об Уильяме я горевала. Он создал трещину в моем сердце, но разбилось оно из-за всех несчастных семей. Мужчин и женщин, которых разлучили с теми, кого они любили и кто любил их в ответ. Величайшее из зол – разлучать любящих людей. Я оплакиваю всех нас. Животный страх сковал наших палачей, удерживая их от сострадания.
Самое главное, я прошу, не думай, будто мог меня спасти, потому что тебе это было не под силу. Мое время пришло. Ты ничего не мог сделать, чтобы изменить это. Измени мир, мой милый брат. Он нуждается в тебе, как я нуждалась все эти годы. Пройдет много времени, прежде чем ты поймешь это, но, прошу, сейчас отпусти меня с любовью.
Когда случится перемена, она принесет с собой спокойствие и мир. Она не склонится пред твоей волей; тебе придется подчиниться ей. Помоги ей.
С любовью и пожеланиями счастливейшего пути,
Эбигейл.
Я читаю письмо медленно, разбирая замысловатый почерк.
– Она была чудесной, правда?
– Больше, чем ты думаешь.
