Я хватаюсь за дверную ручку. Бросаю последний взгляд на Вивиан – она кипит от злости – и бегу.
– Не смей убегать от меня! – вопит мачеха так громко, что ее слышно в конце подъездной дорожки.
Я не оборачиваюсь. Слишком поздно отступать. Но где-то в глубине души сидит тревога, что отказ от предложения Вивиан навсегда разрушит наши отношения. Папа всегда смягчал нас с Вивиан, предотвращал трение, как диск между позвонками. Теперь же мы сталкивались самым отчаянным и болезненным образом. Может быть, без него рушится весь механизм наших отношений?
– Сюда! – зовет Элайджа, догоняя меня.
Глава 42
Выхода нет
Оказавшись на маленькой, вымощенной камнем улице на самом краю города, я стираю пот со лба. Мы перешли на шаг пять кварталов назад, но я только сейчас это заметила.
– Меня ждут большие проблемы.
– Я не мог рисковать и позволить тебе остаться в доме, – говорит Элайджа.
– Хорошо. Но почему? – Я останавливаюсь, не желая покидать эту сонную улочку, где можно спокойно поговорить с ним.
– Этим заклинанием ты привлекла к себе внимание. Внимание моей невесты.
Я внезапно ощущаю всю свою уязвимость.
– Значит, теперь она знает, где я живу?
– Полагаю, это ей и так было известно. В конце концов, ты живешь в доме, который когда-то принадлежал мне. Но она не знала, что ты можешь колдовать.
– То есть этим заклинанием я доказала, что могу представлять для нее угрозу?
– Думаю, да.
Если до этого меня не считали угрозой и все равно творили такие мощные заклинания, теперь я с тем же успехом могу просто нарисовать точку мишени у себя на лбу.
– Но ты же говорил, что духи не могут колдовать.
– Они и не могут.
– Я что-то упускаю?
Элайджа кивает и неловко переминается:
– Сэм?
Резко оборачиваюсь и вижу выходящего из-за угла Джексона. Я одновременно рада и испугана, что он искал меня. Он видел, как я разговариваю с Элайджей?
– Ты следил за мной?
– Знаю, тебе нравится этот мальчишка, но сейчас на это нет времени. Я должен тебе кое-что сказать, – заявляет Элайджа.
Чувствую, что бы это ни было, мне оно не понравится.
Джексон подходит ко мне:
– Ага, ну… у тебя на глазах умер человек, потом ты летала на сцене. Утром я нахожу, что вы с моей мамой творите какое-то заклинание, а потом вижу, как ты на всех парах мчишься по улице. Я решил, что не помешает за тобой проследить.
– Ты не рассказывал Лиззи, что я укусила Джона за руку, да?
– А ты как думаешь?
– Джексон, мне… мне жаль. Не знаю, что и сказать.
– Почему бы не начать с объяснений?
– Саманта, – зовет Элайджа. Не нужно даже оборачиваться, чтобы понять: он против.
– На это нет времени. – Самый правдивый ответ, который я могу ему дать.
– Почему?
– Ты не поймешь. – Я переплетаю пальцы.
Джексон ждет продолжения, но я молчу, поэтому он спрашивает:
– Почему ты мне не доверяешь?
– Все не так!
Сердце болезненно колет. Элайджа размахивает руками, поторапливая меня.
– Тогда почему ты ничего мне не рассказываешь? – спрашивает Джексон. – О том, что с тобой происходит, я узнал вместе со всей школой. Даже Наследницам было известно больше.
Я раскрывала было рот, но Джексон прерывает возможный ответ:
– Даже не пытайся уверять в обратном. Я видел выражения их лиц в тот момент. Более того, ты поверила всему, что Лиззи наврала обо мне. Они ненавидят тебя. Я же делаю для тебя все возможное, а ты от меня отгораживаешься.
Прикусываю губу. Все это время я неправильно понимала причины, по которым Джексон на меня злился, но сейчас не могу не согласиться.
– Я никогда не хотела отгораживаться от тебя, – шепчу в ответ.
– Так перестань, – просит Джексон.
Элайджа принимается нервно бродить по улице.
– Чем дольше ты медлишь, тем большей опасности себя подвергаешь.
А это означает, что рядом со мной Джексон тоже может пострадать.
– Сейчас здесь небезопасно находиться, – говорю я.
Джексон окидывает взглядом старинные дома и причудливые скамьи.
– Мы на тихой улице, где живут весьма состоятельные люди. Более того, сейчас еще светло. По мне, безопасней просто не бывает.
Я краснею, смутившись: в моих словах звучит паранойя.
– Знаю. И не говорю, что деревья внезапно накинутся на нас и съедят. Я имею в виду, что тебе небезопасно находиться рядом со мной.
– Опять же я спрашиваю почему.
Никогда еще Джексон не вел себя так. Он убийственно серьезен. Как рассказать обо всем, чтобы он смог понять?
– Я хочу объяснить, но не знаю как.
– Сэм, есть ли у тебя ко мне хоть какие-то чувства? – Он делает шаг ближе, и сердце мое начинает биться сильней. – Я должен знать. Потому что, если это так, я останусь здесь, буду стоять на своем, пока ты не доверишься мне. Но если нет…
Я кидаю взгляд на Элайджу, он недовольно ворчит, отходя на пару футов и давая мне немного личного пространства. Все инстинкты советуют бежать. Я невероятно нервничаю и не хочу, чтобы подобный разговор проходил на глазах у Элайджи. Но вопрос Джексона больше нельзя игнорировать. Выхода нет.
– Сэм, на что ты смотришь?
Я испуганно встречаюсь с Джексоном взглядом.
– Постой… оно здесь? – догадывается Джексон.
– Он, – поправляю я.
– Отлично. Он здесь? – Джексон вновь осматривает улицу. Элайджа вновь подходит к нам.
– Да, я здесь. Пытаюсь спасти ее, а не наседаю со своими чувствами, когда дама явно расстроена, – бросает Элайджа.
– Это не его вина – он просто не понимает, – говорю я духу, не успевая вовремя опомниться.
– Что он мне сказал? – требует Джексон.
– Убирайся домой, Джексон, пока не причинил ей вреда, – продолжает Элайджа.
– Сэм! – Джексон приближается еще на шаг, не пытаясь уклониться от этой неловкой ситуации.
Мне хочется плакать. Солгать нельзя, ведь Элайджа стоит рядом со мной.
– Он сказал, чтобы ты шел домой, пока не причинил мне вреда. – Я морщусь от каждого слова, и помрачневшее лицо Джексона доказывает, что говорить их не стоило.
– Ты думаешь так же? – тихо спрашивает он.
Все намного сложнее. Но если я скажу так, он никуда не уйдет. Приходится собрать всю силу воли, чтобы ответить:
