– Нет! – кричу я, посмотрев прямо на нее.
Мачеха никогда не разбрасывалась пустыми угрозами. Я отступаю, табуреты перестают трястись. Вивиан – невеста Элайджи. Вивиан умеет колдовать. Вивиан – никакая не Вивиан. Эта мысль душит меня. Почему Элайджа ее не узнал? И где он? Она что-то сделала с ним?
Вивиан раскладывает ингредиенты для заклинаний с уверенностью, которая приходит только с годами практики. Я наблюдаю за ней здесь, в ее стихии, и судорожно пытаюсь понять. Что это значит? Все мое детство? Время, которое мы провели в Салеме?
– Это ты устроила ту эпидемию?
Она кивает.
– И ты убила Джона?
Вивиан перестает крошить сухие листья.
– Это очевидно.
– Что теперь? Убьешь девочек и тоже свалишь на меня? – Боль в голосе спрятать не получается.
– Здесь больше подойдет слово «повесить». И это решать тебе.
Впиваюсь ногтями в ладони, чтобы не сломаться.
– Я думала, здесь будет Элайджа.
Вивиан останавливается. Мне хочется сделать ей больно. Хочется, чтобы она ощутила хотя бы толику тех эмоций, которые испытываю сейчас я.
– О нет, подожди. Он же убил себя только ради того, чтобы сбежать от тебя.
В глазах Вивиан вспыхивает ярость. Она откладывает травы и хватает меня за подбородок. Ногти глубоко впиваются в лицо, я почти уверена, что до крови.
– Я уже предупреждала – ты не захочешь иметь меня в качестве врага.
Я сжимаю челюсти и упрямо смотрю ей в лицо. Вивиан рывком отпускает подбородок, и от толчка я падаю на пол.
– Вот тебе деловое предложение, Сэм. Не плакать. Не умолять. Не провоцировать меня. Иначе, если понадобится, я смогу заставить тебя замолчать.
Поднимаюсь и потираю подбородок в том месте, где впивались ее пальцы. Вивиан изучает полусонных Наследниц.
– Предлагаю тебе выбор. – Вивиан шевелит пальцами, и табуретки по очереди начинают пританцовывать.
Девушки открывают глаза. Сначала недоумение, а затем и паника охватывают их, когда Наследницы понимают, что им на шеи накинуты петли. Они отчаянно пытаются устоять. Мэри кричит. Вивиан многозначительно смотрит на меня:
– Кого мы повесим первой?
От слова «мы» мне становится дурно. Я кидаю взгляд на Лиззи и тут же ощущаю за это вину. Элис встречается со мной взглядом, страх в ее глазах мгновенно сменяется осуждением. Когда мы проводили ритуал прозрения, их предки рассказывали мне о повешениях. Коттон за них не вступился. Если я все же надеюсь прервать эту череду обвинений и повешений, я должна что-то изменить.
– Меня, – шепчу я, и слова застревают в горле. – Я выбираю себя.
Сюзанна качает головой:
– Саманта, нет.
Лицо Вивиан мрачнеет.
– Ты готова отдать свою жизнь за тех, кто швырнул тебе в окно камень с надписью «умри»?
Эта новость застает меня врасплох. Значит, все же Лиззи кинула камень? И Вивиан знала?
– Конечно же, она будет наказана, – обещает Вивиан.
В то же мгновение, когда она гордо бросает эти слова, я понимаю, что не одна должна была их услышать.
– Наказана? – Лиззи широко распахивает глаза. – Камень не сравнится с тем, что она убила мою кузину и парализовала брата! – В голосе ее слышны истеричные нотки. Что Вивиан сказала или сделала Наследницам до того, как я пришла сюда?
Вивиан взмахивает рукой, и Лиззи сгибается от боли. Когда шея девушки упирается в веревку, ноги ее начинают соскальзывать. Через несколько секунд Лиззи упадет с табурета. У меня сжимается сердце.
– Хватит! Я выбираю себя! Пожалуйста, остановись!
Табуреты резко замирают.
– Хорошо, Сэм. Раз ты так хочешь повеситься, ты это получишь. – В словах ее звучит злость.
Ничего не понимаю. Чего она хочет?
Я смотрю на Вивиан:
– Этот камень даже не был предназначен тебе.
– Косвенно был.
Мэри всхлипывает, и Вивиан морщит нос.
– Продолжишь издавать эти звуки, и я вырву из глотки твои голосовые связки.
Мэри бледнеет и закрывает рот. Я встречаюсь взглядом с кипящей от злости Элис, а Вивиан возвращается к раскладыванию ингредиентов. На Сюзанну я посмотреть не осмеливаюсь – не перенесу этого вида. Вивиан знает, что я проводила с Наследницами время, и теперь манипулирует мной через них.
Она берет со стола завернутую в ткань книгу и разворачивает ее так осторожно, словно это величайшая ценность. Под тканью оказывается дневник в кожаном переплете. Она вновь кладет его на стол, и я различаю перо на обложке.
– Когда хочешь вернуть кого-либо к жизни, Сэм, тебе нужны его личные вещи.
Взгляд мой цепляется за дневник. Элайджа говорил, что у них были одинаковые тетради. Я думала, все это ради мести. А это ради того, чтобы вернуть его к жизни? Она заманила меня сюда, чтобы использовать как часть заклинания? Я думаю об этом, и сознание охватывает ужасающая истина. Вивиан не притащила меня сюда за волосы только потому, что ей необходим был добровольный участник. А единственным вариантом было предложить мне наживку – Наследниц.
– Значит, вот зачем мы переехали в Салем, – говорю я тихо. Весь мой мир, все, что я знала, сейчас распадается на кусочки.
Она открывает баночку с черным порошком и берет щепотку.
– Ничего личного. Не убеждай себя. Чтобы это заклинание сработало идеально, требуется план длиной в жизнь. Тебе просто не повезло оказаться его частью.
Никто не тратит годы фальшивых отношений просто так. Важна именно я. Но почему? Потому что я Мэзер? Если я ключ к тому, чтобы вернуть Элайджу к жизни, я также могу быть и ключом к разгадке ее плана.
– Как ты нашла заклинание?
На долю секунды Вивиан с любопытством смотрит на меня, словно я сказала что-то правильное. Она кладет несколько сухих трав в видавшую виды деревянную миску.
– Впервые я добилась с ним успеха в тысяча семисотых – смогла обратить вспять смерть вороны. Тогда я еще не знала, что преодоление барьера смерти дарует мне такую награду – вечную жизнь.
Она словно рассказывает о последних модных новинках. Тон голоса слишком будничный, и это окончательно лишает меня самообладания.
– Почему ты не вернула его к жизни еще тогда?
– Я пыталась. – Она прекращает смешивать травы.
Я подбираюсь ближе к столу, чтобы рассмотреть дневник. Вивиан вздыхает:
– Мне потребовалось несколько столетий, чтобы понять: я смогла вернуть к жизни ту ворону, потому что сама стала причиной ее смерти.
Но и Элайджу тоже убила она, хоть и косвенно. Я что-то упускаю. Вивиан смотрит, ждет, пока я сама все пойму. Наследницы тоже наблюдают за мной.
