— Да, красиво. Когда я был моложе, совсем его не ценил. — Он перевел дыхание. — Что ж, пора.
Белла прошла к выходу.
— Вам придется время от времени напоминать мне, чтобы я не выходила из роли. С вашей мамой я допустила несколько промашек.
— Все в порядке. Я уверен, вы отлично справитесь. Поэтому и попросил вас.
— Разве вы не обратились ко мне, потому что были в отчаянии?
На лице мелькнула тень улыбки.
— И это тоже. Но в первую очередь потому, что не сомневался, лучше вас с этой задачей никто не справится.
Сомнительный комплимент согревал Беллу еще очень долго. Может, причина в том, что Хью был искренен? Но может ли она быть в этом уверена, ведь когда-то она считала таким и Кирка?
Белла набрала в легкие побольше воздуха.
— Итак, в бой?
— Ну, все не так плохо, — рассмеялся Хью.
Однако с каждым шагом вниз по лестнице Белла все больше теряла уверенность в этом. В столовой был накрыт стол, больше которого она в жизни не видела. Все стулья, кроме двух, были уже заняты.
Хью поспешно ее представил, и они заняли свои места. С хозяйкой дома она уже была знакома, теперь же увидела отца, братьев и их жен, маленькую Софию, а также дядюшек, тетушек, бабушек и дедушек. Белле стало не по себе, она не могла не заметить, насколько присутствующие были шокированы ее внешним видом, хотя быстро справились с эмоциями, и все как один придали лицу одинаково вежливое выражение.
Белла напомнила себе, что она выполняет просьбу Хью, решившего привести в дом такую женщину, которая не понравится родителям настолько, что они перестанут заводить с ним разговор о женитьбе. Однако ей не стало легче. Похоже, этот уик-энд будет очень долгим.
В комнату вошла горничная с подносом в руках. На нем стояли серебряные чайники с чаем и кувшины с горячей водой — как решила Белла, для того, чтобы потом долить в чайники. На столе уже красовались тарелочки с кусочками лимона, молочники, а также блюда с канапе, пирожными, кексами и горячими булочками. За горничной проследовал дворецкий с бутылкой шампанского. Когда бокалы были наполнены, отец Хью встал, произнес короткую речь и предложил выпить за Найджела и его невесту Викторию.
Угощение было отменным, и при других обстоятельствах Белла с удовольствием отдала бы ему должное. Как жаль, что ей приходится играть эту глупую роль. Белла решила, что, пока она не разобралась, кто есть кто за этим столом и как себя вести, лучше молчать.
Краем глаза она заметила, что сидящая рядом с ней пожилая дама — двоюродная бабушка Хью, Лавиния, — побледнела и выглядела так, словно готова потерять сознание.
— С вами все в порядке? — взволнованно спросила Белла.
— Я чувствую себя немного странно, — ответила Лавиния.
— Может, вам выпить воды?
Дама посмотрела на нее с благодарностью.
— Да, пожалуй.
Скорее всего, сумасбродная девица и не сообразила бы, как поступить, но только не Белла.
Ведь Хью не станет возражать, что она отвлечется от роли, чтобы помочь его пожилой родственнице? Она подозвала горничную, попросила ее принести воды, убедила даму съесть сэндвич и не сводила с нее глаз, пока лицо пожилой леди не приобрело нормальный цвет.
— Думаю, мне лучше прилечь, — пролепетала Лавиния.
— Я провожу вас до комнаты, — предложила Белла. — Если вы сможете показать мне дорогу. Боюсь, мне будет сложно сориентироваться в этом доме.
Лавиния положила ладонь на ее руку.
— Благодарю вас, милая. Буду очень вам признательна.
— Рада помочь.
Белла проводила даму до ее комнаты и осталась с ней на какое-то время, пока та окончательно не пришла в себя.
— Вы очень милая девочка, — сказала ей Лавиния. — Теперь я понимаю, почему вы понравились Хью.
Но это же совершенно противоположное мнение тому, которое она должна была о ней составить! Кроме того, только Белле известно, что Хью ничего не нашел в ней, кроме навыков графического дизайнера и качеств, натолкнувших его на мысль предложить ей роль ненормальной подружки. Белла надеялась, что ее немыслимый наряд отобьет у остальных желание увидеть, какой она на самом деле человек.
Ее передергивало при мысли, что вскоре предстоит спуститься в столовую и вновь оказаться в обществе родственников Хью. Идя по лестнице, она лихорадочно думала, как себя повести, но, к счастью, в холле ее ждал Хью.
— Спасибо, что позаботились о моей двоюродной бабушке. Как себя чувствует Лавиния?
— Все хорошо, ей просто надо отдохнуть, — объяснила Белла.
Так же она ответила и Либби, когда та задала ей этот вопрос. Мать Хью внимательно посмотрела на нее и кивнула, словно одобряя.
Господи, помоги! Теперь придется постараться, чтобы убедить этих людей, что она нахальная сумасбродка. Ей ведь предстоит вызвать к себе отношение болезненного неприятия. После того как чаепитие закончилось, все разошлись по комнатам, чтобы отдохнуть и переодеться к вечеру.
— Постучите мне в дверь, когда будете готовы, — сказал ей Хью.
— Хорошо, — кивнула Белла, жалея, что не привезла с собой, как собиралась, нормальное черное платье. Теперь ей придется наряжаться в то, что соответствовало плану Хью.
Переодевшись, она вышла в коридор и постучала в дверь рядом.
— Входите, — послышалось из комнаты.
Толкнув дверь, Белла увидела, что он сидит на краю кровати и набирает текст в телефоне. Подняв голову, Хью разразился смехом.
— Да, такого я не ожидал. Где вы нашли магазин, торгующий такой одеждой?
— Скорее тканью. Я купила у них штору, а одна моя подруга из художественной школы сшила из нее платье. — Спохватившись, Белла спросила: — А почему вы не ожидали такого?
— Думаю, лучше предупредить вас сейчас. Дело в том, что шторы в зале, где будет проходить вечеринка, точно из такой же ткани, как ваше платье.
— Из такой же? — Сказать, что она была шокирована, означало не сказать ничего. — Этого не может быть. Вы шутите.
Хью откашлялся.
— Боюсь, что нет.
Белла закрыла лицо руками.
— Только не это. А я-то считала эту мысль блестящей. Мне в голову не могло прийти, что в вашем доме могут быть такие шторы. Мне надо было заранее показать вам наряды. У меня ведь нет с собой запасного платья. — Белла сдавленно застонала. — Ладно. Переоденусь в леопардовое.
Хью подошел к ней и положил руку на плечо.
— Успокойтесь. Оставайтесь в этом. Все будет хорошо.
— Это невозможно. — Белла посмотрела на него с ужасом. — Я не могу появиться на вечеринке в платье, сделанном из той же ткани, что и шторы в комнате.
