Либби опять рассмеялась.
— Когда он был подростком, мне приходилось силой тащить его из постели. Поверьте, я не раз видела его недовольным и злым.
— Что ж, раз так, я не могу отказать.
Она принялась рисовать и не сразу заметила, что вокруг них собрались люди, желающие увидеть ее набросок. Господи, она ведь должна вести себя совсем по-другому, должна шокировать и отталкивать всех, а не заставлять улыбаться, как обычно делала настоящая Белла Фарадей.
Хью будет недоволен. Надо исправить положение прежде, чем появится группа и Хью выйдет из-за рояля.
Наконец появились растерянные музыканты, с выражением сожаления на лице, и Хью был свободен. Первым делом он решил, что необходимо спасать Беллу от мамы, но с удивлением обнаружил ее в центре большой толпы. Все смеялись и шутили, заглядывая в блокнот, который она держала в руках.
И еще — Белла выглядела так, словно находилась в своей стихии.
Только не это. Все должно быть совсем по-другому. Ведь его блестящая идея была иной. Но похоже, его семья вовсе не считает ее неподходящей сыну. Да и сама Белла забыла о роли взбалмошной девицы.
Впрочем, разве не он убеждал ее быть самой собой? Она ведет себя как отличный графический дизайнер, с первого же дня вписавшийся в его команду. Сейчас, благодаря ей, атмосфера в зале изменилась, она озарила комнату светом улыбки, и все словно оживились, от напряжения не осталось и следа. Это пугало и радовало в равной мере. Хью влекло к Белле, но внутренний голос твердил, что лучше держаться от нее подальше и помнить о произошедшем с Джесси. Ему стоит проявить благоразумие, а это значит, надо увести Беллу, прежде чем она скажет то, что наведет его родных на мысль о заранее подготовленном для них спектакле.
По роли она его девушка, так что будет вполне естественно подойти и обнять ее за плечи.
— Скучала по мне, дорогая?
Белла подняла на него большие голубые глаза.
— Хью!
— Я свободен, дорогая, так что можем потанцевать.
— Но… — Она выглядела растерянной.
Он стоял так близко, что ощущал тепло ее тела и аромат духов.
— Можно, я сначала закончу рисунок?
— Конечно. — Он сделал шаг назад, намеренно увеличивая расстояние между ними, поскольку желание прижать ее к себе было почти непреодолимым.
Хью видел ее рисунки еще в «Инсурго», но впервые наблюдал за процессом создания. Поразительно, как ловки ее движения. При этом она смешно зажимает кончик языка передними зубами, и от этого ему внезапно захотелось ее поцеловать.
Может, ему все же лучше отказаться от танцев? Близость друг к другу лишь разожжет желание.
Белла закончила рисовать его отца с Ленни и с улыбкой передала рисунок Оливеру. Тот склонился и поцеловал ее в щеку.
— Спасибо, дорогая. Прекрасная работа. Могу я попросить вас позже нарисовать для меня Либби и Сьюки?
— Непременно, мистер Монкрифф, — кивнула Белла. — Но сразу хочу оговорить, что оплату я беру вперед, так что вам придется сначала потанцевать со мной.
Отец Хью просиял.
— С большим удовольствием.
Поразительно. Даже в платье из шторы и с ярко рыжими волосами — две вещи, которые должны были привести отца в бешенство, по мнению Хью, — она умудрилась его очаровать. И лишь тем, что была самой собой. Она не стремилась к этому, но удивительным образом будила в людях лучшие чувства.
Хью увлек Беллу в другую часть зала.
— Хочу извиниться, что бросил вас на съедение волкам, — тихо сказал он, — хотя вижу, что вам удалось превратить их в пушистых болонок.
Белла рассмеялась.
— О чем вы, Хью. У вас прекрасная семья.
— Только когда они не цепляются ко мне, — скривился он.
— Я серьезно, Хью. Они все очень милые люди. — Она опустила глаза. — Это я должна перед вами извиниться. Я совсем забыла о своей роли. Понимаете, я рассказала вашей маме об открытках, которые сделала для всех коллег на прошлой неделе, и как-то так получилось, что я стала рисовать собак, и… — Белла замолчала и потупила взгляд. Хью сжал зубы от неожиданного и очень сильного желания ее поцеловать. — Короче говоря, меня понесло. Простите. Обещаю, с этого момента буду вести себя самым отвратительным образом.
— Конечно, — кивнул Хью. Он был уверен, что через несколько минут Белла забудет о клятве. К тому же она по натуре человек искренний и не умеет притворяться. Она открытая и не способна лгать. — Но я и сам виноват. Не следовало оставлять вас одну.
— Не могли же вы отказать брату. — Она посмотрела на него с любопытством. — Кстати, я не представляла, что вы так прекрасно играете.
— Меня научила Лавиния.
— Та самая Лавиния, ваша двоюродная бабушка, которой днем стало плохо?
Хью кивнул.
— До того как артрит испортил ей пальцы, она была прекрасной пианисткой.
Белла нахмурилась.
— Значит, в вашей семье любят музыку?
— Только Лавиния. Остальные нет. Они уверены, что я обязан посвятить себя семейному делу.
— Я слышала, как великолепно вы поете и играете, — задумчиво произнесла она, — возможно, вы и сами что-то пишете?
— Нет, — резко ответил Хью. Пожалуй, слишком резко, но он ничего не мог с собой поделать.
Впрочем, Беллу было не так просто остановить.
— А почему? Поверьте, я не собираюсь говорить комплименты только потому, что вы мой босс. Если вы будете исполнять собственные песни, аккомпанируя себе на рояле, сможете очаровать почти всех женщин на земном шаре. Это принесет миллиарды вашей фирме.
Хью писал песни для Джесси, мечтал исполнить их с ней дуэтом и записать. Но Джесси бросила его и подписала контракт с другой студией, а потом… закрутила роман с мужчиной, который странным образом оказался владельцем той студии.
Только тогда Хью стал задумываться о том, что Джесси никогда его не любила, он был для нее лишь ступенькой в карьере, и следующей ступенькой предстоит стать ее новому другу. Хью был так шокирован, что с тех пор не написал ни одной песни, он уже забыл, когда в последний раз садился за рояль; радость, которую он раньше испытывал в такие моменты, сменилась горечью и воспоминанием о предательстве. Сегодня он пел впервые после расставания с Джесси. Впервые подошел к роялю. Удивительно, но ему больше не хотелось вспоминать о прежних ощущениях, кроме того, петь с Беллой было легко и приятно.
— Я никогда не хотел стать певцом или музыкантом, — сказал он. — Я предпочитаю создавать музыку, а не представлять ее публике, мне нравится гранить бриллиант и смотреть, как он сияет. Например, альбом Лейси. Виолончель и контрабас сделали мелодию интереснее и глубже.
— В этом я с вами согласна. Знаете, я вас понимаю, только со мной все с точностью до наоборот. Я обожаю рисовать, но никогда бы не хотела владеть, например, галереей. Как представлю, что надо заниматься организационными вопросами, контактировать с людьми… Для меня это все равно что решетом воду носить. О нет, увольте.
