— Ты хочешь поговорить об обложке альбома? — спросил Хью, не сразу понимая, о чем он. — Позвони на рабочий, и тебя соединят.
— Я не об этом…
— А о чем? — выпалил Хью и сразу пожалел. Может, Джет и не придаст значения такой резкой его реакции.
Похоже, Джет действительно ничего не понял.
— Я хочу встретиться с ней, понимаешь? — произнес он с ухмылкой. — Ты, конечно, всегда занят работой, Хью, но даже ты должен был заметить, какая она красотка.
Разумеется, он заметил.
— Мы коллеги, а я никогда не совмещаю дела и личную жизнь.
Джет посмотрел на него как на придурка.
— Так ты дашь мне ее номер?
— Может, у нее кто-то есть?
— А может, и нет. — Джет не отступал.
— Я скажу ей, что ты просил ее телефон, если захочет, сама тебе позвонит. — Он очень надеялся, что Белла не захочет, хотя понимал, что ведет себя как собака на сене, учитывая их договоренность. Хью боялся, что Белла ответит на предложение Джета согласием. — А теперь давайте следующую песню.
Во второй половине дня Хью спустился в комнату, где работала Белла. Она сидела к нему спиной, но по тому, как напряглись ее плечи, он понял, что она ощутила его присутствие.
— Джет хотел узнать номер вашего телефона, — резко обратился он к ней.
Рука ее дрогнула, и она повернулась.
— Джет?
— Вокалист из группы. Вы общались во время ланча. — Хью не стал уточнять, что Джет вполне очевидно с ней флиртовал. Ей самой это известно.
— Ах да.
— Я сказал, чтобы он звонил вам на рабочий, если хочет обсудить еще раз обложку альбома.
— Хорошо.
Выражение ее лица было непроницаемым. Что ж, она сама не оставила ему выбора, придется идти дальше.
— Но Джет сказал, что хочет поговорить не об этом.
— Да? И о чем же?
Хью скривился. Разве непонятно?
— Я сказал ему, что работу и развлечения не стоит смешивать.
На этот раз ее глаза едва заметно сверкнули. Что же это было: удивление? гнев? сожаление? Хью так и не разобрал. Спросить об этом, не выдав себя, невозможно, а он не желал, чтобы Белла догадалась о его чувствах.
— И вы дали ему мой телефон?
— Сказал, что сообщу вам о том, что он его просил.
— Он не подумал, что у меня может быть мужчина?
— Я так и сказал. — Как было бы хорошо при этом добавить, что она связана отношениями с ним.
— Я сама ему скажу.
Так значит, она не будет встречаться с этим парнем? Хью был удивлен тем, что его сердце сильнее забилось от радости. С плеч словно свалился тяжкий груз.
— Спасибо, — сдержанно произнес он, боясь, как бы она не заметила, что с ним происходит. — Я предпочитаю, чтобы в «Инсурго» все шло по правилам.
— Я поняла вас, мистер Монкрифф.
И затем она сделала то, что окончательно выбило его из колеи. Кончиком языка она облизнула губы, словно готовилась поцеловать его.
— Хорошо, — кивнул Хью и быстрым шагом покинул помещение, пока еще в состоянии был это сделать.
Закрыв за собой дверь кабинета, он обхватил голову руками и закрыл глаза. Как долго он еще будет так страстно хотеть эту женщину? Неужели он навсегда лишился здравомыслия? У них ничего не получится. Ничего.
И все же он хотел ее.
К концу следующей недели Хью уже буквально сходил с ума. Не помогало даже то, что он загрузил себя работой. Дома же он все время проводил с гитарой в руках или у пианино, чего не случалось уже долгое время. В голове кружились обрывки мелодий — вступления, проигрыши, отдельные аккорды, — ничего узнаваемого, и он понял, что это его собственные сочинения. Их невозможно было сложить воедино, написать законченное произведение, кроме того, они не ложились на стихи, но Хью понимал, что это предзнаменование того, что он снова начнет писать песни.
И это тревожило больше остального.
Ему потребовался год, чтобы пережить предательство Джесси, и он боялся даже представить, что когда-то вновь придется пережить нечто подобное. Впрочем, в глубине души он был рад, что опять слышит музыку, которую так любил, и знал, что все это благодаря Белле.
Однако ситуация слишком запутанная.
Хью надеялся, что ему удастся избавиться от чувств к Белле, и старался, как мог, их игнорировать. Как и постоянные намеки родителей на то, что колокольчики уже расцвели, что собаки ждут и будут рады погулять в лесу. Это все равно что написать крупными буквами: «МЫ ХОТИМ ВИДЕТЬ БЕЛЛУ».
Нет, этому не бывать.
Произошедшее в Оксфордшире должно остаться в Оксфордшире. Они же договорились. Отныне их отношения будут сугубо деловыми. Почему же ей не удается выкинуть из головы мысли о Хью? Она до сих пор ощущает тепло его тела, чувствует прикосновения его губ каждый раз, когда закрывает глаза. Стоит их открыть, она видит, будто наяву, красивый интерьер оранжереи в свете волшебных огней и лицо Хью.
— Ты в порядке, Белла? — раздался над ухом голос Тарквина.
— Да, спасибо, — растерянно улыбнулась она. — Голова немного болит.
И эту головную боль зовут Хью Монкрифф.
Разумеется, она ни за что не признается в этом никому в «Инсурго». После их возвращения Хью вел себя с ней безупречно — сдержанно и строго, — давая понять, что теперь они лишь коллеги.
Она не хотела становиться причиной скандала в компании, но даже это не удержало ее от вопроса:
— Тарк, ты давно знаешь Хью?
— Мы вместе учились в школе. А почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно, почему он так настаивает на том, что нельзя совмещать работу и личную жизнь.
— Ах, ты об этом. Понимаешь, это не мой секрет, не думаю, что стоит об этом рассказывать… Подожди. Ты что?…
Только не это. Неужели он догадался о ее чувствах к Хью?
— Нет-нет, — поспешила успокоить его Белла. — Просто он так ответил Джету, когда тот попросил мой номер.
— Понятно.
Однако теперь Тарквин смотрел на нее с любопытством. Белла надеялась, что не сказала лишнего и не выдала себя.
— Прости, что сую нос не в свое дело. — Она широко улыбнулась. — Мне показалось, что в прошлом произошло нечто, коснувшееся многих в «Инсурго», поэтому он не хочет, чтобы его подчиненные заводили романы. Я права?
— В некотором смысле.
Лицо Тарквина неуловимо изменилось, будто она напомнила ему о событиях, которые очень его расстроили.
— Я хотела приготовить кофе. Или ты хочешь чай? — Это означало, что ей надо будет подняться наверх и пройти мимо кабинета Хью. Белла надеялась, что Тарквин не сделает ненужных выводов.
