Белла не сразу поняла, что он хочет сказать. Хью считает ее ненормальной из-за цвета волос?
— Вы хотите, чтобы я исполнила роль безумной девицы, которая явится на мероприятие с ярко-рыжими волосами, в ужасных ботинках и юбке, больше похожей на пояс?
— Вы можете надеть все, что пожелаете, — сказал Хью и задумчиво посмотрел на нее. — Судя по тому, что вы сами предложили, такая одежда есть в вашем гардеробе.
Белла никак не могла понять, шутит он или издевается над ней. Она решила, что будет лучше оставить эту тему и задать вопрос, который действительно ее заботил: почему у Хью Монкриффа нет настоящей подруги? Утром он всегда в ужасном настроении, хотя ей казалось, что в целом у него неплохой характер и доброе сердце. Он сразу пришел на помощь ей и Грейс, а ведь они были совсем незнакомы. У него красивые глаза, восхитительные губы. При одном взгляде на них любая девушка будет думать только о поцелуе. Нет, сейчас не стоит об этом.
— Почему ваши родные хотят, чтобы вы женились? — Она не дождалась ответа и продолжала: — Если вы уготовили мне эту роль, я должна знать все условия и цель. Только так ваше предприятие будет успешным. Почему вы думаете, что добиться того, что вы хотите, можно только в случае, если рядом с вами будет взбалмошная девица?
— Так вы согласны?
— Я этого не сказала. Прежде я хочу разобраться и оставляю за собой право отказаться.
Интересно, есть ли у нее это право? Не будет ли зависеть от ответа ее положение на работе?
— Если вы объясните мне, зачем вам это нужно, и я соглашусь с вашими доводами, я вам помогу. Сразу скажу, что все останется между нами в любом случае. Кстати, хочу заметить, что у меня тоже есть личная жизнь и на выходные у меня были свои планы.
— Простите.
Он провел рукой по волосам, и внезапно показался ей очень ранимым человеком. Этого было достаточно, чтобы Белла согласилась ему помочь.
Однако Хью Монкрифф вполне взрослый для того, чтобы лично решать свои проблемы. Человек, который не умеет этого делать, не смог бы создать успешный бизнес.
Внезапно у нее появилось острое желание ему помочь.
— Разумеется, у вас своя жизнь, и я не жду, что вы каждый раз будете с готовностью исполнять то, о чем я прошу.
— Приятно слышать.
Хью улыбнулся и посмотрел ей в глаза.
— Я понимаю, моя просьба кажется вам странной.
— Откровенно говоря, я никогда ни с чем подобным не сталкивалась. У меня такое чувство, что меня используют.
— Я этого не хотел, поверьте. Мне просто нужна помощь, чтобы справиться с непростой ситуацией.
— Так было и со мной, когда вы пришли на выручку. Теперь я должна вернуть долг. — Если смотреть с этой точки зрения, все выглядит не так ужасно.
— Вы согласились бы изменить планы и быть моей гостьей? Не надо играть роль, ведите себя естественно.
— Потому что я и так не вписываюсь в это общество? — Только она заставила себя благосклонно отнестись к его предложению, как он опять оскорбил ее. — Обидно слышать.
— Я не это хотел сказать. Вы человек прямой и откровенный, не любите игры.
— Но вы заставляете меня принимать в них участие. Точнее, сыграть роль. Это почти одно и то же.
— Простите, Белла, я не хотел вас обидеть. Извините меня.
— Извинения приняты. Но объясните, зачем вам девушка?
Хью тяжело вздохнул.
— Я самый младший из четырех братьев. Мои братья работают брокерами в финансовой компании, основанной еще моим прадедом. Мои родители мечтают, чтобы я тоже надел костюм и затянул на шее галстук.
Белла растерянно заморгала.
— В ту пятницу я приняла вас за брокера.
— Я никогда не хотел стать таким. Не поймите меня неправильно, я не имел в виду, что считаю такую работу чем-то ужасным, просто она не для меня. Мои братья любят то, чем занимаются, и я рад за них, но не желаю быть таким. — Он криво усмехнулся. — Поэтому у моей фирмы это название.
— Ясно. — Белла потерла нос. — Насколько я помню, «Инсурго» на латыни «бунтовать». Предвидя ваш вопрос, скажу: нет, я не изучала латынь в университете, просто посмотрела в Интернете. На латыни я знаю лишь «лорем ипсум», хотя это не настоящая латынь, а текст-заполнитель.
Хью улыбнулся.
— При упоминании «лорем ипсум» на ум приходит фраза Цицерона: «О пределах добра и зла».
— Полностью доверяю вам в этом вопросе.
Хью рассмеялся.
— К сожалению, я учился именно в том заведении, где преподают латынь. — Он опять взъерошил рукой волосы. — Я люблю то, чем занимаюсь, Белла. Мне нравится слушать разных музыкантов, исполняющих новые песни, в моем воображении словно распускаются цветы, и я сразу начинаю понимать, что надо сделать, чтобы их произведения стали настоящими хитами. Я никогда в жизни не хотел заниматься чем-то другим, кроме музыки, ведь она делает мир лучше. Но моя семья волнуется за меня, они считают этот бизнес нестабильным. «Инсурго» достаточно успешное предприятие — настолько, что более крупные компании не раз обращались ко мне с предложением о продаже, которые я отклонил, но все же я завишу от рынка. Нам удалось пережить несколько бурь, но достаточно одного неверного решения, и мы потеряем много денег, или, если пара моих крупных клиентов обанкротится и не заплатит вовремя, мы пойдет ко дну.
Белла смотрела на него с интересом.
— Вы меня понимаете, ведь и вы были на моем месте.
Значит, Тарквин рассказал ему, что когда-то она работала на себя. Впрочем, об этом написано в ее резюме.
— Маленькое дело разваливается быстрее, — заметила Белла. — Мне удалось продержаться два года. Если бы клиент, который был должен мне зарплату за три месяца, не обанкротился, я бы и сейчас была вольным графическим дизайнером. Но одна дверь закрывается, другая открывается. Мне очень нравится новая работа.
— Беру назад слова о Мэри Поппинс. Вы больше похожи на Поллианну
[1].
— Я — это я. И я верю, что в жизни больше хорошего. — Белла принялась с улыбкой насвистывать мелодию песни «Всегда смотри на жизнь с хорошей стороны».
— Мне нравится ваша жизненная философия.
— Вы могли бы стать отличным брокером, но занимаетесь тем, что вам по душе. В этом нет ничего плохого. Почему же родные вас не понимают?
Хью опять тяжело вздохнул.
— Я должен был соответствовать их ожиданиям: иметь правильную работу, правильную жену и не менее двоих детей. У меня должна быть квартира в Лондоне, где можно оставаться во время рабочей недели, и дом за городом, где было бы так хорошо детям, пока их не отправят в школу-интернат. Думаю, не стоит описывать, каким было мое детство.
