— У гостиницы нас будет ждать внедорожник, на котором Кирби привез багаж шейхов. Завтра Кирби полетит стюардом на самолете, мы с тобой поведем внедорожник обратно. Проголодалась? Можем сытно поужинать перед отъездом или даже остановиться на ночь в гостинице, помыться и как следует выспаться. Как тебе такая идея?
«Соблазнительно», — подумала Терри. Она понимала, что, скорее всего, случится, если они останутся на ночь. Вопрос заключался в том, хочет ли она снова заняться ни к чему не обязывающим сексом с Баком?
— Дам тебе ответ после посещения уборной, — сказала Терри. — Возможно, тебе следует позвонить кому-нибудь и сообщить, где мы находимся.
— Хорошо. — Бак достал мобильный. — Уже почти пять. Если повезет, еще застану кого-нибудь в офисе.
— Домой позвонить не хочешь? Куинн будет рада узнать, что ты скоро вернешься.
С этими словами Терри зашагала к расположенному неподалеку каменному зданию, где находились туалеты. Она, не торопясь, смыла пот и пыль с лица, шеи и рук, пригладила волосы. Выглядела она так, будто сорок миль проехала по плохой дороге. У нее не было ни смены белья, ни кредитки, чтобы купить себе что-нибудь из одежды в магазине подарков или бутике для туристов. Возможно, если она согласится остаться здесь на ночь, им с Баком следует заказать обслуживание в номер.
Так и не придя ни к какому решению, Терри вернулась к ожидающему ее Баку. При виде выражения его лица она резко остановилась. Что-то случилось.
— Что такое? — спросила она. — Сумел дозвониться до офиса? Там все в порядке?
— Да, я говорил с Бобом. В офисе все хорошо.
— А Куинн звонил?
— Да, но дома никто не ответил, поэтому я оставил сообщение. — Он резко втянул в себя воздух. — Терри…
В повисшей тишине Терри почувствовала, как сердце ей сжимает ледяная рука ужаса.
— Что, ну говори же?! — велела она.
— Это касается твоей бабушки. Она скончалась два дня назад.
Терри побледнела. Бак знал, как она любит Гарриет. Эта потеря — тяжелый удар для нее. Еще больнее оттого, что ее не было рядом в последние минуты жизни старушки и она не успела с ней попрощаться.
И за это Бак должен винить только себя.
Терри ничего не сказала. Ей и не нужно было этого делать. Мученическое выражение лица было красноречивее слов. Из-за Бака она три дня провела на реке и не смогла навестить бабушку.
— Мне очень жаль, Терри. — Фраза не передавала того, что Бак действительно хотел сказать.
— Мне немедленно нужно домой. Едем же! — Развернувшись, Терри побежала к внедорожнику.
Бак поспешил за ней. До Портер-Холлоу больше двух часов езды. Нужно попробовать разговорить Терри. Пусть ругает его последними словами, все лучше, чем ледяное молчание.
Двадцать минут спустя парк остался позади. Бежевый внедорожник с логотипом «Бакет лист» мчал их по скоростному шоссе, которое пролегает через резервацию индейцев навахо и Пейдж, по мосту перебирается через Глен-Каньон и по самой границе штата Юта доставит путешественников в Портер-Холлоу. На западе небо над пустыней полыхало закатными красками, значит, домой они доберутся уже затемно.
Бак украдкой бросил взгляд на Терри. Та неотрывно смотрела в окно и молчала. За десять лет совместной работы они пережили много плохого и хорошего, но никогда у них не было столь беспокойной недели. Чем бы все это ни закончилось, Бак предвидел, что их отношения уже не будут прежними.
Повисшая между ними тишина была подобна поднимающейся воде, грозящей поглотить обоих. Будучи не в силах этого выносить, Бак заговорил:
— Ты в порядке, Терри?
— Зависит от того, что ты понимаешь под этой фразой, — отозвалась она, не повернув к нему голову. — Единственное, что я могла бы сделать для бабушки, — это быть рядом с ней. Но — увы! — я работала ради тебя и твоих клиентов-миллиардеров.
— Знаю. Мне очень жаль. — Бак понимал, как глупо звучат его слова, но ничего иного придумать не мог.
— Как она умерла? — спросила Терри. — Боб не уточнил? В больнице? Или в своем кресле-качалке?
— Не думаю, чтобы Боб знал. Он сказал лишь, что она скончалась.
Терри тяжело вздохнула и обмякла на сиденье. Сумерки сгущались.
— Что ж, об этом я узнаю, когда доберусь до дому. Нужно заняться похоронами. Надеюсь, ты дашь мне пару дней отгулов.
— Столько, сколько потребуется, — ответил Бак. — Оплату похорон я беру на себя. Ты платила за содержание бабушки в «Кэньон шадоуз» и, наверное, истратила все свои запасы.
Воцарилось долгое молчание, потом Терри спросила:
— С чего вдруг? Разве ты должен мне что-то?
В ее голосе отчетливо прозвучал гнев.
— По моей вине тебя не было рядом с бабушкой в ее последние минуты, — пояснил он. — Я хотел бы компенсировать.
— С помощью денег? — Она резко повернулась к нему. — Дело не в деньгах, Бак, а в любви и родственных связях. Я сама заплачу за похороны, а от тебя мне ничего не нужно!
Бак молчал, должно быть, он сглупил, сделав такое предложение, но, черт подери, у него самые благие намерения!
— Ты полагаешь, что деньги — это ключ ко всему, не так ли? И с Куинн ведешь себя так же — ты слишком занят, чтобы уделить ей время, поэтому просто вручаешь кредитку и позволяешь покупать все, что она захочет, как будто этим можно все исправить. Что касается меня, то ты платишь мне жалованье, которого я заслуживаю. И этого достаточно — больше я ничего не жду. Не нужна мне твоя подачка на похороны или еще что-то. Но раз уж мы об этом заговорили, ответь мне, что подвигло тебя выбросить шестнадцать сотен долларов на покрышки для моего джипа? Не очередное ли чувство вины? За что на этот раз?
Бака как будто ударили. Она подобралась слишком близко к запретной теме, но он был вынужден слушать. Не мог же он, в самом деле, остановить машину и уйти!
— Что ж, — проговорил он, — я отвечу, раз ты спросила. Когда мы со Стивом были в Ираке, я пообещал позаботиться о тебе, если с ним что-то случится. Позднее я понял, что всего лишь предоставил тебе работу и больше ничего для тебя не сделал. Поэтому просто решил помочь. Вот и все.
Далеко не все, и Терри продолжила допытываться дальше:
— Когда вы со Стивом завербовались в армию, я была подростком, а теперь стала взрослой женщиной. Черт подери, Бак, я больше не нуждаюсь в присмотре, особенно замешанном на чувстве вины.
— Что ж, хорошо, я все понял.
Сжав челюсти, Бак с силой вцепился в руль, чувствуя, как в душе поднимается волна ярости. Сплав по реке оказался треклятой потерей времени. Он небрит, голоден, сильно устал, от него воняет, а эта глупая женщина не только отмахнулась от его помощи, но и объяснила все чувством вины.
Черт, а ведь частично она права. Но это вовсе не означает, что с ним можно обращаться как с плохим парнем, — она и сама вовсе не Маленькая Мисс Невинность.
