– Мне нужно одеться.
– Это точно, – ответил Клод.
Он решительно вошёл в комнату и тщательно прикрыл за собой дверь, Алиса вздрогнула и, вскочив, отступила к стене, у которой оставила гитару. Как бы ни нравился ей Светлый господин, она выполнит обещание и, если он полезет к ней, разобьёт гитару о его голову! Правда, она обещала разбить голову… В то же время Алиса надеялась, что старенький инструмент не причинит Клоду большого вреда.
А Светлый господин деловито подошёл к лавке, на которой валялась одежда Пола и, подняв рубашку двумя пальцами, демонстративно принюхался, да тут же скорчился.
– Ты это собиралась надеть? – фыркнул он.
– Словно у меня есть выбор, – буркнула Алиса и ехидно усмехнулась: – А вообще-то есть! Давай меняться!
Клод с интересом приподнял брови:
– Хитрый ход, чтобы увидеть меня обнажённым? Не проще ли попросить меня раздеться?
Вспомнив сцену на берегу реки, Алиса покраснела так, что едва не задохнулась от накрывшего жара. Но, взяв себя в руки, бойко ответила:
– Божечки! Да было бы на что смотреть!
Клод нахмурился:
– Что ты этим хочешь сказать?
– Ты видел, как меня селянки глазами поедали? – ехидно спросила Алиса. – Готовы были слопать вместе с гитарой! А тебя, бедненького, даже мимолётным взглядом не удостоили. Потому-то ты и кричал, что простолюдинки тебя не интересуют… Вот только ты их сам не привлекаешь!
Клод стремительно двинулся к ней, и Алиса завела руку за спину, нашаривая гриф гитары. Кажется всё-таки придётся пожертвовать инструментом… или головой господина. Клод подошёл вплотную, упёрся ладонью в стену справа от неё и, нависнув над Алисой, белозубо улыбнулся.
– Простые девушки не будут смотреть на благородного господина, – назидательно проговорил он. – Это не только глупо, но ещё и опасно. Ни одна простолюдинка не стала бы неосмотрительно признаваться в нежных чувствах благородному, но мне всё же встретилась одна такая ненормальная… Возможно ли, что эта дерзкая особа зачем-то обманула господина?
У Алисы перехватило дыхание, спасительный гриф едва не выскользнул из мгновенно вспотевших пальцев: неужели Клод догадался? Вздрогнула: а о чём конкретно догадался? Что скрывает эта коварная усмешка? Выдержав паузу, достойную Станиславского, Светлый господин продолжил:
– Я вот тут подумал, что слова… всего лишь слова! А ты ничем так и не подкрепила своё признание.
Он опустил взгляд на её грудь, и Алиса, поняв, что кроме куска ткани, на ней ничего нет, задрожала всем телом. Бросив гитару, обхватила себя руками и настороженно посмотрела в голубые глаза Клода.
– Я же тебя поцеловала! – возмутилась она.
Сощурившись, он усмехнулся:
– Разве это был поцелуй? У меня было ощущение, что меня клюнула разъярённая птица! – Он склонился и выдохнул в губы: – Целуют вот так…
И накрыл её рот, вбирая нежные губы, сминая их, глубоко проникая языком… Алису накрыла волна жара, всё тело словно пронзили тысячи молний, по жилам растёкся огонь, перед глазами затанцевали разноцветные круги, колени задрожали. Все разумные доводы разлетелись на мелкие осколки, планы развалились, слова потерялись в вихрях удовольствия, которое охватило всё тело. Поцелуй господина пьянил сильнее вина, кружил голову так, словно она снова летела на драконе высоко в небе, а горячие лучи растапливали её нежное сердечко. Никто и никогда не целовал её так, что страсть лишала воли, а жизнь обретала единственно возможный смысл. Алиса, мечтая о крепких объятиях, положила горячие ладони на талию господина, но тот резко отстранился.
Она потянулась за ним, не желая разрывать волшебство прикосновения губ, но Клод припечатал её к стене второй рукой, в которой держал небольшой свёрток. Опустив глаза, Алиса пыталась понять, что это, а Светлый господин холодно произнёс:
– Купил тебе чистую одежду. Одевайся, Хоум. Жду снаружи.
Резко развернувшись, он стремительно вышел из домика, а Алиса, прижимая к груди свёрток, медленно сползла по стене. Стало гадко: почему он так посмотрел на неё? Словно на пустое место… И это после того, как поцеловал! Не просто поцеловал, а землю из-под ног выдернул.
– Глупо и опасно, – тихо проговорила она. – Что же мне делать?
Сжала зубы: так господин снова играл с ней? У поцелуя была лишь одна цель, Клод хотел проверить, правду она говорит или обманывает. И об этом он честно предупредил… перед тем, как сделал то, что, словно холодный ушат воды, смыло иллюзии и с самой Алисы. Да, Клод ей понравился с самого начала, но она постоянно обманывала себя. И только когда Светлый господин поцеловал её, поняла, что не просто влюблена, а действительно потеряла голову. Как говорят англичане – fallinlove…
Ниже падать просто некуда. Как Хоум она его не интересует, потому что простолюдинка, а как Тёмная госпожа… по шее Алисы поползли мурашки. Нет! Лучше пусть взгляд, полный равнодушия, чем источающий ненависть! Хочет поиграть? Она подыграет… Выяснил, что она к нему неравнодушна? Отлично! Теперь точно не будет подозревать в обмане. Таскает за собой, словно собачонку? Прекрасно! Можно осторожно выяснить всё, что касается свадьбы и свитка. Пора подбирать слюни и действовать!
Развернула одежду: брюки, рубашка, камзол… Очень похоже на дорожный костюм Клода, вот только не такой роскошный: ткань приятная на ощупь, но на порядок дешевле, чем у господина, вместо костяных пуговиц, застегнула деревянные. Оправила камзол и, схватив себя за выступающую грудь, похолодела: а как же повязка? Покосилась на бинт, пропитанный потом и сажей, и помотала головой: лучше без него. Может, и не видно вовсе!
Дверь скрипнула, Алиса вздрогнула и обернулась.
– Что так долго? – нетерпеливо спросил Клод. Заметив, что она держится за свою грудь, усмехнулся: – Ах да!
И снова захлопнул дверь. Алиса ощутила, как медленно краснеет, резко отдёрнула руки. Интересно… Светлый господин с самого утра забрал её из замка и первым делом привёз в селение, где заставил петь. Разумеется, всё это не случайность, Клод наблюдает за каждым её шагом, словом… По спине прокатилась ледяная волна. Скорее всего, он до сих пор подозревает, что она лазутчица Тёмной госпожи. Разумеется, сейчас, перед самой свадьбой, поджидает грандиозного подвоха. Поэтому отложил все дела, которых у него наверняка полно, и отправился с ней.
Увы, как бы ни хотелось, чтобы интерес Клода был иным, он не смотрит на неё, как на девушку. Некстати вспомнился поцелуй, свои дрожащие колени, трепет в груди… Божечки, как он целуется! Как теперь, ощутив сметающие разум эмоции, продолжать жить? Как сдержаться и не умолять его прикоснуться к ней ещё разок? Как сохранить остатки гордости? Отмести чудовищные мысли о том, чтобы остаться в этом мире в качестве Алисы и быть женой Светлого господина? Женой, которую тот ненавидит!
Застонала и, прижав ладони к пылающим векам, пробормотала:
