Майя подняла голову над краем гнезда:
– Лунг, слышишь?
Она осторожно коснулась носом одного из яиц, которые согревала своим телом. Да, теперь Лунг тоже слышал! Тихое постукивание. Почти неуловимое даже для драконьего слуха.
Он встревоженно поглядел на Майю:
– Но ведь еще рано!
Она издала мягкий рык, означавший, что что-то ее очень развеселило.
– Скорлупа еще твердая, так что они не могли бы выбраться, даже если бы захотели! И потом, ты что, считаешь своих детей за дураков?
Глаза, насмешливо глядевшие на Лунга, были золотыми, как и у него, но казались больше, потому что их обрамляли крошечные медно-красные чешуйки. А ресницы у Майи были темно-зеленые, как иглы елей, росших перед пещерой. Лунг очень надеялся, что их дети унаследуют материнские глаза.
– Ты же знаешь: они вылупятся еще только через двенадцать недель, – напомнила она. – А Бен от тебя сейчас в одном дневном перелете! Такой случай надо использовать!
Лунг опустил голову. Он стыдился своей тоски по Бену: ведь все, о чем ему мечталось, находилось здесь.
И даже больше того.
– Так не бывает, чтобы у нас было все, о чем мы мечтаем, – тихо проговорила Майя. – Я мечтаю полететь на юг, все дальше и дальше, в такие места, где я никогда не была. Или на Луну!
– На Луну?
– А почему бы и нет? Есть истории о драконах, которые там побывали.
– Отлично! Туда и отправимся на первую прогулку с детьми!
Снаружи вечерело. В пещере, где они с Майей устроили свое гнездо, жили еще три драконьи пары. Драконы населяли теперь более двадцати пещер в округе. Некоторые из этих пещер обнаружили те восемнадцать горных гномов, которые, наряду с тридцатью четырьмя кобольдами, прилетели сюда вместе с драконами из Шотландии. Со временем к ним присоединились десять гномов с окрестных гор. У них было по шесть рук, как и у местных кобольдов, которые постепенно возвращались с гор Тянь-Шаня к Подолу Неба, чтобы жить рядом с драконами, как в прежние времена. Места и пропитания в долине хватало всем, хотя шотландские гномы без конца ссорились с непальскими, завидуя их шестирукости: ведь каждый из местных мог долбить склоны несколькими кирками одновременно, и, конечно, они куда быстрее добирались до золота и драгоценных камней.
Лунг вышел за порог пещеры и вдохнул прохладный горный воздух. Да, его место здесь. Бену он не нужен. Лучше, чем Барнабас, о мальчике никто не позаботится.
И все же слова Майи не выходили у него из головы.
«Бен от тебя сейчас в одном дневном перелете! Такой случай надо использовать!»
Нет.
Нет, Лунг.
Он расправил крылья и взмыл в ясное, холодное вечернее небо. Лишайники, необходимые Майе, росли на другом берегу озера, которое он когда-то перелетал с Беном на спине.
Один дневной перелет…
21. В джунгли
Что это такое? – спросил Леопард. – Вот это вот, че-рез-вычайно темное, но с кучей светлых пятнышек?
Редьярд Киплинг. Сказки слово в слово. Откуда у леопарда пятна (Перевод Е. Канищевой)
Щебет Ме-Ра, приветствовавшей восход, вырвал Бена из беспокойного сна. Ему снился Лунг. А кто же еще! Будто он вызвал дракона с помощью подаренной пластины и они вместе летят над тысячью тысяч островов. Сон был настолько живым, что Бен, прежде чем вылезти из палатки, невольно ощупал висевший у него на шее медальон с пластиной чешуи.
Медальон дал ему Барнабас, когда Бен показал ему пластину. «Такой подарок не годится хранить в кармане, – сказал он и достал из рюкзака потускневший серебряный медальон с выгравированной на крышке головой единорога. – Я купил его как-то у одного ювелира в память о том, что мы уже потеряли. Но пусть он теперь послужит более обнадеживающей цели».
По размеру медальон идеально подходил для пластины, замок защелкивался плотно и надежно. Бен не прикасался к подарку Лунга, опасаясь, что дракон почувствует, как он без него скучает. С тех пор как они с Мухоножкой услышали ночные крики грифонов, Бен стал живее представлять исходящую от чудовищных птиц угрозу и рад был, что Лунг находится далеко и ему ничто не угрожает. Он только часто ловил себя на том, что сжимает медальон в руке.
Когда Бен выбрался из палатки, Хотбродд закреплял самолет дополнительной привязью. Для этого он принес к стоянке один из грифоновых столбов и вколотил его между скалами.
– Ох, вороны Одина! Только бы грифоны не восприняли это как вызов! – пробормотал Барнабас, складывая шатровых рачков в предназначенную для них коробку. – Тролли не самые тактичные существа на свете.
– Зато слух у них отличный, Барнабас! – откликнулся Хотбродд, скидывая в море раков, скопившихся за ночь на его зеленой коже.
Лола заправляла на берегу свой самолетик, а тролль подшучивал над ней, дразня тем, что ее крошечной машинке требуется более дорогое топливо, чем его воздушному судну. Их перепалки становились с каждым днем все пространнее и изобретательнее, как будто узы дружбы укреплялись с каждым обменом колкостями.
Бен уже с вечера упаковал рюкзаки с провиантом и снаряжением. Тот, что предназначался для Хотбродда, был размером и весом с большой холодильник, но тролль закинул его за плечо, как будто он весил не больше Мухоножки. Бен очень радовался компании Хотбродда, хотя его присутствие действительно создавало заметные помехи для мобильных телефонов и рации. С другой стороны, в джунглях, куда они теперь направлялись, в любом случае не было розеток, а мобильные телефоны уже несколько дней не могли найти сеть, и проблема заключалась явно не только в Хотбродде. Последние вести домой они отправили с помощью самолетного радиопередатчика.
Лола предлагала дать ей еще день на разведку с воздуха, прежде чем остальные тронутся из лагеря по земле. Но мысль о крылатых жеребятах, чей строк того гляди истечет, заставила Барнабаса отбросить осторожность.
Он в свою очередь предложил, чтобы они с Хотброддом выдвинулись на поиски грифонов первыми, а Бен с Мухоножкой остались пока у самолета и попытались наладить связь с Витой и Гиневер. Но Бен заявил на это, что он не для того летел из Норвегии в Индонезию, чтобы сидеть у моря и переживать из-за отсутствия радиосвязи.
– Господин, в Индонезии сорок семь видов змей, чей укус смертельно опасен для человека! – робко заметил Мухоножка. – Может быть, вы хотя бы сядете на плечи Хотбродду?
