– Им нужны имена, – объявила Гиневер, когда два лебедя в очередной раз громким шипением прогнали их от гнезда. – Как ты их назовешь?
– Синнефо. Уранос. И Хара.
Пегас выпалил это без задержки, и Гиневер рассмеялась.
– Что ты смеешься, Гиневер, дочь людей? – Анемос ткнулся белым носом ей в плечо. – Да, правда! Я давно уже думал, как их назвать. Тебе не нравится?
– Нет, что ты! Чудесные имена!
Чудесно было и то, что пегас гарцевал теперь такой легкой рысцой, будто весь был соткан из радости.
– Молодец, дочка Виты! – сказала Раскервинт. – Ему не кентавресса была нужна. Пегасы ищут дружбы с людьми. Непревзойденное лекарство для его раненого сердца – юная дочь людей, знающая все о сказочных существах и унаследовавшая мужество и доброту своих родителей!
Гиневер смущенно пробормотала «спасибо», твердо зная, что большего комплимента ей в жизни не услышать. Она очень обрадовалась, когда Вита попросила Раскервинт остаться до возвращения Бена, Барнабаса и всей экспедиции.
– Конечно, я их дождусь! – заявила кентавресса. – Думаешь, я упущу такое событие, как появление на свет трех маленьких пегасов?
Да, это было волшебное время! И на календаре на двери стойла оставалось еще целых четыре пустые клетки. «Это совсем немного, Гиневер!» – шептал девочке внутренний голос. Но она не желала его слышать. Слишком прекрасно было настоящее.
Все будет хорошо!
29. Опоздали
Лучше идти в темноте с другом, чем одному при свете дня.
Хелен Келлер
Пуговица с куртки Бена! Глубоко втоптанная в мокрую от дождя землю. Мухоножка утирал бегущие по щекам слезы.
– Возьми себя в руки, хромункулус! – Лола внимательно вглядывалась в растоптанные улиточьи домики. – Мы нашли пуговицу, а не труп!
Мухоножка был способным следопытом – Бен часто им восхищался, – но рядом с Лолой он казался себе первоклассником, который еле начинает разбирать буквы.
– Наша пернатая подруга права. – Лола взглянула вверх, на деревья, под которыми внезапно обрывались следы Бена, Барнабаса и Хотбродда. – Их похитили обезьяны! – Она нагнулась над листом папоротника и сняла с него светло-коричневую шерстинку. – Макаки, насколько я понимаю.
Ме-Ра затрещала что-то по-попугаичьи. От возбуждения она снова забыла английский.
– Что она говорит? – Лола сняла еще два волоска со ствола ближайшего к ней дерева. – Скажи, ты тоже все время боишься, что она сейчас лопнет? Ну как можно непрерывно так волноваться?
Ме-Ра пискнула, что Лола, к сожалению, нахалка, как все крысы. Эту часть Мухоножка переводить не стал. Зато продолжение было очень интересным и внушало самые серьезные опасения.
– Ме-Ра говорит, что грифон по имени Шрии восстал против вожака стаи. Шрии называют на этом острове грифоном, окунувшимся в радугу. У вожака прозвища не такие поэтические. – Мухоножка сглотнул. – Краа Грозный. Немилосердный. Ненасытный. Душегубец.
Ме-Ра продолжала перечислять кровавые клички, но Мухоножка решил пощадить себя и Лолу и оставил их без перевода.
– Как бы то ни было, – продолжил гомункулус, собрав остатки мужества, – ходят слухи, что Шрии скрывался в этой части леса; поэтому Ме-Ра полагает, что это его обезьяны похитили Бена и остальных, приняв их за… – тут голос снова изменил Мухоножке, – за браконьеров.
– За браконьеров? Красота! И что же этот Шрии делает с браконьерами? – Лола вопросительно взглянула на Ме-Ра.
Попугаиха растерянно покачала головой и издала курлыканье, не предвещавшее ничего хорошего.
– Враждующие грифоны. – Лола задумчиво кивнула. – Похоже на то. Сплетни джунглей – бесценный источник информации! Это объясняет и скелеты, и разоренные гнезда. Вот только как мы теперь найдем этих похитителей? – Крыса с сомнением посмотрела вверх, на густые кроны. – Банда обезьян, перепрыгивающих с ветки на ветку! Да, такой след даже мне не взять, пожалуй.
Мухоножка гладил дрожащими пальцами перепачканную землей пуговицу Бена. «Что, если мы не сумеем их найти? Что, если мы с Беном никогда больше не увидимся?» О, как он ненавидел этот мокрый от ливня бесконечный лес! И весь этот остров!
– Ну-ну, хромомункулус! – Лола увидела, что он снова смахивает слезу с острого носа. – Мы их найдем! Правда, Ме-Ра?
Щебет Ме-Ра звучал не так уверенно, как твердый голос Лолы, но она предложила свою помощь в розыске следов. Заметив при этом, что попугаи лучше ориентируются в кронах деревьев, чем крысы.
– Спасибо, Ме-Ра, – пробормотал Мухоножка, засовывая в рюкзак пуговицу Бена.
Лола уже шагала к своему самолету.
– Эти подлюги-обезьяны никогда не имели дела с летающей крысой! – объявила она. – Они еще горько пожалеют, что посмели обидеть друзей Лолы Серохвост!
От такой решительности Мухоножка слегка приободрился. Но вскоре просачивавшийся сквозь кроны свет стал сумеречно-зеленым, так что Ме-Ра и Лоле с большим трудом удавалось обнаружить в ветвях обезьяний след. Попугаиха встревоженно заметила, что пора бы уже подыскать укромное пристанище на ночь, и тут Лола издала торжествующий вопль, указав на дерево с голыми сучьями, с которых там и сям свисали немногочисленные лианы. Высоко вверху на стволе виднелось широкое дупло.
– Смотрите: там! – Лола пыталась перекричать шум мотора. – Там укрытие этой банды! Если нет, можете отныне звать меня Гильбертом!
И прежде чем Мухоножка и Ме-Ра успели открыть рот, она направила самолет прямиком в дупло.
– Лола! Пусть Ме-Ра сначала слетает посмотреть, что там! – закричал Мухоножка.
Попугаиха бросила на него не особенно нежный взгляд, а Лола презрительно покачала головой:
– Ерунда! Думаешь, Ме-Ра, с ее ярко-красным оперением, меньше бросается в глаза, чем мой самолет? Я сейчас переключу на бесшумное планирование!
Мухоножка вжался в кресло, а Ме-Ра заскользила за ними в воздухе, неслышная, как порыв ветра. Видно было, что она испытала явное облегчение.
Тишина.
Вот и все, чем встретило их дупло, когда самолет Лолы бесшумно, как падающий лист, спланировал в расщелину ствола.
Дупло оказалось таким высоким и широким, что Мухоножка не мог разглядеть в темноте потолок и стены. Но одно не вызывало сомнений: внутри никого не было. Ме-Ра, разочаровано щебеча, опустилась на воздушные корни лианы, а Лола посадила самолет в палые листья, мягко выстилавшие пол, словно в огромном гнезде.
