Гиббон уставился на нее с таким интересом, словно ему показали редкую заводную игрушку.
– Таких, как ты, я тоже никогда не видал! У нас на острове крысы не бегают в одежде. И уж тем более не летают на… – он насмешливо покосился на Лолино воздушное судно, – на игрушечных самолетиках!
Лола собралась уже дать достойный ответ на это оскорбление, но гиббон прервал ее взмахом длинной руки.
– Ваши друзья попали в ту же переделку, что и мои. Я могу показать вам, где они. Правда, – он легонько щелкнул по пропеллеру Лолиного самолета, – вам, похоже, понадобится другое транспортное средство.
Тут гиббон, к сожалению, не ошибся. Бинтуронг нанес Лолиному самолетику серьезные повреждения. Одна из лопастей пропеллера была сломана, через все левое крыло бежала глубокая трещина. Лола смотрела на свою машину с выражением глубокой печали, как на раненого друга. Неудивительно – после всех приключений, которые они пережили вместе.
– Другое транспортное средство? – переспросила она с раздражением. – Где же, скажи на милость, нам его взять?!
Гиббон насмешливо оскалился и ткнул себя в грудь:
– ТерТаВа к вашим услугам! Но лучше нам дождаться утра.
31. Царское дерево грифонов
Птицы отличаются от людей прежде всего тем, что умеют строить, не разрушая природу вокруг.
Роберт Линд
До того как Мухоножка познакомился с ТерТаВа, он побился бы об заклад на пять своих пальцев (которыми чрезвычайно дорожил!), что на свете нет более неприятного способа передвижения, чем полет в Лолиной треклятой машине. Он проиграл бы свой заклад вместе с пальцами! Гиббон усадил его себе на мохнатое плечо, и это было даже приятно. Но затем он принялся, раскачиваясь на ветвях, перемахивать с дерева на дерево – на такой высоте, что Мухоножка уже видел себя на земле разбитым на кусочки, как породившая его пробирка.
А-а-а-а!
Как вообще можно так далеко прыгать?
Эта крыса все-таки совершенно ненормальная! Лола громко пела от восторга! Притом что ей пришлось оставить свой ненаглядный самолетик в дупле! Это все ради хозяина, напоминал себе Мухоножка. Ради хозяина… Хо-хо-хо-зя-а-а-а! Нет, надо зажмуриться.
Да, так легче.
Он не разжимал век, пока гиббон не остановился. Хотя Мухоножке казалось, что они скакали по деревьям несколько дней.
– Клянусь всеми трехгорбыми верблюдами Самарканда! – прошептала Лола. – Ты только погляди, гумкупулус!
Перед ними распростало ветви дерево таких гигантских размеров, что все остальные, казалось, почтительно уступили ему место. С мощного ствола и бесчисленных сучьев свисали глиняные гнезда, как две капли воды похожие на те, что Лола с Мухоножкой видели разрушенными. Высоко в раскидистой кроне висела постройка с зубчатыми стенами, по сравнению с которой прочие гнезда казались хижинами под сенью княжеского дворца. Стены ярко отливали зеленым и красным, словно были усыпаны изумрудами и рубинами.
– Знакомьтесь! – прошептал ТерТаВа. – Это царское дерево Краа Грозного! Нет, погодите. Он предпочитает титул Кровавый Клюв. Или Убивающий Когтем, Ядом и Зубом, а также Кровавое Перо, Душегуб…
Дерево все было в движении. Целые стаи обезьян – лори, макаки, гиббоны и мартышки – карабкались по стволу и ветвям к платформе, устроенной в кроне прямо под зубчатым дворцом, как огромная площадь. Посреди платформы стоял трон. Его спинку украшала резная голова грифона. Над ним – тут Мухоножка чуть не выронил Лолин бинокль – свисала с натянутой между ветвями цепи дюжина плетеных клеток. Сквозь прутья можно было различить силуэты пленников.
Клетка, висевшая прямо над троном, размерами значительно превосходила остальные. ТерТаВа гневно забурчал, увидев за плетеными стенами зеленые перья.
– Что тут происходит? – шепотом осведомилась Лола. – У них собрание?
– Нет. Краа правит суд, – ответил ТерТаВа. – Кривоклювый обезьяноубийца! Обожает устраивать представления. – Гиббон ударил кулаком по стволу дерева, в кроне которого сидел, и простонал: – Он их убьет! Шрии, Купо, Патаха и всех остальных. Или продаст браконьерам, чтобы пополнить свою казну!
– Побольше оптимизма! – прошипела Лола. – Нам надо подобраться ближе к клеткам. ТерТаВа, сможешь сделать это так, чтобы тебя не узнали?
Вместо ответа гиббон сорвал плод, висевший как раз над ними, надкусил его и стал втирать сок в свою темную шерсть, пока она не порыжела. Потом растрепал белые бакенбарды, начесал волосы со лба на глаза и распушил шерсть на ушах.
– Какой у нас план? – оскалившись, вопросил он.
– План?! Компас и руль высоты! – прошипела Лола, в то время как Ме-Ра встревоженно смотрела на множество обезьян, потоком устремлявшихся вверх по царскому дереву. – Какой еще план? Будем действовать по наитию. Для начала надо отыскать наших друзей и подать им знак, что мы тут и готовимся их спасти. Достаточно?
ТерТаВа с сомнением посмотрел на свисавшие с цепи клетки и быстро пригнулся, когда над деревом, где они сидели, мелькнула тень. Влажный воздух наполнился рокотом. Пять грифонов плавно выскользнули из-за деревьев и направили свой полет к платформе. Они сделали круг над троном, а потом один за другим опустились на ветви над ним. Птичьи когти и львиные лапы обхватили темную кору, крылья сложились, словно пальцы, сжатые в кулак, орлиные взгляды заскользили по толпе, собравшейся под ними на тронной площади.
На картинках они казались намного меньше! Ничего другого Мухоножке в этот момент и в голову не пришло. Дурацкая мысль: ведь он сто раз читал, что грифоны – единственные сказочные существа, не уступающие по размеру драконам.
Лола, как всегда, отреагировала совсем иначе.
– Клянусь всеми штормами на свете! – восхищенно пробормотала она. – Они правда великолепны, эти чудища!
– Великолепны?! – прошипел ТерТаВа. – Помешанное на золоте кошачье отродье! Змеехвостые бандиты! Ты только посмотри, как они пялятся на нас сверху вниз. Роарг, Иера, Хаска, Фьерра, Греир… Раньше их было больше, намного больше. Но старики не переносят дождей и влажной жары. А с потомством у них плохо. Самок осталось только три, и на всех претендует Краа. В результате две из трех в прошлом году сбежали. Краа, конечно, утверждает, что их подговорил Шрии, но тот и сам не знает, где они.
Еще один грифон пробил лиственный потолок.
– Чра! – Гиббон оскалился, наблюдая, как огромная птица садится на ветку выше других. – Правая рука Краа, злодей, почти не уступающий своему хозяину. Когда у Чра плохое настроение, он любит сожрать одного из лори, которые вечно трудятся, украшая гнездо Краа все новыми картинами. Видите, как он таращится на клетку, где сидит Шрии? Чра ненавидит его с той минуты, как Шрии появился на свет из чрева своей матери.
