Консьержки в парадном не было: Аурика поднялась на третий этаж и некоторое время стояла возле двери, готовясь постучать и не имея сил сделать это. Наконец она решительно выдохнула и, взяв бронзовый молоточек на цепочке, осторожно постучала в дверь. Никто не ответил.
Аурика пожала плечами, постучала еще раз — тишина. Устало вздохнув, она наудачу положила руку на ручку двери и толкнула ее вниз. Не заперто. Странно. Очень странно.
Она тихонько вошла в квартиру и потрясенно замерла: дом заполняла глухая тишина умершего места, давно покинутого людьми. Кто-то, уходя, оставил горящую лампу, и теперь ее неверный тусклый свет выбивался из-за двери одной из комнат. Это только подчеркивало пустоту — так горит лампадка над могилой.
— Дерек? — негромко позвала Аурика. — Дерек, это я.
А что, если он просто спит? А она настолько глупа, что шарахается от собственной тени… Но тишина в квартире была настолько глухой и тяжелой, что Аурика всей душой, всем своим естеством поняла: тут произошло что-то плохое. Что-то очень плохое.
На цыпочках она подошла к двери, из-под которой выбивался свет, осторожно повернула ручку. Наверняка Дерек просто спит, а всякие ужасы — это просто ее разыгравшееся воображение. Он спит, а Аурика сядет рядом, и, когда к Дереку в очередной раз придет кошмар, она дотронется до его плеча и скажет, что все хорошо и это просто сон.
Обгоревший ящик был первым, что она увидела, войдя в комнату. Контейнеры в нем слиплись в грязную стеклянную массу, их содержимое было полностью уничтожено. Дерек сжег свою отвратительную коллекцию, у него хватило сил, чтоб сделать этот шаг…
— Дерек? — окликнула Аурика.
Он лежал на кровати и, казалось, действительно спал. Но рука, протянутая к серебряной емкости для артефактов, свисала настолько безжизненно, что Аурика ощутила мгновенную дурноту и слабость и испугалась, что сейчас упадет на ковер.
Не упала — у нее хватило сил, чтоб броситься к Дереку, встряхнуть его, несколько раз ударить по щекам, попытавшись привести в чувство. Ничего не вышло. Человек на кровати был мертв.
Кажется, Аурика заплакала. Кажется, она вытащила артефакт из емкости и трясущимися руками вдавила его в грудь Дерека. Кажется, она кричала, умоляя его вернуться.
Потом на ее вопли прибежали соседи, и кто-то расторопный вызвал врачей и полицию. «Это мой муж, — повторяла Аурика свистящим шепотом, — это мой муж». Спустя полчаса после того, как она вошла в квартиру на Малой Зеленной, Дерека отвезли в Госпиталь святого Марка, и Аурика, которую не пустили в операционную, устало опустилась на скамью и вдруг догадалась, в чем именно была ее ошибка.
Всего лишь в том, что любовь не терпит опозданий. Любовь забирает свое себе.
Потом из операционной вышел врач, на ходу стягивая перчатки. Аурика взглянула в его хмурое лицо и все поняла без слов.
Тело Дерека казалось куклой. Мастер, сделавший ее, будто бы решил в какой-то момент махнуть рукой на свое творение и оставил куклу на рабочем столе, небрежно прикрыв тканью. Аурика медленно подошла к Дереку. Если бы сегодня утром кто-нибудь сказал, что она попробует заговорить с мертвым мужем, она бы просто рассмеялась. Рассмеялась и никуда бы не ушла. Не оставила бы Дерека одного.
Сейчас, когда она стояла возле операционного стола в ярко освещенном зале, ей было ясно одно: любовь — это чувство, выраженное вовремя. Любовь не терпит опозданий и всегда забирает свое себе.
— Не уходи, — негромко сказала Аурика. Она пыталась говорить спокойно, но все-таки не выдержала. По щеке пробежала слеза, потом еще одна. — Дерек, пожалуйста, не уходи.
Что, если он не захочет ей ответить? Просто не станет говорить с нею, и все. Она ведь не может принуждать мертвых, она просто слушает их прощальные слова, если их сочтут нужным сказать.
— Не уходи, — повторила Аурика. Сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, испуганной и слабой, а надо было быть сильной, надо было сказать так много…
«Я уже давно умер, — прошелестел в голове знакомый голос. Аурика встрепенулась: Дерек не смотрел на нее, но она чувствовала что-то похожее на прикосновение. — Я мертвец, а ты живая. Ты должна жить, Аурика».
— Я не хочу без тебя, — прошептала Аурика.
Дотронулась было до щеки мертвеца, но отдернула руку. В голове прошелестел легкий смех.
«Я палач, Аурика. Все, что я делаю, оборачивается только злом. Лучше закончить все это сейчас, пока не стало хуже. Считай, что я просто в очередной раз зачистил мир от зла».
Аурика помедлила и осторожно взяла Дерека за руку. Неужели у нее когда-нибудь случится другая жизнь и новая любовь — жизнь и любовь, в которых не будет человека, чей сон она охраняла. Невозможно. Невозможно и бессмысленно.
«Отпусти меня, — вдруг попросил Дерек. — Я не могу уйти, пока ты здесь».
— Нет, — твердо сказала она. — Нет, Дерек.
Возникшая тишина была тяжелой и плотной. В воздухе над Аурикой клубилось нечто дымное, давящее, готовое рвать ее на части.
«Нет, — подумала Аурика. — Дерек, мы все исправим. Все будет по-другому».
— Возвращайся, — сказала она вслух. — Я не смогу без тебя.
Воздух стал густым и горьким, и на какой-то миг Аурике показалось, что она задыхается. Что-то стукнуло в окно, и она услышала чьи-то быстрые шаги: кто-то пробежал по крыше.
— Дерек, пожалуйста, — повторила Аурика. — Вернись. Мы все начнем сначала.
Она хотела сказать, что новая жизнь возможна всегда. И любовь возможна.
Он не ответил.
Постепенно в зале стало свежо: душная грозовая тяжесть отступила. Мертвец молчал, Аурика держала его за руку и ждала. Медленно текли минуты, тьма за окном стала сереть, человек перед Аурикой был неподвижным.
Она ждала.
Когда тяжелая ледяная рука в ее ладонях дрогнула, наливаясь живым теплом, Аурика на миг перестала дышать.
