– Представляю, как тебе достается! – сказала Джинни, чувствуя себя виноватой в том, что она не там.
– Что есть, то есть, – честно ответила Бекки. – Ты-то как? Чем сегодня займешься?
Она догадывалась, как тяжело дается Джинни Рождество в одиночестве, в компании призраков из прошлого.
– Знаешь, в этот раз я собираюсь провести праздник с другом, – задумчиво проговорила Джинни. Она разрешила Блу воспользоваться душем и теперь слышала, как он там плещется. Его одежду она решила пропустить через стиральную машину и сушилку на первом этаже, чтобы Блу встречал Рождество во всем чистом.
– Я думала, в Нью-Йорке у тебя нет друзей, – удивленно сказала Бекки. Она давно бросила уговаривать Джинни быть пообщительнее: сестра упорно отказывалась. Она объясняла, что ей хватает общения в командировках, а в Нью-Йорке ей никто не нужен, потому что она бывает там только наездами, на неделю-другую, редко дольше. К тому же ей бывало трудно объяснять людям свою ситуацию. Она не нуждалась в чужой жалости и ни с кем не хотела делиться своим горем. Других ее участь не касалась, а когда не желаешь открываться людям, как не желала Джинни, то о дружбе можно забыть. Она накрепко закупорилась, подобно устрице. Блу она поведала о Крисе и Марке больше, чем кому-либо за годы.
– Как не было, так и нет, – подтвердила Джинни. – Это недавнее знакомство.
Джинни знала, что сейчас последует.
– Мужчина?! – Было слышно, что Бекки шокирована.
– Не совсем. Мальчик. – Джинни не была уверена, что правильно поступает, пускаясь даже в эти скупые объяснения.
– В каком смысле «мальчик»?
– В таком: бездомный ребенок. Я пустила его к себе переночевать. – Сказав это, она была готова откусить себе язык. Они с Бекки уже не первый год жили, как на разных планетах. У Бекки были нормальная жизнь, семья, дом, ей было, чем рисковать. У Джинни не было ровным счетом ничего, и беспокоиться ей было не о чем.
– Ты впустила к себе домой на ночь бездомного? – в ужасе повторила за ней Бекки, по-своему расставив акценты. – Ты что, спишь с ним?
– Конечно, нет! Это же ребенок. Он ночевал в гостиной на диване. Он живет в аппаратной, здесь, неподалеку, а на улице сейчас минус десять. В такую ночь околеть недолго. – Вряд ли Блу, молодому и сильному, грозила такая участь, но мало ли что?
– Ты с ума сошла? Вдруг он возьмет и зарежет тебя во сне?
– Ничего такого не произойдет. Ему всего-то лет одиннадцать-двенадцать. Милейшее создание!
– Откуда ты знаешь, кто он такой? Он вполне может оказаться старше, чем говорит. Вдруг у него преступные наклонности?
Представить себе Блу, тонущего в ее пижаме, вынашивающим преступные замыслы, было Джинни не под силу. Она даже не удосужилась запереться на ночь в спальне. Такая мысль пришла ей в голову, но Джинни ее отмела. В нем не было ровным счетом ничего, что внушало бы страх.
– Поверь, это само очарование. Он не поднимет на меня руку. У меня в планах уговорить его переселиться в приют для несовершеннолетних. Оставаться в такую погоду на улице – значит рисковать жизнью.
– Зачем ему на это соглашаться, раз ты уже впустила его к себе в квартиру?
– Начать с того, что я через неделю-другую опять отчалю. Он не сможет здесь остаться. – Блу уже появился в двери гостиной, опять в пижаме на много размеров больше. Он протягивал Джинни свою одежку для стирки, как они договорились. – Ладно, сейчас я не могу об этом распространяться. Иду в прачечную. Я позвонила пожелать вам всем веселого Рождества. Поцелуй от меня Алана, детей и папу.
– Джинни, выстави мальчишку вон! – сказала, вернее, крикнула Бекки. – Не то он тебя убьет!
– Не убьет, я же тебе сказала. Поверь мне. Поговорим завтра. Не забудь поздравить от меня папу.
Когда разговор окончился, Бекки в Пасадене в непритворном ужасе уставилась на мужа.
– Сестрица совсем рехнулась! – сказала она, чуть не плача. – Привела к себе в квартиру бездомного мальчишку и оставила его спать!
– Боже правый! Действительно, она не в себе. – Алан тоже встревожился, он совершенно не одобрял услышанное. – Или она срочно вернется к нормальной жизни, или поплатится головой.
– Все верно, но я-то что могу сделать? Торчу здесь, все мысли – как бы отец не потерялся или не угодил на улице под грузовик. А тут еще изволь беречь сестру от посягательства на ее жизнь какого-то бездомного, которого она затащила к себе ночевать! Нет, по ней плачет психбольница!
– Рано или поздно этим все и кончится, – с убитым видом согласился Алан. Он всегда предрекал, что Джинни в конце концов свихнется, не вынеся гибели мужа и сына. Но Бекки была права, помочь ей они были бессильны.
Блу в Нью-Йорке тоже было не до смеха.
– Кто это был? – испуганно спросил он.
– Моя сестра, она живет в Калифорнии. – Джинни забрала у него стопку одежды и собралась вниз, в прачечную. – Раньше я жила в Лос-Анджелесе, – объяснила Джинни приунывшему пареньку.
– Ты скоро опять уедешь? – обреченно спросил он. Он слышал, что она отвечала Бекки. Они только познакомились – и опять ему предстояла потеря.
– Пока что не знаю, когда и куда, – спокойно ответила Джинни. Она видела по его лицу, по выражению его синих глаз, как ему страшно опять оказаться брошенным. С хорошо вымытой головой, в чистенькой пижаме он опустился на диван. – Наверное, в январе, но пока еще точно не знаю. Потом я обязательно вернусь, я всегда так делаю. – Джинни попыталась подбодрить Блу улыбкой.
– Вдруг ты погибнешь? – прошептал он.
Джинни уже открыла рот, чтобы ответить: «По мне никто не станет горевать», но смолчала, видя по его лицу, что один человек, которому она небезразлична, уже появился, хотя они едва друг друга знали. От мысли, что она уедет, он был близок к панике.
– Я не погибну. Я уже два с половиной года этим занимаюсь. У меня получается. Я буду осторожна, не волнуйся. Лучше обсудим, чем займемся сегодня. Мы оба терпеть не можем Рождество, так что давай придумаем что-нибудь, не связанное с праздником. Чего бы тебе хотелось? Кино? Боулинг? Каток?
Он покачал головой, еще не оправившись от приступа страха.
– Я ходил в боулинг с тетей Шарлин до того, как… до того, как ей стало не до того.
Джинни догадалась, что Блу о чем-то умалчивает, но настаивать не захотела.
– Может, попробуем?
– Ладно, – согласился он, выдавливая улыбку.
– Потом можем сходить в кино и поужинать.
Все это звучало для него как предложения побывать в раю. Джинни хотелось порадовать его, пока он с ней. Кто знает, что будет потом? Им нужно было протянуть день, устроить себе приличное Рождество. Раньше у нее были другие планы: поваляться в постели, почитать, дописать отчет, но теперь карты легли иначе. Со всем этим можно было не торопиться.
