– Сейчас все более-менее, – успокоила сестру Бекки. – Но это ненадолго. Я рада, что ты здесь.
– Я тоже, – сказала Джинни, обнимая сестру. – Спасибо, что заботишься о нем. Я бы так не смогла, даже если бы жила здесь. Для этого нужно быть особенным человеком. – Бекки была в этом смысле воплощением самоотверженности, и Джинни была ей бесконечно признательна.
– А я не могла бы заниматься тем, чем ты, – ответила Бекки, вся в слезах. – Я бы от страха обделалась! – Обе прыснули и присоединись к младшему поколению, уже окружившему стол и весело переговаривавшемуся. Чарли предложил повезти всех в парк развлечений «Волшебная Гора».
– Любишь «русские горки»? – обратилась Джинни к Блу. Тот радостно закивал.
– Обожаю! Я был на «Циклоне» в Кони-Айленд.
– Эти гораздо выше, – предупредила она.
– Вот и хорошо!
Немного погодя молодежь уехала. Чарли снабдил Блу плавками, Джинни дала ему денег. Сестры прибрались в кухне, Джинни налила две чашки кофе. Она надеялась, что больше не услышит ничего неприятного про Блу. Так и вышло. Через несколько минут мимо них прошел Алан с теннисной ракеткой. На нем были шорты и теннисные туфли, он схватил на ходу банан и сказал, что опаздывает на корт.
– Он очень помогает мне с папой, – сказала о муже Бекки, отпивая кофе.
– Вы оба молодцы. Находясь здесь, я понимаю это гораздо лучше, – сочувственно произнесла Джинни. Такой преданности она от них и впрямь не ожидала.
– Днем ко мне приходит помощница. Без нее здесь была бы настоящая западня. Наблюдать распад личности так тоскливо!
Для Бекки стал облегчением откровенный разговор с сестрой. Джинни пришло в голову, что лучше снайперская пуля, чем медленная смерть и потеря рассудка. Их отец был раньше умным, жизнелюбивым мужчиной. От его теперешнего вида у Джинни разрывалось сердце. Ясно было, что долго отец не протянет. Хорошо хоть, что чаще всего он не испытывал боли, хотя его беспокоила недавно сломанная рука. Но он выглядел таким потерянным!
– Внуки с ним тоже ласковы, и его радует их общество, даже когда он их не узнает. Глядя на них вместе, я, бывает, теряю дар речи. – Бекки улыбнулась сестре. – Я-то их знаю, они только и делают, что сводят меня с ума. Хотя они – отличные ребята.
Джинни хотелось ввернуть, что Блу тоже хороший, но она сдержалась. Он не был членом их семьи. Но у Джинни больше не было Криса, чтобы хвастаться им, восторгаться его первыми победами. Глядя на детей Бекки, Джинни осознала, как ей не хватает этого чувства, замены которому не существовало.
Женщина, помогавшая ухаживать за отцом, пришла в полдень. Бекки предложила Джинни где-нибудь пообедать. Джинни радостно согласилась. Они сели в ресторанчике в нескольких милях от дома и от души поболтали, потом вернулись и устроились у бассейна. Алан остался обедать в теннисном клубе. Дети вернулись только под вечер и пребывали в восторге от аттракционов. Блу признался, что его два раза чуть не стошнило, – лучшее доказательство, что горки там что надо. Теперь все, включая подружку Чарли, прыгнули в бассейн.
Алан зажарил вечером барбекю, как делал почти всегда по воскресеньям, а Бекки опять позволила себе вина. Перед ужином Джинни ненадолго поднялась к отцу, который не просыпался с самого утра. Бекки решила не будить его к ужину, сказав, что отец будет сам не свой. Он медленно угасал, и с этим ничего нельзя было поделать. Лекарства на него уже не действовали. Джинни было грустно видеть его таким. Блу его жалел. Он видел, как Джинни тоскует по прежней жизни.
Они засиделись на заднем дворе до полуночи. Потом все разошлись спать. Лежа в темноте, Джинни прокручивала в голове этот день, мысленно перебирала родных. Как ни тепло ей было с ними, она чувствовала себя чужой. Ее жизненный опыт теперь слишком отличался от их, а главное, у всего, что они говорили, был подтекст – недовольство. Она все время чувствовала его, хотя они старались не говорить неприятных слов. Ей было одиноко, посещало даже чувство, что она отверженная.
В два часа ночи она, наконец, уснула. Встав ни свет ни заря, она сварила себе кофе. Только она уселась с горячей чашкой, как позвонил Кевин Каллаган. Он думал, что Джинни в Нью-Йорке, там было уже 11.30, испугался, узнав, что она в Лос-Анджелесе, и попросил прощения за ранний звонок.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Кевин.
– Прилетела на выходные, навещаю отца. У него болезнь Альцгеймера, а я не видела его уже… – Она поперхнулась, и он понял, что настаивать не надо.
– Прости, Джинни. Я видел его всего раз, давным-давно. Он мне понравился. Кстати, он был очень хорош собой.
– Да, был, – согласилась она, и Кевин поспешил перейти к делу.
– У меня для тебя кое-что есть. Я позвонил своему приятелю в управлении полиции. То есть приятельнице, лейтенанту в отделе преступлений на сексуальной почве. Такие дела – вилки с двумя зубцами. Сперва идешь к копам, и они занимаются расследованием, а потом приходится иметь дело с епископством, с церковью. Но если полицейское расследование окажется ненапрасным, если они решат, что твой Блу не врет, то церковью они займутся сами. Очень часто на такого священника набирается несколько заявлений, поэтому у них уже могут быть улики против попа, пристававшего к Блу. У большинства таких попов бывает по многу жертв, одной не обходится. Детишки у них под рукой, психам есть где развернуться. Первым делом ты обращаешься в отдел борьбы с насилием над детьми, там запустят расследование. Это часть структуры окружного прокурора Манхэттена, там как раз расследуют жалобы на священников. Тебе и Блу придется пойти туда, без этого ничего не начнется. Пока что тебе не надо иметь дело со злющим священником в епископстве, это за тебя сделают копы. Церковь активно борется с такими извращениями, и епископство может захотеть сотрудничать. Попробовать стоит, я на твоем месте немедленно заявил бы на него. После того, что он творил с твоим парнем, а может, и с другими, он не должен остаться безнаказанным. Я пришлю тебе телефон отдела.
– Ух ты! – Джинни впечатлило, что он столько всего разузнал. – Ты молодец, Каллаган, результат достоин аплодисментов! – Впрочем, она всегда знала, до чего он цепкий, потому к нему и обратилась. Она очень уважала его как репортера.
– Что ты теперь предпримешь?
– Сначала поговорю с Блу. Нам понадобится адвокат?
– Да, но не сразу. Сначала полиция, пусть расследуют. Если они сочтут это перспективным делом, то предъявят обвинение, как всегда в подобных случаях. Если обвинения не будет, то ты можешь подать гражданский иск против епископства, хотя в этом случае твоя позиция будет гораздо слабее. На первом месте у тебя борцы с насилием над детьми, пусть обратятся к окружному прокурору и займутся священником, а там видно будет.
– Как бы это не причинило Блу новую травму, – осторожно проговорила она.
– Он уже через такое прошел! Ему же лучше, если его обидчик поплатится, если его словам найдется подтверждение. Гораздо хуже, когда пострадавшим не верят или затыкают им рот. Так вначале и происходило. Теперь многое выплыло наружу, Ватикан велит церквям сотрудничать с властями, а не выгораживать виновных. Раньше их просто переводили в другие приходы, и концы в воду.
