– Благодарю вас за ужин и за одежку.
– Что ты делаешь завтра? – спросила она так, будто он имел насыщенный график, а не просто пытался выжить в холодном домишке. Может, он наврал насчет спального мешка? – Как насчет совместного завтрака? Или подбросить тебе чего-нибудь еще?
– Я никуда не денусь. Днем я обычно вылезаю, чтобы меня здесь не застукали.
– Если хочешь, я приду с утра, – предложила она. Блу удивленно кивнул.
– Зачем это вам? Разве вам не все равно? – спросил он, вспомнив о подозрительности.
– Почему бы нет? Ну, до завтра, Блу. – Джинни улыбнулась и помахала ему рукой.
Оглянувшись на ходу, Джинни уже его не увидела – он скрылся в своей аппаратной. Ей стало легче на душе: на нем ее куртка, она снабдила его едой. О недавнем намерении прыгнуть в реку Джинни и думать забыла. Сейчас, вспомнив об этом, она сочла такое желание бессмыслицей. Морщась от щекотных снежинок, Джинни улыбалась, думая об этом странном знакомстве. Найдет ли она его завтра на прежнем месте? Может, и нет. Но в любом случае он дал ей гораздо больше, чем она ему. Она дала Блу куртку и еду и при этом совершенно точно знала, что, если бы не его внезапное появление словно бы ниоткуда, она бы сейчас уже лежала на дне реки. Входя в квартиру, она с дрожью осознала, как близка была в этот вечер к тому, чтобы перестать жить. В ту минуту это казалось так просто! Перелезть через ограду, войти в воду – и исчезнуть. Вместо этого ее спас бездомный синеглазый мальчишка по имени Блу. Засыпая, Джинни вспоминала его. Впервые за много месяцев ей не снились кошмары. Благодаря ему она пережила скорбную годовщину. Сам того не зная, он спас ей жизнь.
Глава 3
На следующий день Джинни проснулась рано и увидела, что снегопад прекратился. Снега выпал добрый фут, небо оставалось серым. Она быстро приняла душ и оделась, чтобы уже в 9 быть у аппаратной. Джинни вежливо постучала в дверь, ей ответил сонный голос. Наверное, Джинни его разбудила. Блу просунул голову в дверь. На нем была ее куртка, он не вылез из спального мешка.
– Разбудила? – виновато спросила Джинни, Блу с ухмылкой кивнул. – Завтракать хочешь?
Он ответил улыбкой и стал скручивать спальный мешок, чтобы забрать его с собой, на случай если в домик заберется кто-нибудь другой и присвоит его драгоценность. Остальные его пожитки умещались в нейлоновой спортивной сумке. На сборы Блу хватило пары минут. Они устремились в «Макдоналдс». Там он первым делом наведался в туалет, чтобы выйти причесанным и умытым.
– Между прочим, с Рождеством! – вспомнила она, синхронно с Блу впиваясь зубами в кекс. Себе она взяла кофе и кекс, Блу заказал два яичных «Макмаффина» с беконом и жареной картошкой. У паренька был здоровый аппетит, как и полагается растущему организму.
– Не люблю Рождество, – тихо отозвался Блу, отхлебнув горячего шоколаду со взбитыми сливками.
– Я тоже, – с отсутствующим выражением сказала Джинни.
– У вас есть дети? – Она вызывала у него любопытство.
– Нет, – просто ответила она. – Раньше был. – В этом ответе содержалось больше информации, чем ему требовалось и чем хотела дать она сама. – Где твои мама с папой, Блу?
Они уже поели, Джинни допивала кофе. Странно было, что такой мальчик оказался на улице.
– Умерли, – так же тихо ответил он. – Мама – когда мне было пять лет. Отец – несколько лет назад, но до этого я его давно не видел. Он был плохой человек, а мама хорошая. Она заболела. – Он осторожно покосился на Джинни. – Я жил с тетей, но у нее свои дети, для меня там места не было. Она медсестра. – В его взгляде опять появилась подозрительность. – Вы из полиции?
Джинни отрицательно помотала головой, и он поверил.
– Социальный работник?
– Нет. Я работаю в правозащитной организации, летаю в далекие станы, забочусь там о людях, когда у них война или просто очень трудно живется. Африка, Афганистан, Пакистан и так далее. Работаю в лагерях беженцев, там, где есть раненые, больные, пострадавшие от правительства. Поработаю немного – и опять на новое место.
– Зачем вам это? – Джинни вконец заинтриговала его. Как трудно она живет!
– Хочу делать добрые дела.
– А это опасно?
– Иногда. Но, по-моему, оно того стоит. Я всего два дня как вернулась. Провела четыре месяца в Анголе. Это на юго-западе Африки.
– А зачем было возвращаться? – Загадочность ее занятий не стала для него меньше.
– На мое место прислали другого, а я домой. Фонд, на который я работаю, меняет нас каждые несколько месяцев.
– Вам нравится?
– Чаще да, чем нет. Иногда не очень, но два-три месяца можно потерпеть. К страху и неудобствам постепенно привыкаешь.
– Вам много платят?
Вопрос Джинни рассмешил.
– Нет, совсем мало. Это тот случай, когда просто занимаешься любимым делом. Условия обычно суровые. Иногда душа уходит в пятки от страха. А ты? В школу ходишь?
Блу помялся, прежде чем ответить.
– В последнее время нет. Ходил, пока жил у тетки. Теперь времени нет. Подрабатываю, когда получается.
Она кивала, удивляясь про себя, как он живет на улице – без родных, без денег. Если ему было столько лет, как она подозревала, его задачей было не попасться сотрудникам Службы охраны детства, иначе его ждал бы арестный дом для несовершеннолетних правонарушителей или приемная семья. Джинни огорчило, что Блу не учится и сам борется за жизнь.
Они поболтали еще несколько минут и вышли на улицу. Он сказал, что вернется в аппаратную после наступления темноты. Проводить сочельник в таком месте было слишком тоскливо, и, глядя на него, она приняла решение.
– Хочешь провести немного времени у меня дома? Ночевать можешь вернуться в аппаратную. Захочешь – посмотришь телевизор. Мне сегодня все равно нечего делать.
Раньше она хотела накормить ужином постояльцев приюта для бездомных. Это выглядело неплохим вариантом: лучше помогать другим, чем жалеть себя и ждать, пока кончится праздник. Услышав ее предложение, Блу заколебался: пока еще он не полностью ей доверял и не очень понимал причину ее доброты к нему, но что-то ему в Джинни нравилось; если все, что она говорит, правда, то она хороший человек.
– Ладно, может, и загляну, – согласился он, и они вместе пошли дальше по улице.
– Я живу в квартале отсюда, – объяснила Джинни. Несколько минут – и они были на месте. Она отперла дверь, он вошел вместе с ней в холл, в лифт. Джинни открыла ключом дверь квартиры. Войдя, Блу принялся озираться, разглядывать неказистую мебель, голые стены. Потом удивленно улыбнулся.
– Я думал, у вас уютнее…
Джинни прыснула. Он был вежливым, но правдивым. Юность обычно откровенна.
– Ну да, переехав сюда, я не тратила время на уют. Я подолгу отсутствую, – со смущенной улыбкой объяснила Джинни.
