Я вспомнил, что, действительно, в Торопце согласно моему указанию были назначены староста города, его помощник и другие гражданские официальные лица, а также для поддержания порядка была создана вспомогательная полиция из русских. Непосредственно этими вопросами ведали мой заместитель капитан Патов и работник ортскомендатуры лейтенант Вебер. Но я не снимаю с себя ответственности за все те действия, которые они предпринимали согласно моим распоряжениям.
Вопрос. Потрудитесь вспомнить случаи зверского обращения немецких военнослужащих с гражданским населением, ограбления и убийства советских граждан.
Ответ. Насколько я помню, таких случаев не было, за исключением одного. В сентябре 1941 г. музей церковного искусства в Торопце был ограблен, причем были похищены уникальные произведения русских иконописцев.
Грабителем оказался военнослужащий батареи зенитных орудий. Об этом было доложено командованию, и он получил наказание.
Вопрос о том, наказывали ли за преступления (и за какие), совершенные на территории СССР, солдат и офицеров вермахта, подробно анализирует К. Расс в своей книге «Человеческий материал. Немецкие солдаты на Восточном фронте». До наших дней дошли данные архивов по 253-й пехотной дивизии, участвовавшей в реализации плана «Барбаросса». В течение восьми месяцев трибунал дивизии обвинил в грабежах 43 солдат (причем первый случай разбирался уже в июне 1941 г.). Заблаговременно, за шестнадцать дней до нападения на СССР, 6 июня 1941 г., Верховное командование вермахта издало «приказ о комиссарах» (Директиву об обращении с политическими комиссарами), согласно которому взятые в плен политработники Красной армии подлежали немедленному расстрелу: «Политические комиссары в качестве органа войск врага опознаются по специальному знаку различия на рукаве — красной звезде с вытканными на ней золотом серпом и молотом (…) Их следует немедленно, то есть еще на поле боя, отделить от остальных военнопленных. Это необходимо, чтобы лишить их возможности влияния на взятых в плен солдат.
Эти комиссары не признаются в качестве солдат; на них не распространяется действующая для военнопленных международно-правовая защита. После проведенной сортировки их надлежит уничтожить». Вермахт при исполнении этого приказа сотрудничал с СД, поскольку в тексте указывалось, что «комиссаров, схваченных во фронтовом тылу ввиду сомнительного поведения, следует передавать айнзацгруппам или айнзацкомандам полиции безопасности». Кроме того, в ряде рапортов офицеров вермахта отмечалось, что захваченных в плен политруков расстреливали солдаты-добровольцы, поверившие нацистской пропаганде.
Некоторые командиры вермахта, в том числе и весьма высокопоставленные, неодобрительно относились к «приказу о комиссарах», считая, что он и подобные ему директивы вредят дисциплине и воинскому духу самой немецкой армии. Но Вейдлинг принадлежал к числу тех, кто не был озабочен подобными проблемами.
Служащие же вермахта в первые месяцы вторжения в СССР практически не подвергались уголовному преследованию за совершенные ими преступления против советских людей. Большинство процессов было приостановлено с формулировкой — в качестве пострадавших выступали «русские деревенские жители». А именно их руководство вермахта и СД обвиняло в пособничестве партизанам. Но были случаи, когда служащие вермахта осуждались (как правило, приговаривались к незначительным срокам заключения, отправлению в штрафные части) — когда то, что они грабили, предназначалось для нужд самого вермахта.
После поражения германских войск под Москвой, с декабря 1941 г., Вейдлинг был назначен командиром 86-й пехотной дивизии, которая в декабре 1943 г. в результате советского наступления была разгромлена в составе группы армий «Центр». Но еще до этого Гудериан упоминал его в своих мемуарах, говоря о битве на Курской дуге: «Несмотря на исключительную храбрость и неслыханные потери, пехота дивизии Вейдлинга не смогла использовать успеха танков».
20 октября 1943 г. Вейдлинг был назначен командиром 41-го танкового корпуса, сменив генерала танковых войск Йозефа Харпе. В июне 1944 г., пытаясь противостоять наступлению Красной армии в Белоруссии (в ходе операции «Багратион»), его корпус понес сильные потери, был отведен на переформирование и с августа 1944 г. базировался в Восточной Пруссии. В июне 1944 г. Вейдлинг исполнял обязанности командующего 9-й армией, затем снова принял командование 41-м танковым корпусом.
В составе 4-й армии корпус сражался с советскими войсками в Восточной Пруссии. 10 апреля 1945 г. Вейдлинг был назначен командиром 56-го танкового корпуса, сменив генерала кавалерии Рудольфа Кох-Эрпаха. В январе 1945 г. этот корпус во время советского наступления на Висле был практически уничтожен и спустя несколько дней заново сформирован в Силезии. В апреле 1945 г. корпус оборонялся на берлинском направлении, в районе Бранденбурга. В середине апреля по приказу Гитлера 56-й танковый корпус был направлен в Берлин.
Последний комендант Берлина
И тут пришло время, когда Вейдлинг, все время исполнявший в общем-то вторые, если не третьи, роли, вдруг оказался на первом плане. Сначала Гитлер по чьему-то доносу чуть не приговорил его к смерти, но Вейдлинг сумел доказать, что его преданность фюреру безупречна. Гитлер поверил — и назначил его комендантом Берлина, главой обороны последнего рубежа Третьего рейха.
Протокол допроса
арестованного Гельмута Вейдлинга
от 28 ноября 1951 года
Вопрос. Когда и кем вы были назначены командующим обороной Берлина?
Ответ. 24 апреля 1945 г. лично Гитлером я был назначен командующим обороной Берлина.
Вопрос. Почему выбор Гитлера пал именно на вас?
Ответ. В самый критический момент для Берлина, когда советские войска прорвали оборону германской армии по реке Одеру, в городе не нашлось ни одного опытного фронтового генерала. А так как в силу известных обстоятельств, о которых я ранее дал показания, мне пришлось в это время посетить Берлин, Гитлер решил, что я по своему опыту смогу руководить обороной Берлина, и назначил меня командующим обороной.
Вопрос. Известно, что Гитлер не так обращал внимание на способности и опыт своих генералов, как именно на фанатичную преданность фашистским идеям. К вам он тоже не мог подойти иначе?
Ответ. Совершенно верно. Гитлер отдавал предпочтение не полководческим способностям своих генералов, а фашистскому фанатизму. Среди германского генералитета я был известен тогда своей верностью фашизму и лично Гитлеру. Поэтому у Гитлера не было сомнений в части моей преданности. А это в конечном счете решило вопрос о моем новом назначении.
Наступление же на Берлин велось уже давно. Ровно в 5 часов утра 12 января 1-й Украинский фронт под руководством маршала И. С. Конева начал наступление, рассчитывая продвинуться от Вислы до Одера на глубину почти 500 км. Дальше немецкой армии отступать было некуда — позади была столица Третьего рейха. Первоначально наступление планировалось начать на 8 дней позже, но по просьбе союзников, ведущих тяжелые бои в Арденнах, было принято решение начать операцию раньше. Утром 14 января пошел в наступление 1-й Белорусский фронт под командованием Г. К. Жукова. Когда Красная армия перешла бывшую германскую границу, то многие солдаты и офицеры, потерявшие в ходе войны родных и близких, решили, что настал час расплаты, начались случаи мародерства и изнасилований, пресекаемые советскими командующими и работниками органов.
