«Разговаривая по телефону со своим непосредственным начальником фельдмаршалом фон Клюге, Гепнер с негодованием отозвался о „дилетантском военном руководстве“. Фон Клюге сообщил об этом разговоре Гитлеру, который пришел в ярость», — утверждал Гудериан.
Фон Бок в это время записывал происходящее: «Вечером у меня состоялась продолжительная беседа с Клюге, который в весьма мрачных тонах обрисовал положение 13-го корпуса и сказал, что в обозримом будущем корпус наступать не сможет. Он, Клюге, будет рад, если корпусу удастся удержать свой фронт. Атака на его левом крыле — группы Гепнера и частей 12-го корпуса — должна начаться 17 ноября, как и было запланировано. Возникает вопрос: следует ли 6-му, 20-му и частям 12-го корпусов подключиться к атаке в случае, если она будет успешно развиваться. Я лично стою за подключение. Но это еще больше увеличит проблемы со снабжением, поэтому я сказал Клюге, что дать ответ на этот вопрос предстоит армии, которая лучше, чем кто-либо, знает местные условия, а также свои возможности в плане материального обеспечения операции».
Когда московское наступление провалилось, а Красная армия начала теснить части вермахта, Гитлер 18 декабря 1941 г. снял с должности командующего группой армий «Центр» Федора фон Бока и назначил на его место фон Клюге. В первую очередь новый командующий потребовал убрать Гудериана.
Командующий группой армий «Центр»
«В ночь на 25 декабря 10-я мотодивизия вынуждена была оставить Чернь в связи с охватывающим маневром, предпринятым русскими, — писал Гудериан. — Успех русских был неожиданно увеличен тем, что части 53-го армейского корпуса, действовавшие левее 10-й мотодивизии, не смогли удержаться больше на своих позициях и противнику удалось прорвать здесь наш фронт. Части 10-й мотодивизии были окружены в Черни. Я немедленно доложил командованию группы армий об этом неблагоприятном событии. Фельдмаршал фон Клюге бросил мне ряд резких упреков, сказав, что я должен был бы отдать приказ об оставлении Черни не в эту ночь, а, по крайней мере, на 24 часа раньше. Результатом задержки приказа и явилось окружение части 10-й мотодивизии. Я же, как об этом сообщалось выше, лично передал войскам приказ Гитлера удержать этот населенный пункт. Поэтому я с возмущением отклонил предъявленный мне несправедливый упрек».
Вскоре военачальники сцепились вновь: «Вечером у меня снова произошло резкое столкновение с фельдмаршалом фон Клюге, который упрекнул меня в том, что я представил ему неверное официальное донесение: он повесил трубку, сказав: „Я доложу о вас фюреру“. Это было уже слишком. Я сообщил начальнику штаба группы армий, что после такого обращения я больше не считаю возможным командовать армией и прошу освободить меня от занимаемой должности.
Это свое решение я немедленно передал также по телеграфу. Фельдмаршал фон Клюге упредил меня в этом отношении и еще раньше обратился к Главному командованию сухопутных сил с ходатайством о моей смене».
Учитывая, что Гудериан спорил и с самим фюрером, условие было исполнено.
Стенограмма телефонного разговора между генерал-фельдмаршалом фон Клюге, генерал-полковником Гальдером и фюрером 30 декабря 1941 г.:
Генерал-фельдмаршал фон Клюге доложил, что русские снова прорвали оборону 4-й армии (в полосах 98-й и 15-й дивизий). В полосе 98-й дивизии русские перешли Протву и заняли Анисимовку. В полосе 15-й дивизии русские взяли Климкино и прорываются в направлении на Боровск. Генерал Кюблер, сказал генерал-фельдмаршал фон Клюге, считает, что дальнейшее удержание позиций 15-й дивизией бессмысленно. Резервов нет. Положение настолько угрожающее, что 15-я и 183-я дивизии должны быть отведены. В связи с этим имеется также просьба об отходе 20-го и 7-го корпусов. Командование армии предлагает отойти на рубеж Марьино, Алексино, Богородск, по реке на юг до Протвы, южнее Боровска, снова до Протвы. На вопрос генерал-полковника Гальдера о том, нет ли преувеличений в оценке обстановки, генерал-фельдмаршал фон Клюге ответил, что все абсолютно точно. Дивизии не могут больше удерживать свои позиции. Отход должен быть осуществлен сегодня ночью. Приказы об этом должны быть отданы сегодня днем. Затем в разговор вступил фюрер и спросил, сколько материально-технических средств будет потеряно предположительно при этом отступлении. Генерал-фельдмаршал фон Клюге ответил: «Я надеюсь, что немного. Чем скорее будет принято решение, тем меньше материально-технических средств будет потеряно».
Фюрер заметил, что отступлению не видно конца и так можно отступить до Днепра или до польской границы. Непонятно, почему отступает весь фронт, если противник не наступает по всему фронту. Фюрер сказал, что он должен противопоставить ощущениям фронтовиков голос трезвого рассудка. Преимущество сокращенной линии фронта, которое достигается при отходе, ничего не стоит из-за потерь в материально-технических средствах. Кроме того, за нынешними позициями не видно каких-либо других позиций, которые бы представляли возможность обеспечить фланги.
Генерал-фельдмаршал фон Клюге ответил, что новый предполагаемый рубеж по Протве ему лично известен. Он является природным препятствием, так как западный берег реки выше восточного. И все же нельзя гарантировать, что позиции на этом новом рубеже будут удержаны. Фюрер поинтересовался, имеются ли на Протве подготовленные позиции. Генерал-фельдмаршал фон Клюге сказал, что таких позиций нет. Фюрер заметил, что, согласно докладу генерал-квартирмейстера, 7-й корпус обеспечен горючим только на 25 км хода. Отвод корпуса на новые позиции нельзя осуществлять при недостаточном количестве горючего. Генерал-фельдмаршал фон Клюге ответил, что, согласно донесению штаба 4-й армии, у нее достаточно горючего для отхода. Далее фюрер сказал: «Каждое отступление означает собственную слабость. Если этот отходный маневр закончится только на нашей границе, у нас не останется больше материально-технических средств, а без них мы все потеряем». В заключение фюрер спросил, ввели ли русские в бой тяжелую артиллерию. Генерал-фельдмаршал фон Клюге дал отрицательный ответ на этот вопрос, сказав, что противник прорывается силами танков и пехоты. По этому поводу фюрер заметил, что он, видимо, отсталый человек, так как во время мировой войны не раз был свидетелем того, как войска подвергались ураганному обстрелу артиллерии и, несмотря на это, даже если их оставалось только 10 % прежнего состава, удерживали свои позиции. Генерал-фельдмаршал фон Клюге ответил, что не следует забывать, что в противоположность мировой войне во Франции здесь, на Востоке, боевые действия ведутся теперь при температуре 20–30° мороза. Фюрер сказал, что, по донесениям, которые он получил, число случаев обморожения не очень высоко: около 4000. На это генерал-фельдмаршал фон Клюге указал, что войска как физически, так и духовно утомлены, а случаев обморожения значительно больше, чем указывается в ежедневных сводках штаба группы армий. Командир корпуса заявил, что если 15-й дивизии будет приказано удерживать позиции, то вследствие чрезмерного изнурения войска не смогут этого сделать. Фюрер на это заметил: «Если дело обстоит так, то это конец немецкой армии».
В тот же день Гитлер еще раз позвонил фон Клюге и досконально расспросил его о происходящем под Москвой.
