К вечеру 22 июня положение в Прибалтике не улучшилось. Тем не менее округ, наряду с другими округами и фронтами, получил третью директиву наркома обороны. Сражавшимся соединениям предписывалось перейти к наступлению и разгромить агрессора. В части, касавшейся нас, говорилось о том, что границу следует держать на замке, не допуская вторжения врага в глубь советской территории».
На Северо-Западном фронте
Утром второго дня войны, получив срочный вызов в столицу, К. А. Мерецков, назначенный постоянным советником при Ставке Главного командования, уехал в Москву. Вызванный в Кремль на совещание к Сталину, он был арестован сотрудниками госбезопасности по обвинению в участии в антисоветской военной организации и отправлен во внутреннюю тюрьму НКВД. Показания против него были даны арестованными сослуживцами еще в 1937–1938 гг. Отчаявшись дождаться советского правосудия, Мерецков, обвиняемый по статье 58 (пункт 1), 28 августа 1941 г. обратился из Лефортовской тюрьмы с письмом к Сталину, прося направить его на фронт, где он сможет принести пользу в борьбе с врагом.
6 сентября К. А. Мерецкова освободили с формулировкой «на основании указаний директивных органов по соображениям особого порядка». Поскольку следственное дело Мерецкова было 25 января 1955 г. уничтожено, остается лишь предполагать, что Мерецкова выпустили из тюрьмы по личному указанию Сталина, прочитавшего его письмо, но документов, подтверждающих этот факт, в архивах не найдено. В своих воспоминаниях о нахождении под стражей он ничего не сообщал…
В начале сентября 1941 г. выпущенный из тюрьмы Мерецков был принят Сталиным, 9 сентября направлен представителем Ставки Верховного главнокомандования на Северо-Западный фронт, а через пятнадцать дней возглавил 7-ю Отдельную армию. К. А. Мерецков так описывает ее сложное в то время положение: «…когда гитлеровцы пошли на штурм Ленинграда, финны резко усилили нажим на 7-ю армию и рассекли ее войска на три группы. В результате боев центр позиций армии глубоко выгнулся на восток. Находившиеся здесь соединения раздвоились на Южную группу, прикрывавшую устье Свири, и Петрозаводскую. Третья группа была отрезана от основных сил, когда финны прорвались к Кондопоге, и отошла на северо-восток. Там она и осталась под названием Медвежьегорской.
С Медвежьегорской группой из-за дальности расстояния связь осуществлялась слабо. Радиостанций у нас было очень мало. В нужном количестве радиотехника попала в войска гораздо позднее. Связь между двумя другими группами грозила вот-вот прекратиться, так как финны выходили уже на берег Онежского озера в районе селения Шелтозеро. Скорее вывести Петрозаводскую группу из-под удара, чтобы ее не сбросили в воду, и передислоцировать на юг, а там организовать прочную оборону по реке Свирь — вот что подсказывала обстановка. Действовать надо было немедленно, и я 24 сентября взял командование 7-й армией на себя… Сразу же приступили к решению главной задачи — к организации планомерного отвода войск…. Отводя войска, мы старались создать на Свири такую линию обороны, которая стала бы для Карельской армии финнов непреодолимой.
Напор врага был очень сильным. Главнокомандующий финской армией барон Маннергейм, согласовав свои планы с планами немецкого командования, поставил перед войсками задачу — нанести 7-й армии два мощных удара. Один из них, по его расчетам, должен был привести к прорыву через Свирь на юго-запад и соединению с гитлеровцами у Волхова; другой — к прорыву на юго-восток и выходу через район озера Белое к Вологде. С этой целью против 7-й армии противник сначала сосредоточил четыре дивизии и три бригады, а затем перебросил с Карельского перешейка еще одну немецкую пехотную дивизию, четыре финские дивизии и две егерские бригады. Теперь враг наступал силами девяти дивизий и пяти бригад, не считая ряда вспомогательных частей. У нас же ему противостояли четыре стрелковые дивизии, одна дивизия народных ополченцев и два отряда из нескольких полков. Противник значительно превосходил нас и в авиации…
Перегруппировка и отход наших войск были делом не простым. 25 сентября враг захватил селение Половина недалеко от Петрозаводска. Группа войск противника „Олонец“ стояла у Лодейного Поля. Вдоль железной дороги на Петрозаводск с юга, через Ладва-Ветка, наступали 7-я пехотная дивизия и двухбригадная группа егерей „Л“. В конце сентября вражеские клещи сомкнулись у Петрозаводска, и 2 октября город пал. В то же время враги стали с ходу форсировать Свирь. Они сумели это сделать на нашем правом фланге, где оборонительная линия еще не была готова, и захватили плацдарм в районе от Булаевской до Подпорожья. Затем начались кровопролитные бои, продолжавшиеся три недели. За это время противнику удалось продвинуться всего лишь на 8–15 км. После этого фронт здесь окончательно стабилизировался и оставался на этом рубеже вплоть до лета 1944 года.
Три месяца вела наша 7-я армия на Ладожско-Онежском перешейке изнурительные бои. Советские войска несли немалые потери, но еще большие потери были у противника. Не добившись поставленной цели, он был вынужден отказаться от осуществления своих планов и перейти более чем на два с половиной года к обороне. Врагам не удалось взять Ленинград, не удалось создать прочную блокаду вокруг города, не удалось прорваться к Вологде и выйти на оперативный простор южнее Онежского озера. Карельская армия финнов, усиленная немецкими частями, была обескровлена и измотана в сражении».
В ноябре 1941 г. К. А. Мерецков вступил в командование войсками 4-й отдельной армии, участвовавшей в Тихвинской наступательной операции. Тихвин, районный центр Ленинградской области, был захвачен немецкими войсками, выполнявшими задание Гитлера — стремительной атакой на Тихвин и Волхов окружить Ленинград вторым блокадным кольцом и соединиться на Свири с финской армией.
Оборона Ленинграда, 1941 год
Маршал А. М. Василевский описывал ситуацию так: «Было ясно, что с падением Тихвина появилась угроза прорыва немцев с юга в тыл 7-й отдельной армии, которая на реке Свирь затормозила наступление финнов. Соединение немцев с финнами означало не только двойное кольцо блокады вокруг Ленинграда, но и позволяло фашистскому командованию организовать общее наступление на Вологду. Однако войска 7-й отдельной армии под командованием К. А. Мерецкова, возглавившего по указанию Ставки одновременно и 4-ю армию, сумели стабилизировать положение. Немецкие войска были основательно измотаны изнурительными боями в лесисто-болотистой местности. Растянутые на 350-километровом фронте от Мги через Волхов, Тихвин до Новгорода, они подвергались непрерывным ударам наших войск».
Советская Ставка, отлично понимавшая роль Тихвина, требовала от К. А. Мерецкова освободить город. Мерецков постепенно сжимал вокруг него кольцо окружения, и в три часа ночи на 9 декабря 1941 г. Тихвин был освобожден, о чем на следующий день объявило Совинформбюро.
12 декабря Мерецков был вызван в Москву и принят Сталиным. Ему было объявлено, что в целях объединения армий, действующих к востоку от реки Волхов, принято решение о создании Волховского фронта и назначении его командующим. В задачи фронта входило: помешать наступлению противника на Ленинград, а в дальнейшем при участии Ленинградского фронта разгромить врага и прорвать блокаду северной столицы. Мерецков убыл в штаб фронта, и, как он пишет в воспоминаниях, «поздно вечером 17 декабря мы получили оперативную директиву Ставки, согласно которой войска фронта должны были наносить главный удар в центре, в направлении на Грузино, Сиверскую, Волосово, глубоко обходя Ленинград с юга. Для выполнения этой задачи предназначались 59-я и 2-я ударная армии. Правофланговой 4-й армии предстояло наступать в общем направлении на Кириши, Тосно и во взаимодействии с 54-й армией Ленинградского фронта окружить и уничтожить противника, выдвинувшегося севернее Мги к Ладожскому озеру. Левофланговая 52-я армия получила задачу овладеть Новгородом, а затем, наступая на Сольцы, обеспечивать продвижение Волховского фронта на северо-запад.
