— Товарищ Сталин, мне известно о выдвижении передовых немецких частей севернее Красной Поляны, — ответил Рокоссовский, — и я уже подтягиваю туда силы с других участков. Только сил этих очень уж мало…
— Очистите район Красной Поляны от противника, а мы сейчас же отдадим распоряжение об усилении этого участка войсками Московской зоны обороны.
Вскоре Рокоссовскому сообщили из штаба фронта, что в помощь 16-й армии для атаки Красной Поляны отправлены танковая бригада, артиллерийский полк и четыре дивизиона «катюш». На следующий день, после артиллерийского обстрела, бой за Красную Поляну возобновился с новой силой, и лишь к вечеру части 16-й армии смогли освободить ее от немцев и ликвидировать угрозу обстрела Москвы. К 5 декабря войскам Западного фронта удалось остановить движение армий группы «Центр». Наступление на столицу СССР провалилось.
5 декабря началось контрнаступление советских войск. В не опубликованном при жизни фрагменте мемуаров Рокоссовский писал: «Оборонительное сражение подходило к концу, к этому времени противник на московском направлении израсходовал все свои резервы, но прорвать нашу оборону не смог. Наступил и для него момент перехода к обороне. Нужно было сорвать этот план, не позволить закрепиться на захваченных рубежах, и Ставка Верховного главнокомандования своевременно приняла соответствующее решение.
В контрнаступление войска армии перешли без всякой паузы. Чем дальше они отдалялись от Москвы, тем сильнее сопротивлялся противник. Еще до подхода к волоколамскому рубежу командование фронта стало прибегать к созданию группировок то на одном, то на другом участке, для чего какая-то часть сил из одной армии передавалась в другую. Подобная импровизация обеспечивала некоторый успех местного значения. С выходом же наших войск на волоколамский рубеж стало совершенно ясно, что противнику удалось оправиться от полученного удара и что его оборона становится организованней. Продолжать наступление имевшимися к тому времени у нас силами расчетом на решительный прорыв обороны противника и дальнейшее развитие успеха уже было нельзя. Наступил момент, когда и нашему Верховному командованию надлежало подумать об извлечении пользы из одержанных результатов и начать серьезную подготовку к летней кампании 1942 года.
К великому сожалению, этого не произошло, и войска, выполняя приказ, продолжали наступать. Причем командованию фронта была поставлена задача: изматывать противника, не давая ему никакой передышки. Вот это было для меня непонятным. Одно дело изматывать врага оборонительными действиями, добиваясь выравнивания сил, что и делали мы до перехода в контрнаступление. Но чтобы изматывать и ослаблять его наступательными действиями при явном соотношении сил не в нашу пользу, да еще в суровых зимних условиях, я этого никак понять не мог.
Неоднократные наши доклады командованию фронта о тяжелом состоянии армии в результате понесенных потерь, о несоответствии ее сил и задач, которые ставил фронт перед нами, не принимались во внимание. Приходилось с натугой наступать, выталкивая противника то на одном, то на другом участке. О прорыве вражеской обороны не могло быть и речи. Наши возможности истощились до крайности, а противник продолжал пополнять свои войска свежими силами, перебрасывая их с запада.
Продолжавшееся наступление 16-й армии с волоколамского рубежа оказалось особенно тяжелым. Противник прилагал все усилия к тому, чтобы задержать наше продвижение. Для этого у него оказались соединения и части, сохранившие высокую боеспособность. Силами войск одной армии уже нельзя было рассчитывать на успех наступления, поэтому чаще всего для продолжения наступления на волоколамском направлении командование фронта привлекало несколько армий. При этом одна из них, наносившая главный удар, усиливалась за счет соседних».
Противник оказал упорное сопротивление, но 16-я армия сумела освободить несколько населенных пунктов в окрестностях Красной Поляны и продолжила наступление. Отступающий противник взрывал мосты, минировал дороги. 11 декабря была освобождена Истра.
13 декабря все советские центральные газеты вышли с портретами командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова и командующих армиями, в том числе и К. К. Рокоссовского, размещенными на первых полосах. Над портретами крупным шрифтом было набрано сообщение Верховного главнокомандования о первых итогах грандиозного контрнаступления под Москвой. Были там следующие строки: «Войска генерала Рокоссовского, преследуя 5, 10 и 11-ю танковые дивизии, дивизию СС и 35-ю пехотную дивизию противника, заняли г. Истра». 19 декабря развернулись бои за Волоколамск. Для непрерывного преследования отступающих немецких войск в 16-й армии по приказу Рокоссовского были сформированы специальные отряды численностью до батальона, которые с наступлением темноты сменяли подразделения первых эшелонов, отправлявшихся на отдых.
Но постепенно темп наступления Западного фронта замедлялся — немецкие войска, опираясь на укрепленные оборонительные рубежи, не давали 16-й и другим армиям прорвать свою оборону. Поэтому Красная армия, к 7 января 1942 г. вышедшая на рубеж Селижарово — Ржев — Волоколамск — Наро-Фоминск, перешла к обороне.
28 января непосредственный начальник К. К. Рокоссовского, командующий Западным фронтом Г. К. Жуков, подписал его боевую характеристику: «Генерал-лейтенант Рокоссовский командует войсками 16-й армии с 22 июля 1941 г. Тов. Рокоссовский успешно провел оборонительную операцию войск 16-й армии и не пропустил врага к Москве, так же умело провел наступательную операцию по разгрому немецких войск в направлении Волоколамск — Истра — Осташково. Хорошо подготовленный в оперативно-тактическом отношении, лично храбр, инициативен и энергичен. Войсками армии управляет твердо».
8 марта на своем командном пункте Рокоссовский был тяжело ранен осколком снаряда. С 9 марта по 22 мая, как было написано в выданной Рокоссовскому справке, он находился на излечении. Затем снова вернулся на фронт и продолжил командование 16-й армией.
Донской фронт
16 июля 1942 г. приказом Ставки К. К. Рокоссовский был назначен командующим Брянским фронтом. Штаб фронта находился в деревне Нижний Ольшанец, расположенной в нескольких километрах к востоку от Ельца. Рокоссовский руководил действиями фронта в ходе Воронежско-Ворошиловградской стратегической оборонительной операции. В конце сентября Рокоссовскому позвонил Сталин и спросил:
— Как обстоят дела на вашем фронте, товарищ Рокоссовский?
Рокоссовский подробно доложил о боевых действиях Брянского фронта в условиях временного спада активности войск.
— А не скучно ли вам на Брянском фронте, товарищ Рокоссовский, в связи с затишьем?
— Без дела не сидим, товарищ Сталин, но активных действий не ведем.
— Выезжайте в Москву. Тут и продолжим наш разговор.
Срочно приехавшего в столицу Рокоссовского принял Жуков, а потом Сталин, заявивший:
— Немцы в нескольких местах прорвались к Волге. Обстановка под Сталинградом резко ухудшилась. Намеченная операция отменяется. Войска создаваемой группировки передаются Сталинградскому фронту. Надо спасать город. Вам надо, товарищ Рокоссовский, срочно вылететь на юг и принять командование Сталинградским фронтом. Все остальное узнаете от Жукова, когда будете лететь. Туда же, на Сталинградский фронт, вылетает комиссия Ставки во главе с генералом Боковым с задачей очищения войск и штабов от непригодного командного и политического состава. Часть военачальников уже смотрит за Волгу. Жду вашей информации о положении дел и принятых мерах. На месте виднее. Сталинград надо удержать во что бы то ни стало.
