Положение армии было отнюдь не блестящим, когда я встречал Паулюса на аэродроме… Паулюс сразу же поехал к полковнику Гейму, начальнику штаба 6-й армии. Гейм вместе с остальными офицерами штаба основательно подготовился для доклада приступающему к своим обязанностям новому командующему. На оперативную карту были нанесены новейшие данные, подсчитаны потери, понесенные нами за последние дни. Начальник оперативного отдела и начальник разведывательного отдела доложили о численности, боевом опыте и боеспособности наших частей. Затем они охарактеризовали состав советских войск и сообщили последние данные разведки.
Полковник Гейм предложил объединить под одним командованием те боевые группы, которые пока входили в различные полки и дивизии, но выполняли одну задачу. Выбор пал на генерала артиллерии Гейтца, командовавшего 8-м армейским корпусом. Паулюс знал его как стойкого солдата, на него можно было положиться. Гейтц действительно в короткий срок добился согласованности действий этих боевых групп. Он значительно укрепил их с помощью четкой организации артиллерийского огня и форсированного строительства оборонительных позиций. 113-я пехотная дивизия была передана в 8-й армейский корпус и также введена в бой фронтом на юг в месте прорыва южнее Харькова. Казалось, опасность предотвращена.
В эти дни мне неоднократно приходилось видеть, как добросовестно работает Паулюс. Ему была чужда размашистость, свойственная покойному Рейхенау. Каждая фраза, которую Паулюс произносил или писал, была точно взвешена, ясно выражала его мысль, так что не вызывала никаких сомнений. Если Рейхенау был командующим, который легко, не боясь ответственности, принимал решения и характерными чертами которого являлись твердость, несокрушимая воля и отвага, то Паулюс представлял собой полную противоположность. Еще будучи молодым офицером, он получил в товарищеской среде прозвище „Кунктатор“ — „Медлитель“. Его острый, как клинок, ум, его непобедимая логика снискали ему уважение всех сотрудников. Я не помню такого случая, когда бы он недооценил противника и переоценил собственные силы и возможности. Решение его созревало только после длительного трезвого обсуждения, только после обстоятельного обмена мнениями с офицерами штаба, во время которого тщательно взвешивались все мыслимые случайности…» В августе 1942 г. генерал Паулюс был награжден Рыцарским крестом.
Летом и осенью 1942 г. 6-я армия входила в группу армий «Б», сражавшуюся на южном участке Восточного фронта.
Дорога на Сталинград
На долю Паулюса и его 6-й армии выпало участие в грандиозном сражении, ставшем первым знаком перелома в ходе войны. Днем начала Сталинградской битвы принято считать 17 июля 1942 г., хотя существует мнение, что первые боевые столкновения начались днем раньше. На рубеже рек Чир и Цимла передовые отряды 62-й и 64-й армий Сталинградского фронта столкнулись с авангардами возглавляемой Паулюсом 6-й армии.
«Коммуникации с востоком и с юго-востоком страны уже стали весьма ненадежными. Волжско-Каспийский водный путь, с его судами и танкерным флотом, представлял собой один из главных путей снабжения и стоил десяти железных дорог. Практически вся кавказская нефть шла по Волге», — отмечал британский журналист Александр Верт.
Этим и объяснялось значение, которое немецкое командование придавало захвату Сталинграда. 30 июля по решению командования вермахта сталинградское направление стало приоритетным. Ранее, 23 июля, согласно директиве № 45, подписанной А. Гитлером, группа армий «А» должна была наступать на Кавказ, а вспомогательную задачу — овладеть Сталинградом силами 6-й армии под командованием генерал-полковника Ф. Паулюса — поставили перед группой армий «Б».
«Перед группой армий „Б“, — говорилось в соответствующем разделе директивы, — поставлена задача, как было приказано ранее, наряду с созданием линии обороны по реке Дон нанести удар по Сталинграду и разгромить формируемую там вражескую группировку, занять сам город и перерезать междуречье Дона и Волги в его наиболее узком месте, а также прервать движение судов на Волге. Вслед за тем направить подвижные соединения вдоль Волги с задачей выйти к Астрахани и там также перекрыть главное русло Волги».
В Ставке фюрера эти задачи считали вполне выполнимыми. Но в среде армейских офицеров почти сразу возникли сомнения. «В директиве № 45 от 23 июля 1942 г. были заново сформулированы задачи групп армий „А“ и „Б“, — вспоминал адъютант Паулюса Вильгельм Адам. — Из каких предпосылок исходило при этом Верховное главнокомандование вермахта? Первый раздел директивы гласил: „Лишь весьма незначительным силам противника из армии Тимошенко удалось избежать окружения и достичь южного берега Дона“. Это была совершенно ошибочная оценка достигнутых к этому времени результатов летнего наступления 1942 г. Небольшое количество пленных, почти пустые поля сражений, мало убитых — таковы факты, решительно опровергающие утверждения директивы № 45».
К тому времени на помощь немецким войскам дуче Муссолини отправил еще шесть дивизий. Достигшая численности 300 тыс. человек, итальянская экспедиционная армия двигалась к Сталинграду. В ее составе находилась и «Добровольческая милиция». Ее подразделения носили пышные названия, заимствованные из римской истории: «легионы», «крылья», «манипулы», а офицеры — титулы римских военачальников: «консул», «проконсул», «командир манипулы».
На флангах были развернуты также румынские части. Но их боевые качества сами немцы оценивали весьма невысоко. По словам Адама, «плохо вооруженные и недостаточно оснащенные войска союзников были к тому же растянуты, отстояли далеко друг от друга на Дону. Для надежного оборудования позиций у них не хватало сил. Это был не фронт обороны, а тонкая цепочка прикрытия. Этого не мог не заметить очень активный противник».
— Если русские используют слабость нашего глубокого фланга, мы, Адам, окажемся в более чем неприятном положении, — сказал однажды Паулюс своему адъютанту. — Приглядитесь к очертаниям фронта. Он похож на выдвинутый кулак.
Возразить тому было нечего:
— Это действительно чертовски неприятно, господин генерал. Стоит только противнику провести скальпелем по запястью, и кулак будет отрезан.
К 3 августа немецкие части, наступавшие с цимлянского плацдарма, достигли Котельникова и вплоть до 18 августа продолжали продвигаться к Сталинграду. Красной армии удалось при этом довольно прочно закрепиться на позициях к северу от излучины Дона, а также занять ряд предмостных укреплений непосредственно на излучине, например у Клетской. Чуть позже был захвачен плацдарм у Серафимовича.
Информация об укреплении плацдарма к западу от Калача поступила и к руководству 6-й армии. В начале августа 76-я и 295-я пехотные дивизии, которые раньше входили в 17-ю армию, были переброшены для укрепления правого фланга 6-й армии.
К 6 августа немцы завершили подготовку намеченного ими удара по советскому плацдарму. Разведка сообщала, что впереди — 12 стрелковых дивизий и 5 танковых бригад. Вот им-то и планировалось перекрыть путь к отступлению за Дон, полностью окружить и уничтожить. Оперативный план предусматривал для обоих танковых корпусов задачу создать плацдарм на Дону, 14-й танковый корпус должен был наступать вниз по Дону из района Каменского, а 24-й танковый корпус — вверх по Дону из района Нижнечирской.
