– Посвети, – сказал я Туке, передавая фонарь, и опустился на колено.
Не решаясь дотрагиваться до пыли руками, я разгреб кучу прикладом. Звякнули осколки.
Они были увесисты, видом напоминая красный воск. Осколки легко складывались, как паззлы, образуя цилиндр с толстыми стенками, на которых были выдавлены странные, замысловатые узоры. Странные потому, что не были симметричны.
Ваза, что ли? Или сосуд какой? Ладно, пригодится в хозяйстве…
– Его можно… – Тука несколько раз сцепил и расцепил пальцы.
– Собрать? Склеить?
– Так! Моя знает – склеить в воде.
– Ладно, попробуем. Пошли.
Больше мы, правда, ничего не нашли и, слава богу, никого.
О чем и доложили Кузьмичу. Тот был оживлен, бегал повсюду и наводил суету.
Тарахтел дизель-генератор «Ямаха», запитанной от него дрелью Полторашка сверлил стены. Димон вколачивал в дырки гвозди, а Лысый крепил к ним провода, растаскивая те по комнатам. Следом шел Эдик, «подрабатывая» электриком, – он подключал патроны и вкручивал в них лампочки.
Меня Бунша сразу поставил дежурным на кухню, а Туку с Катоо задействовал для надувания матрацев и разносу сей мебели по «спальням».
В общем, день приезда со всеми сопутствующими.
Глава 7
Переворот
Никаких кулинарных изысков я даже не собирался скармливать голодному люду. Едва наши цверги освободились, я их припахал – Тука с Катоо собирали куски отмерших моховищ, а я сообразил костер, куда и закатил махи с бротами – этого добра мы набрали целые мешки.
Катоо по-нашему говорил хуже, чем Тука, и он передал через него, что видел следы кое-каких зверюшек, чьи зажаренные тушки станут приятным дополнением нашего стола.
Я испытывал сильные сомнения насчет вкусняшек в ТБ, но благословил Катоо на охотничьи подвиги.
Костер я разжег умеючи, а когда тот стал прогорать, закатил в угли махи с бротами. К огню приблизился один из соседей, с погонялом Косарь – длинный как жердь субъект с бегающими глазками, с пухлыми губками, которые то и дело сминались в улыбочку. Неприятный тип.
– Подкурить можно?
– Валяй, – разрешил я.
Косарь ловко выхватил головешку и поднес к своей самокрутке. Попыхтел, раскуривая, и отбросил «зажигалку».
– Че, – хмыкнул он, – тоже за артефактами?
– Да нет, так просто, прогуляться вышли.
Мой визави хихикнул. Затянулся, медленно выпустил дым и сказал:
– Тут один ко мне приставал вчера, грозился морду набить…
– А стоило? – с интересом спросил я.
Хихиканье в ответ.
– Я его лохом назвал, – объяснил Косарь, – а потом и тех, кто за него вступился. А разве я не прав? Разве все мы тут не лохи? Меня знаешь, что больше всего поражает? Нас тут целый взвод вооруженных мужиков, и че? Мы послушно ищем инопланетные цацки для чужих дядей! Неужели это так трудно – захватить машину и с боем прорваться?
Я внимательно посмотрел на него.
– Ты похож на мелкого провокатора, вроде Навального, – сказал я сдержанно.
– Вот! – обличающе вытянул грязный палец Косарь. – Вот! А почему? Неужели свобода не стоит пролитой крови?
Я поморщился – терпеть не могу дешевого пафоса – и ответил, сдерживаясь:
– Свобода от чего и для чего? Подумай об этом перед сном, Гапон ты наш стриженый. Машину захватить не сложно. Ну, вот прорвались мы. Положили пару вертухаев, а сами даже без «трехсотых». Вырвались. Свобода! А дальше что?
– Как че?
– Ну, что? – надавил я. – Куда ты денешься со своей свободой? Это на Земле есть масса способов бежать и скрыться, а потом всплыть под другой фамилией на краю света и зажить, как хочется и можется. А здесь ты куда денешься? В лес уйдешь? Что, всю жизнь, как животное, по зарослям шариться, в шалашике прописаться? Или дом выстроить? Так ведь сразу же столько всего потребуется, что волей-неволей, а в Новый Киев наведаешься, и не однажды. И оставишь след, по которому тебя найдут и приголубят.
– Ничего подобного! – отрезал Косарь. – Вон, «совки» к западному побережью двинули, живут там сейчас.
– А с чего ты взял, что они там живут? И что они вообще еще живы? Да если они даже и основали колонию на западе, что с того? Какая это выйдет жизнь – без связи с Землей? Первобытная! Ты что, готов одичать? Без магазинов, без больниц, без книг…
– Ну, можно же и в Новом Киеве скрываться!
– А ты что, опытный подпольщик? – не унимался я. – У тебя есть явочные квартиры, надежные схроны, агенты, которые предупредят об опасности? Если даже и есть, то и это не жизнь, а какая-то вечная борьба! Может, здешние отработчики и лохи, но уж точно не дураки.
– Ты считаешь меня дураком? – спросил Косарь, кривя губы.
– Ну, пока ты не доказал обратного.
Мой визави сплюнул в костер, швырнул туда же окурок и гордо удалился…
…Под вечер, когда я нагрел воды для мытья посуды, то вспомнил тукино «ноу-хау» и сложил осколки инопланетного сосуда в тазик. Собрал, как сумел, руками все пять частей в цилиндр, подержал, не вынимая из воды, а потом решил, что сначала надо бы их почистить. Разнял пальцы – а все! Осколки слиплись в нечто, подобное стакану с толстыми стенками.
Я осторожно попробовал разъединить их, но ничего у меня не вышло – сцепилось намертво. Ну и прекрасно. Будет первым экспонатом на выставке внеземного искусства!
Ночь прошла спокойно, никто нас не потревожил, ни зверь, ни человек. Я постелил себе на втором этаже, где зал. По кругу вогнутой стены шли широкие ниши, глубокие, с полукруглым верхом – точь-в-точь оконные проемы в старых домах. Вот в одной из ниш я и устроил свою вазу. Или стакан. Главное, инопланетный.
Меблировка была минимальная, воистину спартанская – надувной матрас плюс спальник. Потом я стащил у соседей пустой ящик, и получился гардероб. А заодно платяной шкаф и буфет.
С утра Кузьмич был очень оживлен и даже нервничал.
– Все поели? На работу!
Димон заворчал было, но смолк – все стали собираться. И Резаный счел за лучшее не отрываться от коллектива.
– Так, чтобы зря не бегать, обходить будем все от и до, – отрывисто сказал Бунша. – И смотрите в оба! Ежели не углядите упыря или еще кого, пеняйте на себя! Пошли.
И мы пошли.
Четверо обследовали дома по левой стороне, пятеро – по правой. Ничего особенного мы не нашли – пусто было в мангианских бункерах, пусто и как-то тоскливо. Выморочный город.
Порой мы шугали пушистых горбунков, самые шустрые из них умудрились забраться аж на второй этаж. Однажды появился худосочный зубастик, словно давно не кормленый. Стоило нам отдалиться от обследованного дома, как зубастик напал на одного из горбунков – ухватил зубами-иглами, передней лапой придержал и пошкандыбал прочь. Но далеко не ушел – горбунок запищал и стал раздуваться, превращаясь в щетинистый шар. И взорвался, да с таким грохотом, будто ручная граната сработала – голову зубастику разворотило, а от самого горбунка только клочки по закоулочкам.
