Это был вполне достойный компромисс – передать судьбу Манги и мангиан в руки государства, подвинув олигархов. К тому времени моя бывшая по секрету сообщила (не через меня), что «папы-основатели», как оказалось, вывезли с плато Путорана не весь портал, а лишь его половину. И можно по-прежнему выходить на Таймыре, через старые «каменные врата», только осторожно – если выйдешь, то обратно уже не войдешь. Портал закроется с той стороны, с Манги, а с Земли – гладкая скала. Нужно, чтобы кто-то обязательно контролировал выход – выпустил человека или труппу на Землю, закрыл, а когда надо, открыл снова и впустил обратно.
Я никому не говорил, что стал посвященным, но слух прошел, и вскоре все совки были в курсе, что один из них владеет тайной нуль-транспортировки, или как там называть технологию перемещения в пространстве, используемую в порталах. Никому не было известно, что это я – один из, а мне и не нужна была сомнительная слава.
Наоборот, я затаился, решив для начала сходить на разведку. На Землю. Явиться в Совет и радостно предложить членам Президиума располагать мной? Обойдутся! Сначала я сам…
Попасть к «порченному» порталу, «прихватизированному» четверкой, было непросто – все застроено, обнесено колючей проволокой, на дорогах блок-посты. Рота автоматчиков не пройдет, ляжет, но одиночка, если будет действовать с умом, просочится.
Я просочился…
Глава 15
Старый новый мир
…Я лежал в зальце Цитадели, на овальной кушетке, глядел в смутно видимый потолок, молчалив и недвижим, а в бедной моей голове крутились вихри мыслей. Настоящие торнадо мыслей. Целая мысленная буря.
Я перебирал свои воспоминания, как тот скупец, что потерял сокровища и снова их обрел. Год за годом, день за днем…
Декабрь 2016-го…
…Изощряться, как ниндзя, мне не пришлось – один раз пригнулся и вышел в ангаре на Земле. Тут стояла зима, и я оделся потеплей. В ангар как раз прибыл поезд с очередными бомжами, и я проскользнул под прикрытием вагонов, мельком рассмотрев олигархов, куривших по ту сторону состава.
Земля оглушила меня, закружила и заворожила. Высотные дома, потоки машин, шум, гам…
Москва, в которую раньше я так стремился, показалась мне чужой – это был совсем другой город, не похожий на тот, что открывался нам в киножурналах «Новости дня». Москва превратилась в обычный европейский мегаполис, растеряв весь свой шарм.
Помню одну девочку, премилую и прехорошенькую выпускницу, и то, как же я был поражен и разочарован, встретив ее меньше чем через год – с перекрашенными волосами, с яркой, вульгарной помадой на губах, с неумело подкрашенными веками.
Вся свежесть, вся юная, нетронутая красота были грубо стерты с ее лица. Вот такую же перемену выдержала Москва, уступив либеральной демократии. И все же это была столица нашей родины. Помнится, я выискивал повсюду, на московских улицах, на станциях метро признаки былого величия – и часто находил их, радовался своим находкам и обретал как будто бы второе дыхание.
Прожить в «буржуинской» Москве без денег было бы очень непросто, однако новыми российскими рублями я запасся – гвардейцы расплачивались ими, а не советскими дензнаками. Продав им малость золотого песка с верховьев Герра, я выручил около сорока тысяч.
Конечно, в глазах гвардии я выглядел полным «лохом», да только мне были совершенно безразличны их мнения на мой счет.
На станции «Перово» я впервые спустился в метро и был полностью и навсегда очарован. Эти подземные дворцы… Этот гул приближающегося поезда… Волшебство!
Я бродил по Красной площади, ездил на ВДНХ, прокатился на «Букашке» по Садовому кольцу и решил, что пора возвращаться, пока меня шок не доконал. Разведки никакой не получилось, я просто ходил и глазел.
Вечерело уже, когда смешливый таксист высадил меня у развязки шоссе Энтузиастов с МКАД.
Я помахал ему и стал искать, где бы перекусить. Столичный «рейд» утомил меня до того, что подчас наваливалось тупое равнодушие, и тогда больше всего хотелось махнуть на все рукой и сказать: «Да пошло оно все!»
Именно в том, что я сильно сдал тогда, и можно найти причину моей неосторожности.
Помню, я вышел к улице Реутовских ополченцев. Помню фонарь с гудевшей лампой. А потом – удар, боль, тьма…
Очнулся, встал на четвереньки, покачался. Не сразу, но поднялся на ноги. Чуть не упал, но устоял-таки. Сунул окоченевшие руки под мышки и задался интересным вопросом: «Кто я?» Потянулась вторая жизнь…
Я медленно поднялся и сел на овальном ложе. Спасибо Иску – обе моих памяти, оба куска разделенной личности совместились. Я обрел некую целокупность своей натуры, стал самим собой.
– Благодарю, – сказал я, – теперь я точно здоров.
– Не стоит, – ответил Голос, – я всего лишь исполнил одну из своих функций.
– Все равно спасибо.
Во мне тут же проснулся разведчик.
– А это военная станция? – спросил я.
– Не совсем. Станция защищала северное полушарие планеты от космических угроз – от экватора до Гравигенного Кольца в Приполярье. Когда Новая сбросила покровы и сжалась в белого карлика, перемещать планету с дальней орбиты на ближнюю стало не просто – пространство буквально клубилось холодной материей.
Газы, пыль, обломки… Станция расчищала траекторию для Манги.
– Значит, станцию построили те же разумные, которые проложили туннели-бункера?
– Хм. Интересный термин. Да, станция была возведена приблизительно три миллиона лет тому назад.
– И ты помнишь все эти годы?
– У меня емкая память.
Я осторожно встал. Нет, слабости не было, меня не качало и не вело. Здоров, «годен», как пишут на медкомиссии.
– Еще раз спасибо, Иск. И… Можно маленькую просьбу?
– Я слушаю.
– Я приехал не один. Привез поврежденного боевого робота…
– Да, я ощутил работу его реактора.
– А ты не мог бы его починить? Я очень обязан Терминатору, за один день он дважды спасал мне жизнь.
– А я второй раз убеждаюсь в твоей приязни к неживым существам. Вези своего Терминатора сюда же.
– Я быстро!
Легко сбежав по пандусу, я отмахнулся от вопросов Лахина и схватился за тачку, нагруженную бренным корпусом робота.
– Эдик, ты лучше голову его захвати. Ладно?
– А куда ты его?
– К доктору, – ухмыльнулся я и покатил тележку.
В зальцу мы вошли вместе, я и Эдик.
– Иск, я привез его! – объявил я громко.
– Клади его в камеру, Александр, – последовал ответ.
Ровный пол вздыбился, вырастая огромным кубом, с трансформаторную будку величиной. Одна из стен куба протаяла, образуя вход, и я бодро вкатил тачку вовнутрь.
