Хадиджа была богата, Мухаммед пользовался прекрасной репутацией среди мекканцев, оба они отличались пресловутым благородством происхождения, и когда пришло время сперва Рукайе, а потом Зайнаб и Умм Кульсум уходить из-под родительского крова, никаких препятствий для их замужества не возникло. За ними дали богатое приданое и выдали их не за кого попало — ушли они в зажиточные, благородные и всеми уважаемые семьи. Рукайя и Умм Кульсум вышли замуж за сыновей Абд аль-Уззы, стало быть, своим мужьям они приходились двоюродными племянницами. К тому времени, когда дочери Мухаммеда подросли, Абд аль-Узза сильно преуспел в делах, он был едва ли не самым богатым среди хашимитов и недвусмысленно начинал претендовать на роль главы клана. Он был женат на сестре Абу Суфиана, влиятельнейшего человека в Мекке, главы клана Абд Шамс, в целом враждебного хашимитам и их союзникам по Конфедерации Добродетельных. Отметим, кстати, что деда Абу Суфиана звали Омейя — поэтому потомков его называли также Омейядами.
Зайнаб выдали замуж за племянника Хадиджи, преуспевающего в делах представителя клана Абд Шамс.
С Мухаммедом и Хадиджей осталась лишь самая младшая дочь — Фатима.
В 605 году, через десять лет после женитьбы Мухаммеда, в Мекке произошло важное событие — курайшиты решили перестроить Каабу, вернее не перестроить, а просто покрыть ее крышей. Но стены Каабы были непрочными, годы, наводнения и пожары (случалось, что ткани, которыми курайшиты «одевали ее», воспламенялись по чьей-либо неосторожности) серьезно расшатали каменную кладку — под тяжестью крыши она просто обрушилась бы. Поэтому ее волей-неволей нужно было предварительно разобрать, затем выстроить новые прочные стены и только потом приступить к возведению крыши. Необходимость предварительно разрушить храм сильно смущала курайшитов, из-за чего и весь проект ее перестройки из года в год откладывался, пока внешние обстоятельства не вынудили их наконец преодолеть свой благочестивый ужас. Каабу обокрали. Ворам не пришлось даже взламывать запертую дверь, они просто перелезли ночью через ее стену и спокойно унесли сокровища, подаренные храму богомольными хаджиями.
Ограбление Каабы всполошило всю Мекку, и вскоре усилиями добровольных детективов (напомним, что никакой полиции в городе не существовало) часть похищенных сокровищ обнаружили у некоего Дувейка. Дувейка судили и в соответствии с древним арабским законом отрубили ему кисть правой руки; кроме того, по совету прорицательницы, его, уже не как вора, а как осквернителя святыни, на десять лет изгнали из города.
Поговаривали, что в ограблении Каабы участвовали еще трое курайшитов, в том числе и дядя Мухаммеда Абу аль-Узза, но, если это и было правдой, улик против них не было, а не пойман — не вор: в глазах большинства мекканцев они остались людьми с незапятнанной репутацией.
По счастливому совпадению примерно в это же время недалеко от Джидды разбушевавшееся Красное море выбросило на берег византийский торговый корабль и превратило его в груду отличного строительного материала, который проживавший в Мекке плотник-египтянин брался с толком употребить на перестройку Каабы.
Последним препятствием являлась ядовитая змея, давно поселившаяся в Каабе и ставшая в некотором роде священной — днем она спокойно выползала погреться на ее стенах и по отношению к людям вела себя довольно вызывающе и даже агрессивно, однако никто не смел ее трогать. Эта змея внезапно пропала — по словам очевидцев, ее якобы унес прилетавший неведомо откуда коршун, возможно посланный самими богами в знак того, что намерение курайшитов обновить Каабу им угодно; так, во всяком случае в благоприятном для себя смысле, истолковали мекканцы исчезновение змеи, имевшей все шансы со временем занять почетное место в их пантеоне.
Чтобы никто не мог в будущем претендовать на исключительную роль в перестройке Каабы, ее решили строить сообща, всем миром, для чего каждому достаточно влиятельному клану после некоторых пререканий выделяли часть стены — интересно, что предания в перечне строителей Каабы не упоминают сынов Хашима, очевидно, к этому времени их роль в жизни Мекки еще больше упала и они вынуждены были примкнуть при строительстве к какому-нибудь более влиятельному клану.
Каабу разобрали до самого фундамента и из заранее заготовленных, грубо отесанных каменных блоков стали возводить ее стены в точно таком же виде, как они были до этого. Работа продвигалась мирно и благополучно, пока не наступила необходимость водворить священный Черный камень на его традиционное место; тут строители перессорились, каждый клан претендовал на эту честь и ни за что не соглашался уступить ее другим. Насколько вопрос был важным, с точки зрения мекканцев, свидетельствует поведение мужчин из кланов Абд ад-Дар и Ади — они принесли сосуд с кровью и на глазах у всех опустили в него свои руки, поклявшись скорее умереть, чем допустить установку Черного камня без их участия.
Дело явно зашло в тупик. Тогда самый старый курайшит, всеми уважаемый за свое исключительное долголетие, предложил довериться беспристрастности случая — обратиться за советом к первому человеку, который войдет в ограду храма. Как уже догадывается читатель, этим человеком оказался, конечно, Мухаммед — между прочим, еще одно свидетельство неучастия его в перестройке Каабы. Внимательно выслушав тяжущиеся стороны, Мухаммед в качестве третейского судьи предложил следующее решение проблемы — Черный камень положить на большой кусок материи и, взявшись за нее, сообща поднять на нужную высоту; после этого он, Мухаммед, один поместит Черный камень на приготовленное для него место. Курайшиты согласились с этим исключительно мудрым решением — принесли кусок материи, Мухаммед положил на него Черный камень, полномочные представители всех кланов, взявшись за его края, подняли священный камень, и опять-таки Мухаммед выполнил заключительную операцию — перенес его на стену. Таким образом, согласно преданиям, Мухаммед сыграл самую почетную роль в перестройке Каабы. Хотя рассказу о Мухаммеде и Черном камне набожные биографы пророка придавали очень важное значение, нам эта история, должны сознаться, не внушает никакого доверия; и поскольку сам Мухаммед никогда о ней даже не упоминал, у нас есть все основания считать ее благочестивым вымыслом.
Во всяком случае, Каабу действительно перестроили и впервые за ее историю покрыли плоской крышей, на которой с большими удобствами разместились многочисленные идолы, теснившиеся дотоле просто на стенах. С того времени прошло уже тринадцать веков, неоднократно священную Каабу разрушали землетрясения, наводнения, пожары и руки нечестивцев, но каждый раз ее восстанавливали почти в таком же виде; такой она остается и поныне строгий каменный куб с вкрапленным Черным камнем — камень треснул, его пришлось скрепить серебряным обручем.
Через несколько лет после обновления Каабы область Мекки и окрестные районы Хиджаза пострадали от сильнейшей засухи. Посевы в оазисах выгорели, скот кочевников не находил себе корма на скудных пастбищах, и в стране начался голод. К этому времени торговые операции Мухаммеда сократились уже до минимума, скота он не держал, все достояние его и Хадиджи хранилось в виде ценностей. Поэтому обрушившееся на страну несчастье не затронуло его семью, но мелкие мекканские торговцы пострадали очень сильно. В трудное положение попал и Абу Талиб, обремененный многочисленной семьей.
