За короткое время молодой император настроил против себя не только простых русских чиновников и слуг. Против него настроена была и вся гвардия: Пётр III называл гвардейцев янычарами, утомлял их муштрой и учением по немецкому образцу. Когда же русский император отказался от прежних завоеваний России в пользу Фридриха II, то возмущение военных достигло предела. Достаточно было только искры, и пламя не заставило бы себя ждать.
Вся внешняя политика России рассматривалась и согласовывалась с прусским дипломатом Гольцем, который сумел стать почти полным распорядителем действий русской дипломатии.
За полгода правления Пётр III настолько настроил всё русское общество против себя, что практически своими руками положил ковровую дорожку своей супруге к русскому престолу. Оставалось только определить, кто и когда поведёт великую княгиню к вершине царствования. Она же давно готовилась к такому повороту событий.
В тайной переписке с английским послом в России Чарльзом Гербертом Вильямсом жена великого князя сообщала, что решила «погибнуть или царствовать».
С одной стороны, после смерти императрицы Елизаветы Россия имела вполне законного царя, с другой — этот царь Россию не просто не любил, а ненавидел. Он считал себя иностранцем на этой земле. И в этом Пётр III был совершенно прав: будучи по крови внуком царя Петра I, по духу и своему сознанию он был чужим России.
С детства будущего русского императора Петра III окружали военные немецкого двора, он учился в Голштинии только французскому языку, а по прибытии в Россию отказывался изучать Закон Божий у православных священников, посвящённый в правила лютеранства. В свою очередь, учителя по русскому языку сами перестали с ним заниматься, видя его отрицательное отношение к этому предмету. Пётр III не любил Россию и русских, постоянно окружая себя немцами, и даже не пытался скрыть это. Будучи страстным поклонником прусского короля Фридриха II, он носил перстень с его портретом и считал за честь числиться лейтенантом его армии даже тогда, когда между Россией и Пруссией началась война.
Его жена, великая княгиня Екатерина, напротив, обожала всё русское с того момента, когда пересекла границы России. Когда она тяжело заболела через год после обретения своей новой родины, Екатерина просила прислать к ней православного духовника, хотя её мать настаивала на духовнике протестантской церкви. По ночам она твердила уроки русского языка, задаваемые учителем, чтобы понимать речь русских людей, а также молиться и приобщиться к православию, чем радовала императрицу Елизавету.
Екатерина навсегда отреклась от своего немецкого прошлого. Она стремилась забыть те унижения, которые переносила на родине, ожидая, когда же появятся в её семье хоть какие-нибудь деньги. Ни за что на свете великая княгиня не хотела вернуться к той жизни, где ещё не так давно маленькая принцесса Анхальт-Цербстская существовала на подаяния своих более богатых родственников. Германии и родственников для Екатерины больше не существовало. Когда умерла её мать, которую она не любила (эти чувства у них были взаимны), то Екатерина не оплатила даже её долги, хотя и могла это сделать.
На своего брата, которого она также не любила за его мотовство и распущенность, Екатерина старалась не обращать внимания и просто мирилась с его существованием. В общем, с Германией её связывали только воспоминания о не очень радостном детстве и такой же юности, полной унижений и ощущения своей зависимости от других людей и обстановки, которые она тогда не могла изменить.
Но вот судьба сжалилась над полунищенским существованием принцессы и преподнесла ей подарок стать женой великого князя. Поэтому, переехав в Россию, она всем своим существом впитывала всю информацию, поступающую к ней от совершенно нового для неё мира и людей, окружающих её в этом мире.
Бывшая немецкая принцесса, а ныне великая княгиня интуитивно чувствовала, что её будущее величие связано именно с Россией, и поэтому она приняла эту полуазиатскую страну как свою новую родину. Екатерина стала всецело принадлежать ей и постепенно, но уверенно входила в эту новую для себя жизнь. Она старалась как можно больше читать книг на русском языке, общаться с русскими людьми и приближать к себе тех из них, кто принимал её не как немецкую принцессу, а как русскую Великую Княгиню. Простой русский быт Екатерине был также интересен, и она постоянно изучала его, стараясь запомнить всё, что узнавала о нём, до мельчайших подробностей. Все стороны реальной русской жизни стали для Екатерины теми источниками нового бытия, которые питали душу бедной немецкой принцессы, волей судьбы ставшей и одночасье великой княгиней этой ранее загадочной для неё страны.
Те русские, которые замечали в ней происходившие перемены и воспринимали её как свою, стали первыми приближёнными Екатерины и её доверенными людьми. Это они впоследствии поддержали великую княгиню в борьбе за власть, за корону великой империи и в июле 1762 года возвели её на трон. Это был очередной государственный переворот в России, когда главной жертвой заговора стал сам российский самодержец. Пётр III был убит заговорщиками, о планах которых была хорошо осведомлена его жена. Не пройдёт и сорока йот, и сценарий этого государственного переворота повторится, но только с другими действующими лицами.
VII
ес в эту жаркую июльскую пору замер под палящими лучами солнца. Тадеуш Костюшко, возвращаясь домой, остановился и прислушался, как птицы переговаривались между собой на только им понятном языке. Птахи беззаботно щебетали, если было всё спокойно, или немедленно прекращали свои птичьи переговоры, если слышали голос сородича, извещающий им о возможной опасности.
По лесной тропе рядом с Тадеушем молча шагал четырнадцатилетний подросток Фома, или Томаш, как его все звали в семье Костюшко, который жил в усадьбе со дня смерти отца Тадеуша, выполняя различную мелкую работу по дому. Мальчишка был сыном именно того самого Петра, который семь лет назад убил Людвига Костюшко. После того как казнили Петра за убийство хозяина, в его семье осталось пятеро детей. Тэкля пожалела вдову и предложила отдать в услужение её семилетнего сына Томаша. Всё-таки одним ртом в семье станет меньше.
Вдова не заставила себя долго уговаривать: остаться без мужчины в доме в крестьянской семье с кучей детей на руках — врагу не пожелаешь такого. К тому же она, как и все крепостные крестьяне Костюшко, с уважением относилась к Тэкле, за глаза ругая при жизни её мужа. Маленький Томаш переехал в усадьбу Костюшко и довольно быстро свыкся со своим новым местом жительства. Тем более, что все относились к мальчишке с пониманием, работой по дому сильно не загружали и отцом, который поднял руку на хозяина, не попрекали.
Особенно маленький Томаш привязался к Тадеушу и всегда с радостью выполнял его мелкие поручения. Тадеуш тоже с симпатией относился к этому смышлёному мальчишке и в свободное от работы по дому время учил того грамоте, с удивлением наблюдая, как быстро ученик начинает читать свои первые предложения.
