— Сам сказал, я тебя за язык не тянул. Езжай завтра в Варшаву. Только матери сообщи.
Но Тэкля слышала весь разговор сыновей, находясь в соседней комнате. Поздно вечером она позвала Тадеуша и вручила ему письмо для Сосновского. В письме Тэкля просила в память о покойном муже помочь сыну, устроить Тадеуша на службу и быть ему покровителем в этом сложном мире.
На следующий день рано утром крестьяне деревни Сехновичи, вышедшие отрабатывать барщину в поле, увидели своего молодого господина верхом на лошади, к седлу которой были подвязаны два баула с вещами и провизией. Тадеуш Костюшко направлялся в Варшаву на встречу со своей судьбой, которую готовила ему жизнь. Какой бурной она будет у него, он даже не догадывался. Да и что мог предположить простой шляхтич, у которого в кармане были только мелкие деньги да старая лошадь, которую в последние годы было жалко запрягать для тяжёлой лошадиной работы.
Правда, была ещё голова на плечах и амбиции, но такого добра на просторах Европы хватало в достаточном количестве. События же, происходившие в это время в Речи Посполитой и в других странах Старого Света, — вот что главным образом предопределило дальнейшую судьбу молодого шляхтича, который сейчас мирно покачивался в седле. Он мечтал лишь о каком-нибудь скромном месте на государственной службе среди чиновников Речи Посполитой или видел себя в рядах солдат её армии. Но какое именно место в истории он займёт в ближайшие десятилетия, Тадеуш не мог предположить.
Именно после смерти русской императрицы Елизаветы Петровны последовали события, которые на протяжении долгих лет потрясали европейские государства. Они-то и оказались судьбоносными в жизни девятнадцатилетнего Тадеуша Костюшко.
VIII
еликий Фридрих II был доволен последними новостями, поступившими к нему из его дипломатического отделения в России. Ещё бы! На российском престоле воцарился молодой император Пётр III, его горячий поклонник, с которым он вёл тайную переписку при жизни Елизаветы даже тогда, года Россия объявила Пруссии войну.
А женой молодого российского императора была воспитанница французской гувернантки Гардель, бывшая принцесса Анхальт-Цербстского дома Софья Августа, ставшая после замужества и принятия православия великой княгиней Екатериной. Это историческое событие, кстати, также произошло не без участия прусского короля. По этой причине Фридрих II был уверен, что великая княгиня русского двора тоже будет поддерживать своего венценосного супруга во всех его начинаниях, и особенно в тех областях европейской политики, где присутствуют интересы Пруссии.
Фридрих II был тонкий политик и умело пользовался обстоятельствами, которые возникали независимо от него или, что случалось довольно часто, при его непосредственном участии. В то же время Фридрих II был прагматиком и реалистом и поэтому не высоко ценил способности своего обожателя императора Петра III, ставшего его союзником после смерти своей тётки Елизаветы Петровны.
Великий Фридрих предполагал, что у его «юного друга» будут определённые трудности в период его царствования ввиду скверного характера молодого российского императора и неопытности в государственных делах. Однако в планы прусского короля никак не входило, что только что вступившего на российский престол Петра III свергнет его собственная жена, которая впоследствии станет именоваться императрицей Екатериной И. Тем более прусский король не предполагал, что эта амбициозная особа станет ярой сторонницей России со всеми её особенностями жизни. После получения сведений о смерти Петра III Фридрих II с горечью сказал графу Сегюру, который возвращался в это время во Францию из Петербурга: «Отсутствие мужества в Петре III погубило его: он позволил свергнуть себя с престола, как ребёнка, которого отсылают спать».
Екатерина II, вступив на российский престол, на долгие 34 года взяла бразды правления огромным государством в свои руки. Она даже и не думала передавать хоть толику власти в этой удивительной стране никому другому, в том числе ни сыну, ни своим фаворитам. В её руках оказалось государство с огромной территорией. Россия в это время представляла собой гремучую смесь, состоявшую из структуры государственного устройства и европейских преобразований, которые остались от Петра I, с одной стороны, и пережитков старого жизненного уклада с сотней народностей, языков и обычаев дикой Азии, с другой. Но больше всего проблем было у молодой императрицы в самом порядке управления государством и отсутствием денег в казне, которая была уже пуста в годы правления Елизаветы Петровны.
«Польский вопрос» также был одним из главных направлений в будущих преобразованиях, которые наметила Екатерина II в самом начале своего царствования. Противостояние различных партий в сейме Речи Посполитой, жалобы православного духовенства на притеснение от католиков, создание конфедераций и узаконенные вооружённые выступления вызывали беспокойство молодой российской императрицы. Она понимала, что король Польши Август III не контролирует ситуацию в стране. Придворной партии короля во главе с министром Брюлем и его зятем Мнишеком противостояла партия князей Чарторыских, оказывающих сильное влияние на сейм и имеющих много своих сторонников. Обе партии понимали, что у Августа III плохое здоровье и что дни его на исходе. Поэтому каждая сторона готовилась к тому моменту, когда надо будет представить своего кандидата на польский престол.
Молодая российская императрица в начале своего правления нуждалась в серьёзной поддержке и помощи. В «польском вопросе» одним из главных её союзником был Фридрих II, с которым она поддерживала «тёплые и доверительные» отношения. Прусский король также устал от войн и нуждался как в деньгах, так и в новых территориях. Поэтому начав переписку со своей ранее опекаемой принцессой, а ныне российской императрицей, Фридрих старался быть с ней «ласковым и добрым дядей», предвкушая наступление того часа, когда Екатерина всё-таки вспомнит его не только добрым словом.
«Вы достигнете своей цели, — писал он Екатерине II, уверяя её в своей поддержке. — Вы посадите на польский престол короля по Вашему желанию и без войны... Крики поляков — пустые звуки... Надобно их усыпить, чтоб они не приняли мер, могущих повредить Вашим намерениям», — давал мудрые советы Фридрих II будущей Екатерине Великой. И она доверительно предупреждала его о своей демонстрации силы, направленной в сторону Полыни: «...Ваше Величество, не удивляйтесь движениям войск на моих границах... Я пламенно желаю, чтобы великое дело совершилось спокойно».
Когда же Фридрих II высказался о своей уверенности на мирное избрание Понятовского на польский трон «как на дело решённое», Екатерина от такой любезности с его стороны расчувствовалась и выслала ему в подарок астраханских арбузов.
Россия действовала против брюлевской, или саксонской, партии, противодействуя её стремлению после смерти Августа III короновать его сына, курфюрста Саксонского. Екатерина II была иного мнения по этому вопросу и имела свои планы по кандидатуре будущего короля Польши и великого князя литовского. Сразу же после свержения своего мужа с престола она сообщила о намерениях саксонской партии своему бывшему фавориту Станиславу Понятовскому. При этом Екатерина обещала польскую корону ему либо тому представителю семейства Чарторыских, кого они определят в своём узком кругу (с обязательным согласованием с нею). Проявив свой имперский характер в начале своего правления, она послала приказание российскому послу при польском дворе Кайзерлингу: «...Разгласите, что если осмелятся схватить и отвезти в Кенингсштейн кого-нибудь из друзей России [Екатерина имела в виду Чарторыских], то я населю Сибирь моими врагами и спущу Запорожских казаков».
