Книга Лабиринты свободы, страница 48. Автор книги Юрий Устин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Лабиринты свободы»

Cтраница 48

— Попробовали бы они только сунуться к нам! Мы бы им показали, чего стоим, — с наигранным геройством ответил совсем молодой французский офицер, не видевший в своей жизни ни одного пирата.

— А я и не сомневаюсь, — в тон ему сказал Вашингтон и пригласил командиров отряда добровольцев отобедать.

К остальным прибывшим волонтёрам и будущим солдатам Континентальной армии подошёл настоящий майор этой армии, который ещё два месяца назад давал указания управляющим на своих плантациях. Теперь же он распоряжался обустройством «новеньких», которые должны были через несколько дней встать в ряды бравых американских солдат.

Как профессиональный военный Костюшко сразу отметил, насколько солдаты армии Вашингтона отличаются от регулярной европейской армии. Многие офицеры, которые состояли на службе в Континентальной армии, не были профессиональными военными, а большинство солдат никогда не маршировали в строю. Но у этих солдат были другие преимущества, которые позволяли им в дальнейшем победить одну из лучших европейских армий, в рядах которой состояли кадровые офицеры и генералы, побывавшие не в одном сражении и снискавшие уважение среди своих противников.

— Ну, вот мы с тобой и равны, — сказал Костюшко Томашу после того, как они получили от сержанта ружья, порох и пули на складе с оружием. — Теперь в одном строю будем бороться за независимость новой для нас земли.

Томаш с какой-то грустью и недоумением смотрел то на ружьё, то на Костюшко. Он никогда не держал в руках оружие и теперь растерянно крутил головой по сторонам, соображая, куда бы его пристроить.

Костюшко, заметив растерянность Томаша, не выдержал и засмеялся.

— Ну как? Ты ещё не передумал стать солдатом? — спросил он полушутя, полусерьёзно.

— Нет, этот вопрос был решён мною окончательно на французском берегу. Ведь я ещё тогда мог остаться во Франции или вернуться домой, — с обидой ответил Томаш. — Куда вы, туда и я.

Костюшко умилила простота ответа этого деревенского парня. Он за время их совместных скитаний по-своему привязался к нему. Костюшко было бы жаль расстаться с Томашем, если бы тот пожелал сделать иной выбор. Ведь он оставался единственной ниточкой, связывающей Костюшко с родиной.

— Тогда слушай меня и запоминай: я сделаю из тебя хорошего солдата. Ты веришь мне? — спросил Костюшко, посмотрев Томашу внимательно в глаза.

И когда тот утвердительно кивнул в ответ, Костюшко обнял его за плечи и повёл в сторону построения волонтёров, которые под командой строгого сержанта уже готовились на свой первый смотр.

Пока офицеры и сержанты армии Вашингтона принимали французское пополнение, их командиры обедали в самой лучшей в Филадельфии таверне с главнокомандующим Континентальной армией.

— От имени Соединённых Штатов я благодарю дружественную нам Францию и весь французский народ, который сочувствует нашей борьбе и окалывает нам помощь! — произнёс первый тост Вашингтон, после того как все приглашённые и сопровождающие его офицеры заняли свои места за большим столом.

Барон фон Оттендорф не остался в долгу и, высоко подняв бокал с вином, на плохом английском провозгласил тост за будущую победу Континентальной армии над британцами. Когда же торжественная часть была закончена, обед постепенно перерос в военное совещание.

— Ситуация у нас сложилась довольно сложная, — начал разъяснять положение Континентальной армии Вашингтон своим союзникам. — Ещё недавно под Бостоном я принял под своё командование армию из ,14 000 человек без вооружения, без боеприпасов, состоящую в основной своей массе из ополченцев, не знающих до этого времени ни об армейских порядках, ни о воинской дисциплине.

— И как вы справляетесь с этой массой людей? — вмешался в разговор фон Оттендорф. Он внимательно прислушивался к откровенным признаниям Вашингтона, несмотря на свой неуёмный аппетит, так как до сих пор не переставал жевать.

Главнокомандующий внимательно посмотрел на прусского офицера и спокойно ответил:

— Как видите, справляюсь. Правда, даётся мне это с трудом, — честно признался он. — Мне удалось навести некоторый порядок и дисциплину в армии, но нам приходится ограничиваться пока только обороной.

Французские офицеры после таких откровенных признаний от самого Вашингтона заметно приуныли. Им почему-то сразу вспомнилась старая добрая Франция, тихие поместья родителей и спокойная служба во французских гарнизонах. Они-то мечтали, что их ожидают чуть ли не триумфальные шествия по городам английских колоний и торжественные парады после очередных побед. А оказалось, что им надо будет претерпевать определённые неудобства и, скорее всего, отступление. Насчёт последнего они не ошиблись, а по поводу первых предположений даже не догадывались, в каких условиях они окажутся уже в ближайшее время.

Только фон Оттендорф лихо подкрутил свои усы и, тщательно подбирая английские слова, нагло спросил Вашингтона:

— Разрешите уточнить ближайшие ваши планы ведения боевых действий?

Вашингтон не стал уклоняться от ответа и честно признался:

— По моим сведениям, англичане получили подкрепление, а это значит, что моя армия, вероятнее всего, вынуждена будет пока отступить. Возможно, придётся оставить Нью-Йорк [22].

Вашингтон осмотрел сидящих за столом офицеров, наблюдая их реакцию на его слова, и добавил, почему-то обратившись непосредственно к фон Оттендорфу:

— Этим я сохраню боеспособную часть армии от уничтожения, а на зимних квартирах пополню численность армии за счёт новых ополченцев и за счёт таких, как вы, волонтёров.

На этой не очень оптимистичной ноте закончился обед, и Вашингтон встал из-за стола. Он понимал состояние только что прибывших французских офицеров. Перед уходом ему хотелось что-то сказать им ободряющее, чтобы будущее не казалось им таким мрачным, но главнокомандующий не находил слов. Вашингтон кивнул на прощание всем присутствующим и отбыл по своим делам, а его офицеры занялись размещением своих союзников и решением их бытовых проблем.

III

Лабиринты свободы сё время что Костюшко уже был в Америке, его не оставляла мысль, что он занимается не своим делом. Он находился среди солдат, ел с ними, из одного котла, спал в одной палатке и даже маршировал по Филадельфии в одном строю. Однако он же был офицером. И не просто офицером, а со знаниями военного инженера, каких в Континентальной армии, наверно, можно было сосчитать по пальцам одной руки!

Костюшко хорошо помнил совет Цельтнера, и однажды, набравшись наглости, заявился прямо к Бенджамину Франклину, найти которого в Филадельфии не составляло труда (в это сложное время этот джентльмен возглавлял Комитет безопасности Пенсильвании). Прикрыв за собой двери кабинета этого известного в Соединённых Штатах человека, Костюшко с порога сделал ему заявление на ломаном английском, что он французский волонтёр и желает воевать в Континентальной армии не просто солдатом, а офицером. Франклин оценил напористость молодого человека и даже уделил ему время, которого у него вечно не хватало.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация