— Ты же знаешь, что мне от тебя нужно, — Вэйн поднял глаза и в упор посмотрел на Мадлен. — Тогда полковник никогда не узнает, какая ты шлюшка, и вы уедете вдвоём, куда захотите.
— Ну и сволочь же ты, — Мадлен хотела ударить этого мерзавца, но сдержалась.
«А ведь он, скотина, прав. Ведь все мы, кто при армии, вроде шлюшек, ищем себе мужиков среди солдат, надеемся, глупые, на что-то», — подумала Мадлен. Она отвернулась от Вэйна, поставила корзину с бельём на плечо и пошла в сторону форта.
Вэйн проводил её взглядом мартовского кота, но не пошёл вслед за ней, а двинулся в другую сторону, где его ожидала очередная подружка.
На следующий день Мадлен, собрав все свои скромные женские пожитки в одну дорожную сумку, навсегда закрыла двери дома, в котором так недолго чувствовала себя счастливой. Она пошла на север в сторону большого города, и больше её в расположении армии никто никогда не видел.
XIII
онгресс Соединённых Штатов, приняв во внимание личные рекомендации Вашингтона и участие Тадеуша Бонавентура Костюшко в борьбе за независимость американских колоний, наконец-то присвоил ему генеральское звание. Это был один из знаменательнейших дней в жизни бывшего франко-польского волонтёра, а ныне бригадного генерала Континентальной армии. В тот день 13 октября 1783 года он стоял перед общим собранием депутатов Конгресса Соединённых Штатов, а главнокомандующий Джордж Вашингтон прикрепил к его груди самый значительный орден страны, ставшей независимой. Орден Цинциннати имели лишь несколько граждан Соединённых Штатов, и вручался он только за самые высокие заслуги. Учитывая малочисленность носителей ордена, но великую его значимость, было учреждено Общество ордена Цинциннати. Вашингтон же стал его председателем и одним из первых достойных, кому этот орден был вручён.
Джордж Вашингтон сделал еле уловимое движение рукой, и адъютант внёс в овальный зал коробку с пистолетами и шпагу и передал ему свою драгоценную ношу. Главнокомандующий вытащил из ножен шпагу и указал Костюшко на надпись, выгравированную на клинке. Находясь в сильном волнении, Костюшко напряг зрение и смог прочитать: «Америка и Вашингтон своему другу Тадеушу Костюшко».
— Будем справедливы, — закончил свою короткую поздравительную речь Вашингтон, — способности генерала Костюшко в военном искусстве принесли нам победу в Войне за независимость, поскольку это свершилось благодаря победе при Саратоге.
Новоявленный генерал был тронут до глубины души и чуть не заплакал. Все присутствующие в овальном зале депутаты встали и захлопали в ладоши. Костюшко горящими глазами оглядел зал: не гордыня — гордость светилась в его глазах. Ведь он стал участником исторических событий, в результате которых Соединённые Штаты добились независимости, была создана армия, достойная того, чтобы о ней заговорили с уважением во всех цивилизованных странах. И сегодня Конгресс за его заслуги присвоил ему звание генерала этой армии.
А главное, как ему казалось в этот момент, так это то, что именно в этой стране Анджей Тадеуш Бонавентура Костюшко почувствовал себя действительно нужным. Именно эта страна стала для него второй родиной, где он надеялся создать своё будущее, обрести семью. Здесь он собирался жить в обществе свободных людей, где уважают те права человека, которые были провозглашены в Декларации.
«Да, это моя судьба, это моя родина, здесь моё будущее», — так думал в этот момент генерал Костюшко и даже не предполагал, что может теперь быть по-другому.
Главнокомандующий армией Соединённых Штатов Джордж Вашингтон вышел после заседания депутатов Конгресса вместе с генералом Тадеушем Костюшко, обнимая его за плечи как своего близкого товарища. Они прошли по коридору, о чём-то оживлённо беседуя между собой, не обращая внимания на других депутатов, и никто из них не мог предполагать, насколько круто изменятся их судьбы в ближайшее десятилетие. Совершив в своей жизни немало достойных памяти человечества поступков, они уже вошли навсегда в историю страны, которая помнит и чтит своих героев.
Когда Костюшко не нашёл Мадлен в своём доме, он начал её поиски, ещё не догадываясь, что уже больше никогда не увидит эту девушку. Генерал приказал Томашу и Гриппи разыскать Мадлен или того, кто знает, где она. Однако никто не мог толком прояснить её местонахождение или причину её исчезновения. Костюшко вёл себя, как сумасшедший, расспрашивая всех офицеров о какой-то девушке, которых в гарнизоне был не один десяток, и никто из них не мог себе представить настоящую причину этих расспросов. Они даже не предполагали, что генерал мог так серьёзно увлечься какой-то прачкой, и с сочувствием и с жалостью смотрели на его растерянное лицо. Таким своего командира они никогда не видели даже в самые сложные времена прошедшей войны.
Река медленно, неторопливо несла воды куда-то далеко за горизонт. Берега реки, поросшие старым лесом, словно плотной стеной отгораживали русло от внешнего мира, и поэтому казалось, что вокруг больше никого и ничего не существует, кроме тебя и этой воды. Только ты и река... Кое-где на её поверхности вдруг раздавался всплеск, нарушая приятную тишину, а потом снова всё стихало на какое-то время, пока очередная хищная рыба в азарте погони за мелкой рыбёшкой не выскакивала из воды.
Костюшко долго не мог успокоиться, просидев на берегу реки несколько часов после того, как понял, что Мадлен покинула расположение армии навсегда. Он сидел на берегу в одной рубашке, без генеральского кителя, ломая хрупкие ветки прибрежного куста и в полном молчании бросая их в воду. Всё это время за ним внимательно наблюдал только Томаш, читая про себя все молитвы, которые он выучил за всю свою жизнь. Он просил Господа и Матку Воску о здравии командира, о спасении его души и тела и ещё о чём-то, что могло бы успокоить Костюшко и вернуть ему разум.
Наконец, наверно, молитвы были услышаны: Костюшко поднялся на ноги, набросил на плечи китель и повернулся в сторону Томаша. Увидев, что генерал зовёт его к себе, тот быстро подбежал к нему, с волнением ожидая приказаний.
— Приготовь на завтра лошадей, — неожиданно тихо и спокойно приказал Костюшко ординарцу, и Томаш услышал в его голосе какие-то чужие нотки, которые до этого ему не были знакомы. С одной стороны, это был голос очень уставшего человека, с другой — жёсткость и металл, присущий людям, привыкшим только командовать и повелевать и не допускающим того, чтобы их приказания кем-то оспаривались. — Рано утром едем на охоту, — коротко пояснил Костюшко и пошёл в сторону своего дома, а Томаш радостно перекрестился и побежал готовиться к завтрашнему дню.
XIV
акт признания Великобританией независимости Соединённых Штатов был подтверждён сторонами 3 сентября 1793 года подписанием второго основного мирного договора. В торжественной обстановке к большому удовлетворению американцев и неудовольствию англичан в Париже в Версальском дворце недавние противники подвели исторические итоги этой долгой войны.
