Геннадий Львович сел напротив.
– Если даже Алексеева, которой вообще не страшна была поверхность, согласилась сотрудничать, потому что ей некуда было идти, то уж за вас двоих я спокоен. Мытищи для жизни непригодны, больше убежищ в округе нет, в Москве вас никто не ждет. Впрочем, у меня нет выбора, с заданием сможете справиться только вы двое. Признаться, дочь, ты обладаешь талантом, которым не может похвастаться ни один человек в этом бункере. Уж не знаю, какими судьбами, но ты – гениальный дрессировщик. Поэтому вы с Димой отправляетесь в Раменки.
Дмитрий побледнел. Он уже понял, чего хочет от них Доктор Менгеле, и эта перспектива его совершенно не радовала.
– В Раменки? – переспросила Аля, ее брови удивленно вспорхнули вверх.
– Именно туда, – кивнул ученый. – Безусловно, в поддержку отправится отряд из пяти человек, но основная роль – ваша. Ваша задача – привести сюда, в Загорянку, одного из мутантов – воспитанников Алексеевой.
– Зачем вам это нужно? – не выдержал Дима. – Вы же знаете, что реверсная мутация невозможна в их случае! Мы уже говорили об этом сотню раз!
– Возможно, мы знаем не все. В любом случае, я даю вам задание, и завтра вечером вы отправляетесь его выполнять, – не терпящим возражений тоном отрезал Геннадий Львович.
– Вы не думаете, что я готов отдаться на съедение любому встречному чудовищу, чтобы не возвращаться к вам? – раздраженно спросил юноша.
– Аля тебе правду сказала, кишка тонка, – ухмыльнулся Геннадий Львович. – Впрочем, если ты не вернешься, это будет трагической случайностью. Только помни о том, что Алевтина в таком случае тоже останется на поверхности, а ей точно больше некуда идти.
– Мерзкий шантаж, – выплюнул Дмитрий. – Даже как-то недостойно великого ученого. Впрочем, неважно. Что вы хотите от меня? Какова моя роль в этом путешествии?
– Во-первых, спуститься в бункер Алексеевой и попытаться найти там записи, Марина писала, что дневник наблюдений выкрал Хохол, а то, что попало нам в руки, – ее женские писульки. Возможно, ты сумеешь его найти. Во-вторых, тебе предстоит добраться до НИИ Фармацевтики и отыскать их бункер, я не уверен, что что-то сохранилось за столько лет, но тем не менее. И в-третьих, ты знаешь, как выглядят мутанты, как с ними взаимодействовать. Задача Алевтины – усыпить бдительность одного из них, а твоя – ввести успокаивающий препарат и помочь доставить его сюда.
– А если мы не справимся? Все же это не прогулка летним днем, даже сама дорога до Раменок по снегу – уже смертельно опасна, – спросила Аля. Было видно, что приказ Геннадия Львовича ее совершенно не обрадовал, в глазах было беспокойство.
– Ася, детка, если тебе хочется жить – советую справиться. Я потерял многих достойных людей, вашу кончину уж точно переживу. Но либо вы возвращаетесь живыми, выполнив мой приказ, либо умираете в пути, другого выхода у вас нет, – негромко и очень зловеще ответил Доктор Менгеле. Ему действительно было все равно.
– Да вы, папенька, сволочь, – ехидно передразнила девушка, вставая. – Мы свободны на сегодня?
– Да, можете начинать сборы, – мужчина кивнул на дверь, жестом отпуская собеседников.
– Есть, – по привычке уже совсем безнадежно ответил Дима.
Девушка утащила Дмитрия в дальний конец бункера, подальше от ушей ученого.
– Старый паук! Придумал, тоже мне! – оставшись с ним наедине, Алевтина, наконец, выпустила пар.
– Послушай, это ведь шанс, – перебил ее молодой ученый. – Шанс на побег! Стучаться в метро, куда угодно, лишь бы не возвращаться сюда.
Аля осеклась, посмотрела странно, что-то недоброе рыбкой скользнуло в черных зрачках.
– Как знать… – наконец, сказала она. – Ты не сердишься на меня за утреннюю выходку? Прости. Я была неправа.
Дима отмахнулся, занятый своими мыслями.
– Не сержусь. Проехали. Нужно собираться в поход. Чувствую, это будет непросто.
* * *
Отряд из семи человек готовился к длительному переходу по поверхности. Люди стояли у двери – пятеро сопровождающих с рюкзаками, вооруженные автоматами, Дима налегке, с одной поясной сумкой, где хранились флаконы с необходимыми препаратами, Аля с небольшим пистолетом за поясом – мрачная, занятая своими раздумьями.
Геннадий Львович вызвал дочь на разговор, девушка вернулась дерганая, чернее тучи, но о чем они говорили, Дима так и не узнал. Впрочем, сейчас его больше тревожили собственные беды. Как минимум, то, что левая рука совершенно потеряла чувствительность ниже локтя, и даже удержать оружие он бы сейчас не смог. Поэтому выбрал, как Аля, пистолет, практически бесполезный на дальних расстояниях, оружие последнего шанса. Учитывая его умение обращаться с такой техникой, случись что серьезное, такого шанса у него не будет, так что вооружаться не было смысла. Но так было спокойнее. Хотя, какое уж спокойствие могло быть в его ситуации, она казалась совершенно безвыходной.
Доктор Менгеле назначил Диму командиром отряда, приказал всем остальным безоговорочно слушаться его приказов, и от этой ответственности становилось еще тревожнее.
«Да будь что будет!» – измученный до предела бесконечными мыслями, юноша вдруг махнул рукой на все… и успокоился.
– Выходим, – он обернулся на прощание к своему наставнику.
– Желаю удачи! – Геннадий Львович был спокоен, его лицо оставалось бесстрастным, ни единой эмоции.
На поверхности было темно и снежно, в свете фонариков крупные хлопья падали причудливыми фигурами, в свежих сугробах оставались цепочки следов.
Было решено добраться до Мытищ, а дальше… Дима и Доктор Менгеле долго рассматривали военную карту, которую дал им генерал Леушевский. Он же и рассказал о существовании некоего соединительного туннеля, некогда принадлежавшего заводу Метровагонмаш, по которому вагоны для секретной ветки Метро-2 перегоняли под землю. Он начинался на территории завода, но рухнул в день Катастрофы, а что там дальше, в границах Москвы – никто не знал.
Где-то в районе станции Лосиноостровская был еще один выход, вероятно, закрытый гермозатвором, если же пройти через него не получится, стоило искать вентшахту. В рюкзаках сопровождающих были ломы и резаки, мощные фонари и запасные батареи, Валерий Станиславович не пожалел снаряжения, ради Геннадия Львовича он был готов почти на все.
Туннель шел до самых Раменок, в сторону отмеченного на карте подземного города МГУ, делая крюк под землей в границах Садового кольца, еще одно ответвление уходило под Кремль, в сторону Киевской. Что там, в этих заброшенных катакомбах, – одному богу было ведомо.
Дмитрий смотрел на карту и карандашные пометки, сгибая и разгибая уголок бумаги, и внутри становилось холодно от накатывающего страха. Интуиция звонила во все колокола, призывая не ходить туда, в этот мертвый город. Москва отталкивала, тревожила, она была враждебна вся, целиком. Населенная страшными созданиями поверхность, хитросплетения улиц, огромный мегаполис, готовый сожрать безумцев, потревоживших его покой. Там за каждым остовом здания, в каждом переулке пряталась опасность. Метро, подземный дом для нескольких тысяч выживших, станции, где люди еще пытались сохранить человечность, и те, где хомо сапиенс уже потерял самого себя, погружаясь во мрак, огромный спрут с щупальцами туннелей, трепетно оберегающий свои тайны от чужаков. Метро-2, правительственная система, о которой даже до Катастрофы было почти ничего не известно. Никто не мог достоверно сказать, куда ведут многие километры путей ниже основного метро – уж не в сам ли ад? Теперь, когда человек доживал свои дни после Апокалипсиса, Д-6 стало тайной – жуткой, тревожащей самые потаенные уголки души. Что там, за гермозатвором, куда двадцать лет не ступала нога человека? И почему ему, Диме, не сталкеру, не выживальщику, предстояло возглавить отряд, идущий почти на смерть? На этот вопрос не было ответа, а даже если и был, вряд ли от него стало бы легче. Пусть так. Значит, так нужно. И все же ледяные пальцы страха пробегали по позвоночнику, хватали за горло, не давая дышать.
