– Что произошло?
– Он потерял над собой контроль на работе. Кто-то уже вызвал маму. Ты должен утихомирить его до того, как она приедет.
* * *
За Закусочной собралась кучка напряженных, взволнованных людей. Джастин услышал их паническое бормотание, которое заглушало даже рев двигателя серебряного пикапа Мэй, который она припарковала в спешке, заняв сразу два места. Джастин открыл дверь прежде, чем она успела остановить машину.
Он заставил себя замедлить шаг, приближаясь к толпе, и изобразил на лице нейтральное, слегка встревоженное выражение. Достаточно придать ситуации вид обычного неудобства, и полдела будет сделано. Если он будет раздраженным, а не испуганным, люди последуют его примеру.
Джастин попытался заглянуть в Закусочную, но внутри было темно, а окна покрылись паутинкой трещин.
– Я ждала шерифа. – Из пореза на щеке матушки Бернэм сочилась кровь, ее круглое лицо было пепельно-бледным. Но больше всего Джастина напугала злость в ее голосе и отвращение во взгляде. Она смотрела на него так же, как Харпер. Будто он подвел ее, и этого уже не исправить.
– Мама скоро приедет. – На плечи и шею Джастина брызнули капли дождя, но он почти их не заметил. Ему нужно было все уладить. – Расскажите мне, что произошло. – Юноша сглотнул. – Пожалуйста.
– Будто твоей семье не плевать на нас. – Голос принадлежал одному из людей, собравшихся вокруг матушки Бернэм. Толпа разделилась, и Джастин мысленно выругался, когда вперед вышел мальчик, который провоцировал Айзека на вечеринке. Он по-прежнему не мог вспомнить его имя, но в этой щербинке между зубов, челке и густых бровях было что-то знакомое.
– Конечно, мне не плевать, – сказал Джастин. – Я здесь, потому что хочу уберечь вас.
– Мой брат умер на патрулировании, – ответил мальчишка. Сердце Джастина ухнуло вниз, когда он понял, где видел его лицо: на фотографиях Хэпа Уитли в «Газете Четверки Дорог». – И я знаю, что ты приехал не из беспокойства о нас. Ты беспокоишься о нем.
Он ткнул пальцем на разбитые окна, и толпа вокруг согласно зароптала. Джастину всегда нравилось, как он умел управлять вниманием группы. Но впервые за всю жизнь ему этого не хотелось. Поскольку брат Хэпа Уитли был прав. Он пропустил соревнование не потому, что боялся за родной город. А потому, что боялся за Айзека.
Джастин отошел от толпы, его сердце выбивалось из груди. И вдруг понял, что Мэй заняла место рядом с ним.
– Разумеется, мы волнуемся за Айзека, – обратилась она не только к мальчику, но и ко всей толпе. – Он наш друг. Но мы серьезно относимся к своей фамилии. Ты Брайан, верно? Брайан Уитли?
Мальчишка кивнул.
– Я сожалею о твоем брате, – голос Мэй казался безупречным и формальным, будто она тренировалась перед презентацией, а руки упирались в бока вельветовой юбки. Но чем дольше она говорила, тем увереннее звучала, и Джастин осознал, что толпа внимала каждому ее слову. – Клянусь тебе, мы скорбим по каждому потерянному человеку. Но если ты не дашь матушке Бернэм объяснить, что здесь происходит, может пострадать больше людей. Ты этого хочешь?
Брайан задумался:
– Наверное, нет.
– Спасибо, – чуть ли не ласково ответила Мэй, а затем повернулась к миссис Бернэм: – Расскажите нам всё.
– Это был Брайан, – ответила женщина, тыча пальцем в его сторону. – Он что-то сказал о Салливанах, точно не вспомню, но это вызвало у Айзека ярость, а затем повсюду взорвалось стекло и закричали люди.
– Понятно, – кивнул Джастин. Он так и знал, что дело в семье Айзека. Все всегда сводилось к его семье. – Все вышли?
Миссис Бернэм покачала головой, на ее подбородок струйкой стекала кровь. Джастин прикусил язык, чтобы воздержаться от брани.
– Мои сыновья отказались уходить, – сказала она. – Я пыталась их предупредить, но они решили, что он должен ответить за свои поступки.
– Вашим сыновьям стоило прислушаться к вашим словам, – ответил Джастин, отчаянно надеясь, что они еще не потеряли все конечности. Затем он повернулся к толпе и одарил ее обнадеживающей улыбкой.
– Простите за эти неудобства, – добавила Мэй. – Но я обещаю, что все будет в порядке.
Джастин не знал, как он мог одновременно чувствовать гордость за Мэй, облегчение от того, что она нашла, что сказать, и зависть, что он – нет. Но как-то чувствовал.
Единственная сила, которая у него осталась, – это обаяние и уважение города. А теперь Мэй показала, что тоже умеет орудовать этими инструментами. Это – его шанс доказать, что он все еще имеет значение.
– Я пойду внутрь, – сказал он, игнорируя все инстинкты.
Уютные столики и тусклые светильники, которые он так хорошо знал, пропали. На их месте возникло дымное, огромное помещение с перевернутыми стульями, облицованное желтым пенопластом. Под потухшей неоновой вывеской стояли два человека, а перед ними Айзек – он сидел спиной к стене, руки и ноги прижимал к себе и в целом напоминал скомканный клочок бумаги.
* * *
Ритуалы не должны быть легкими. Джастин всегда знал, что ценой за нежелание боярышника поклониться скорее всего будет его жизнь.
Но Ричард Салливан избрал иной путь к могуществу. Город любил сплетничать об их насыщенной, грязной семейной истории, запятнанной исчезновениями и несчастными случаями. Тем не менее еще три года назад Джастин не обращал внимания на эти россказни, пока не проснулся посреди ночи с привкусом крови на языке и ярким чувством, что Айзек в беде. Он доверился своим инстинктам и пошел в лес. То, что он там обнаружил, навсегда его изменило.
* * *
– Айзек? – Кроссовки Джастина с хрустом давили осколки стекла, пока он осторожно подходил к нему. – Ты как?
Айзек не шевелился.
– Эй! – крикнул один из парней, стоящий напротив юноши. – Вставай!
– Да, вставай, черт тебя подери! – поддакнул второй, но за его словами не чувствовалось реальной угрозы. Они были парой стервятников, кружащих около раненого тигра.
– Ребята, – обратился Джастин низким и твердым голосом. Ему нужно было вывести отсюда Айзека до прибытия Августы. Прежде чем она позаботится о нем, как позаботилась о Харпер или как позаботилась бы о Вайолет, если бы знала о ее реальных способностях. – Вам лучше уйти.
– О, чудесно, вот и гребаная кавалерия, – сказал тот, что справа, скрестив руки. Свет, проникавший через окна, блестел на его лысой голове, и Джастин узнал Пита. – Прекрасный принц спешит на помощь.
– Вот только ты опоздал, – добавил Тео, играя мышцами. Братья выглядели почти идентичными, но если Пит предпочел сбрить волосы, сияя белой макушкой, то Тео позволил темно-каштановым волосам отрасти на достаточную длину для конского хвоста. – Он разгромил нашу Закусочную. И обязан заплатить.
– Послушайте, – сказал Джастин, пытаясь скопировать их сутулую позу, басовитый голос и манеру растягивать слова. – Вы уверены, что оно того стоит? Он же просто сидит.
