– За что? – дрогнувшим голосом возразила девушка.
– За то, что не могу рассказать тебе большего.
Дрожащий голос Марии и вид побитой собаки вызвали в душе девушки неосознанное чувство солидарности. Вот вроде и старается себя держать в руках, а голосок и подбородок сами собой задрожали, и на глаза наползла поволока. Алина пару раз моргнула, отведя взор в сторону, чтобы не прослезиться.
– Зато смогла за всех посчитаться с гансами. Я бы и раньше к тебе… Но… Не знаю.
– Брось. Не надо. Это я должна была прийти к тебе, но побоялась ворошить рану. Да и сказать мне по большому счету нечего, – не глядя на бывшую соперницу, которую теперь воспринимала как подругу, возразила Дробышева.
– Ладно. Хватит об этом, – быстро проморгавшись, чтобы не прослезиться, произнесла Мария.
– А как ты здесь, Маша?
– Ну как, как… – все же начиная всхлипывать, дрожащим голосом продолжила Хомутова. – Пока я училась, мы с Витей все береглись. А потом не успели. Он погиб, а я так и осталась одна – ни мужа, ни ребеночка. А тут слышу – объявили набор в Иностранный легион. Попробовала. А чем черт не шутит. Наемники же. Тут вроде главное – умения. Приняли. Причем на общих основаниях. В смысле, звание подпоручика русской армии, по секретным спискам, со всеми вытекающими.
– А что тут вообще происходит? – поинтересовалась Алина.
Разговор нужно уводить в сторону. Оно и Марии проще, и сама из солидарности не разревется. Да и вообще нужно же знать, куда она угодила. Ведь еще каких-то девять часов назад она ни сном ни духом, что подобный поворот вообще возможен.
– Бардак и идиотизм, – промокнув платочком уголки глаз, ответила Хомутова. – Братец, принеси мне еще чайку, пожалуйста, – обратилась она к солдату, выставившему перед Алиной приборы с завтраком.
– Что-нибудь к чаю?
– Нет. Пустой чай.
– Сейчас, госпожа подпоручик.
– Спасибо, братец. Ты ешь, Алина, ешь. А то, чувствую, нам предстоит еще то веселье.
– А ты рассказывай, – отправляя в рот первую ложку с кашей, потребовала девушка.
– Если коротко, то Россия продала литовцам бронетяги прорыва. Причем броня, проходимость, вооружение – куда выше германских. В Литву поставили восемь таких машин. Более чем достаточно, даже чтобы взломать долговременные узлы обороны. Что уж говорить о полевых. Но похоже, уже пожалели, что не продали им обычные «тридцать шестые». Потому что вся эта мощь разбилась о тупость литовского командования. Выбрали понравившийся участок, обработали его артиллерией – и вперед, на мины. Потеряли три машины. На следующий день решили обойти. Загнали оставшиеся пять в болото. Не учли, что с конца мая и до середины июня полоскали дожди, и там чуть не топь стоит. У поляков на том направлении даже артиллерии нет, одни минометы. Потом уж подтащили и добили бронетяги гаубицами. Хорошо хоть экипажи не остались в этой ловушке. Спасибо братец, – принимая кружку с чаем, поблагодарила Хомутова.
– Лихо, – проглотив очередную порцию каши, произнесла Алина.
– Это еще цветочки. Вчера на рассвете, будучи в уверенности, что вторая атака станет непременно результативной, предприняли небывалую десантную операцию на узловую станцию Шештокай. Уничтожили и захватили прорву польской бронетехники, оттянули на себя две кавалерийские бригады. Считай, сутки уже держатся. Кстати, там и этот, Азаров, с которым у тебя была дуэль.
– Гриша? Но как он… – Дробышева была уверена, что не подала виду, как при этой новости затрепетало ее сердечко.
– Гриша? – в свою очередь вздернула бровь Мария.
– Ну а чего такого. Знаешь, как говорят, от ненависти до дружбы… – со всем возможным безразличием пожав плечами, ответила Дробышева.
– До любви, – поправила ее Хомутова, которой равнодушие девушки показалось очень уж нарочитым.
– Не нужно передергивать. Дружбы. Только дружбы, – решительно рубанула Алина и отправила в рот очередную ложку.
– Ладно.
– И как он там мог оказаться? Опять поперли из бронеходчиков? – проглотив порцию каши, поинтересовалась Дробышева.
– Нет. Он командует взводом «Гренадеров». Их туда забросили по воздуху.
– Это в его духе. Монголия, Чехословакия, теперь вот и здесь отметился. Все бы ему летать. Погоди. Так они там что же, полностью отрезаны? – вдруг осознав сказанное и чувствуя, как екнуло под ложечкой, поинтересовалась Алина.
– Полностью. Насколько мне известно, пока держатся. Связь с ними только по световому коду, через авиацию. Посадить невозможно даже легкий У-2. Станцию обложили со всех сторон. Боеприпасы с транспортников на парашютах сбрасывают. Хотя с этим у них вроде как проблем особых нет. Они же захватили станцию, забитую под завязку. К ним вроде как сумели перебросить даже бронетяжников, артиллеристов и минометчиков.
– Ясно. И я так понимаю, мы сейчас будем ломать польскую оборону? – стараясь сохранять спокойствие, поинтересовалась Дробышева.
А чего такого? Азаров ей друг. Заботиться и беспокоиться о друзьях – это нормально. Так и должно быть. Поэтому ничего особенного в ее переживаниях нет. Правда, лучше этого все же не показывать, а то Мария еще напридумывает бог весть чего. У нее ведь пусть и начиналось, как глупая традиция, но случилась чистая и пламенная любовь. Вот теперь и станет мерять всех по себе. А это в корне неверно.
– Скорее всего, именно с этой целью российский военный министр и активизировал фазу создания Иностранного легиона. Причем изначально это должно было протекать естественным путем. Еще немного – и мы набрали бы свою штатную численность. Заодно отработала бы и русская военная разведка. Но нас до конца не сформировали, понадеялись на данные литовцев и начали как минимум на пару месяцев раньше. Вот не помню я таких проколов за нашими.
– А Монголия?
– А что Монголия? Там японцы попросту переиграли нас. Такое случается. Но тут-то начали не поляки.
– А может, все дело в том, что литовцы не захотели отдавать пальму первенства русским, пусть и наемникам?
– Да кто же эту кильку балтийскую поймет, чего у них на уме. Форма под стать немецкой, вооружение российское. Деньги свои печатают в Англии, Германии и до известных событий в Чехословакии. Экономика по большей части ориентирована на нас. Простые литовцы к нам как к родным. Правительство – боится, как черт ладана. Словом, я ничему не удивлюсь.
– Итак, сударыни, слушаем меня внимательно. Первый взвод…
Вернувшаяся в палатку Мельникова с порога начала распределять девушек по взводам. Алина, Наталья и Мария попали в третий. Рота получалась, по сути, сборной солянкой, и уже скоро в бой. Поэтому капитан распределяла людей по принципу хоть какой-то спайки. Мария вместе училась с Алиной, та в свою очередь воевала с Натальей. Сама Бочкарева послужила с их новоявленным командиром, капитаном Котляровой, в Монголии. Хоть что-то. В других взводах подход был схожим. Все же женский гвардейский батальон – это тесная семья.
