При виде приближающегося Азарова Дроздов подобрал свой ППШС, пришедший на смену пехотному ППШ. Для прыжков с парашютом вариант с деревянным прикладом удобным не назвать. Правда, оружие, по сути, только для ближнего боя. Поэтому отделения пришлось усиливать кроме снайперской СВТ еще и ручным пулеметом Дегтярева. Как показывала все та же практика, «Гренадер» в качестве поддержки, конечно, выше всяческих похвал, но пулемет все же необходим.
С габаритами оружия попытались бороться, заменив деревянные части на березовую фанеру и сделав приклады складывавшимися вбок. Правда, стрелять из сложенного оружия не просто неудобно, но и травмоопасно. Да и габариты все одно остались внушительными. Но тут уж ничего не поделаешь.
– Ну что, броня, нервничаешь? – поинтересовался Дроздов у присаживающегося рядом Азарова.
– Есть немного. Все же полторы тонны, не шутка.
– Да тут что сотня кило, что полторы тонны – результат один. Разве только от вас грохота побольше. Так что не забивай себе голову мелочами. Закуришь? – беззаботно отмахнулся и предложил Дроздов.
– Давай, – не стал отказываться Григорий.
– Действуем строго по плану? Или родились какие мысли?
– Да, собственно, я сам подошел поинтересоваться, не надумал ли ты чего нового.
– Если бы видел местность воочию, тогда еще можно было бы подумать. А так… – Десантник неопределенно пожал плечами. – Будем надеяться, что на этот раз разведданные точные и обойдется без сюрпризов. Не как тогда, на станции.
– Это да-а. Сюрпризы никому не интересны, – делая глубокую затяжку, согласился Азаров.
– Послушай, Гриша, я все спросить тебя хотел. Тебе не жирно будет крутить шашни сразу с двумя девицами?
– Ты о чем, Сергей?
– Не придуривайся.
– Я и не придуриваюсь. Я серьезно тебе говорю. И давай договоримся, в отношении этих двоих с твоей стороны больше не будет и намека на непристойность. Даже на грани приличий. Не потерплю.
– Гриша…
– Алину Владимировну я прочу себе в жены, – жестом оборвав капитана, начал пояснять свою позицию Азаров. – Пока упирается, но я своего добьюсь. Словом, меньше слушай разные домыслы. Обе они не из той оперетты. Алина девица без кривотолков. Мария знала только одного мужчину, своего законного супруга. Не был бы ты женат и имей серьезные намерения, то с Хомутовой не прогадал бы. Но… – Азаров картинно развел руками.
Иной бы, может, оскорбился, схватил собеседника за грудки, а то еще и к барьеру потянул бы. Но Григорий уже давно не вьюноша бледный, со взором горящим. А Дроздов его боевой товарищ. И то, что он находится в плену предрассудков, не его вина, а недоработка Азарова.
– Все, Гриша. Я понял, – откинув голову к обшивке дирижабля, произнес капитан. – Но все одно непонятно. Клинья подбиваешь к одной, крутишься вокруг обеих. Противоречиво оно как-то, знаешь ли.
– Во-первых, они дружны. А во-вторых, Алина все время оказывает внимание Кондратьеву, хирургу из госпиталя Красного Креста. Тот в свою очередь запал на Машу. Она от него отбрыкивается, а я, в силу своих способностей, стараюсь их свести.
– Водевиль, – скосив взгляд на Азарова, вынес свой вердикт Дроздов.
– Согласен, – пожал плечами в ответ Григорий.
В этот момент прозвучала короткая сирена. До начала десантирования осталось пятнадцать минут. Времени как раз чтобы запустить машины «Гренадеров».
Азаров добил папиросу одной долгой затяжкой и направился к своей машине. Его подчиненные уже суетились вокруг штурмовиков. Капитан не без удовольствия отметил, что действуют все слаженно. В том числе и бледный как полотно Плотников. Хм. Вообще-то он не одинок. Да чего там, и самого Григория потряхивает. Виду, конечно, не подает, но… Страшно, итить твою через коромысло.
Наконец машины застрекотали, и пилоты заняли свои места в подвешенных к балкам бронеходах. Григорий обошел все машины и лично убедился в надлежащем состоянии парашютов. В том, что вытяжные стропы и трос грузила системы запуска прыжковых двигателей надежно закреплены. После чего и сам забрался в боевую рубку. Пластины лобовой брони двинулись навстречу друг другу и наконец сомкнулись, отсекая его от внешнего мира. Все. До сброса пять минут. И теперь до самой земли от него ничего не зависит.
Вновь раздался резкий и противный звук ревуна, означающий полную готовность. Через минуту он повторился, как третий звонок в театре, и Григорий скорее почувствовал, чем услышал, как створки люка поползли в стороны. Вибрация от сервоприводов передалась на корпус, а соответственно и на поддерживающие машины балки, через которые дошла до пилотов.
Лежавший на люке груз провалился в пустоту, при этом с характерным щелчком взводя курок реактивных прыжковых двигателей. А еще ворвавшиеся в отсек порывы ветра заполнили все пространство свистом и заставили «Гренадера» слегка вздрогнуть. Самую малость. Но ощутить это мог далеко не только Азаров, буквально сросшийся с бронеходом.
Пугающий стальной лязг расцепившихся захватов. Желудок подскочил к самому горлу. Отчего-то вспомнил и от сердца пожалел Плотникова, которому каждый такой прыжок – это борьба с охватывающим его ужасом. Едва уловимое шуршание выскользнувшего из чехла вытяжного парашюта. Затем куда более весомый шелест основного купола. Хлопок! Рывок! Душа, в довесок с потрохами, рванулась к пяткам. И Григорий почувствовал, что раскачивается в небе, предоставив свою жизнь большому белому куску шелка.
Оказавшись в относительной безопасности, Азаров осмотрелся вокруг. Благо смотровые щели позволяли это без труда. Над всеми машинами его парней раскрытые большие купола. Ну и одуванчиков поменьше предостаточно. И это далеко не только десантники. Одновременно с ними сбросили боеприпасы, продовольствие, воду и топливо для штурмовиков. Ну мало ли как оно все сложится. Тут Африка, и о припасах лучше позаботиться, чем потом кусать локти.
А вот дирижабль виден где-то в вышине. Едва сбросив груз, он взмыл, как выпущенный на волю воздушный шарик. С этой проблемой ничего не поделать. Быстро компенсировать резкое облегчение летательного аппарата легче воздуха никак не получится. Нет, если там пару-тройку тонн, то еще туда-сюда. Но когда вот такой сброс всей полезной нагрузки… Это нереально.
Попробовал посмотреть на землю. Бесполезно. Смотровые щели не позволяют этого: слишком высоко. Видна местность только за пределами их цели. Ну и ляд с ними. До сих пор команда транспорта справлялась с десантированием в заданную точку на ять. У этих с практикой сбросов куда побогаче, чем у Григория с прыжками.
Все когда-нибудь заканчивается, подошел к концу и этот полет. Грузило коснулось земли. Натяжение троса ослабло, и когда «Гренадер» находился еще в пяти метрах, сработали реактивные двигатели.
Их тяга в должной мере погасила скорость спуска, и бронеход опустился на грешную землю куда мягче парашютистов. Реактивная струя пережгла трос, избавив машину от уже отработавшей свое гири. Григорий дернул за появившийся дополнительный рычаг, расстегивая зажимы. Высвободившийся парашют тут же отнесло чуть в сторону. Впрочем, лишившись груза, он быстро сморщится и опустится на землю.
