Клим невольно провел рукой по кобуре с маузером. Ясно, что он представитель Красного Креста. Но такие уж места, что нужно быть готовым при случае защитить себя. И от зверей, и от лихого народца. Кстати, по пути сюда, во время остановки для обслуживания котла, их обстреляли какие-то бандиты. А кто же еще-то? Не рассмотреть белого полотнища с красным крестом мог только слепой. Но дружный ответный огонь поубавил пыл любителей легкой наживы. При этом Клима слегка царапнуло по плечу, чему он не придал значения. Сестра обработала рану, наложила повязку, вот и все.
Вообще-то карабин в здешних реалиях подошел бы куда больше. Но Клим посчитал его слишком громоздким, и носить постоянно с собой неудобно. А вот пистолет, трансформирующийся в мини-карабин, – то, что нужно. К тому же немецкая модель под парабеллумовский патрон, с хорошим останавливающим действием. Впрочем, Клим предпочел посидеть немного над их модернизацией, сделав на наконечнике пули крестообразные надрезы. Все же хищники тут встречались серьезные.
Нарушение Гаагской конвенции? Ничего подобного. Она распространяется на использование подобных боеприпасов только вооруженными силами. На частных лиц и охотников запрета нет. Он вполне мог бы приобрести и заводские патроны с экспансивной пулей. Но до общения со здешними старожилами даже не знал об их существовании.
На сегодняшний день Кондратьев уже вполне сносно владел оружием. Сделав правильные выводы из своей дуэли и чехословацких похождений, он стал уделять внимание тренировкам в стрельбе. И тот вызов испанцу – не столь уж и отчаянный шаг, как в случае с Бабичевым. Майор Перес рисковал встретиться с неплохим стрелком. Во всяком случае, на стрельбище Кондратьев выдавал хороший результат…
До расположения бронеходчиков дошли довольно быстро. Шакисо, по российским меркам, среднее село и расположено компактно. Тарику, подчинившись требованию часового, остался при входе на территорию батальона. Клима же здесь уже хорошо знали, и боец пропустил доктора без лишних вопросов. Правда, взгляд его Кондратьеву совсем не понравился. Вот так сразу и не поймешь, то ли виноватый, то ли сочувствующий.
Спрашивать, где расположился личный состав «Витязей», не пришлось. Клим отчетливо рассмотрел боевые машины, а приметив фигуру капитана Котляровой, направился прямиком к ней.
– Здравствуйте, Светлана Андреевна.
– Клим Сергеевич, – произнесла капитан.
Отчего-то с виноватым вздохом. Хм. И без ставшей уже традиционной хитринки в улыбке и взгляде. Была у нее привычка пользоваться выразительностью своих глаз. Но…
– Что-то случилось с Марией Геннадьевной? Ранена? Убита? – упавшим голосом поинтересовался он, опуская букет ромашек.
– Пропала без вести, – нервно дернув уголком губ, ответила капитан.
– Как это?
– Вчера, как стемнело, самовольно покинула расположение батальона и не вернулась.
– Но-о…
– Давайте я просто расскажу вам, что мне известно.
– Я вас слушаю, – согласился помрачневший, как туча, Клим.
– Вчера после отбоя Мария самовольно покинула расположение батальона в неизвестном направлении. Ее исчезновение обнаружилось только утром. Одновременно сбежали комендант Шакисо и прилегающей территории майор Хуан Перес. Надеюсь, помните такого. Вместе с ним пропало и находившееся в хранилище золото.
– Вы связываете пропажу Марии Геннадьевны и бегство этого майора? – дрогнувшим голосом поинтересовался растерянный Клим.
– Командование и контрразведка увязывают эти два события. И я склонна с этим согласиться. Принято решение об отправке группы поиска. К сожалению, небольшой. Мы уже сегодня выступаем дальше, в направлении Могадишо.
– То есть как небольшой? Вы понимаете, что будет с ней? И тем более если это действительно Хуан Перес.
– Разумеется, я понимаю, – огрызнулась капитан. – Но никто не станет останавливать наступление из-за одного пилота. Это война, и потери случаются. Небольшая группа – это все, что мы можем. Прошу извинить, Клим Сергеевич, служба.
– Последний вопрос: кто отправится в погоню?
– Ваш друг, Азаров, – бросила уже через плечо удаляющаяся Котлярова.
Климу оставалось только в недоумении осмотреться по сторонам. Впрочем, его нерешительность длилась недолго. Вскоре он приметил метрах в двухстах от себя вышагивающего «Гренадера» и поспешил в том направлении. Вообще-то не так чтобы и близко. Во избежание неоправданных потерь батальон расположился довольно вольготно. Случались уже минометно-пушечные обстрелы со стороны итальянских рейдовых патрулей.
– Алина, что с Машей? – приметив возле одной из палаток подругу, поинтересовался Клим, словно надеясь на то, что вот сейчас все разрешится.
– Кто рассказал? – дернув щекой, поинтересовалась девушка.
– Котлярова.
– Значит, ты знаешь ровно столько же, сколько и я.
– Так насчет майора Переса это точно?
– Теперь уже точно, – ответил вышедший из палатки Азаров, экипированный по полной выкладке.
Правда, в руках вместо ППШС – ТК-37. Карабин со складывающимся плечевым упором, разработанный специально для броненосных войск. В настоящее время его активно заменяют автоматом. Но, как видно, Григорий предпочел легкий оборотистый карабин. Есть свои резоны. Магазин на двадцать мест, высокий темп стрельбы и точность. Патрон все тот же ТТ, но кучность при этом вчетверо превышает автоматную. На дистанции в триста метров пули укладываются в круг диаметром всего лишь пятнадцать сантиметров.
Впрочем, если армия отказалась от этого оружия, то на гражданском рынке, наоборот, оно стало пользоваться повышенным спросом. Разве только магазины на десять мест и складной плечевой упор заменяли на полноценный деревянный приклад. А то больно уж компактным получалось оружие. Правда, не настолько, чтобы можно было носить на поясе, потому-то Кондратьев и предпочел маузер.
– Полковые разведчики прошерстили округу, – продолжил Григорий, перекладывая карабин и пожимая руку Климу. – Есть там один Родион, из охотников. Так вот он прошелся точно по следу Маши. Вышел к месту, где ее след сменяется коротким волочением и обрывается. Зато наличествуют мужские следы и тридцать второго МАЗа. Как помнишь, именно на таком и раскатывал комендант. И ночью его несколько раз останавливали совместные патрули. В последний раз на выезде в сторону прииска. Ясное дело, не препятствовали и не досматривали. А два плюс два – всегда четыре.
– Но что она делала ночью вне расположения? – кусая губы, недоумевал Клим.
– Это тебя нужно спросить, – ответил Григорий.
– Не понял.
– Ты когда прибыл в Шакисо, в нашу медчасть заходил?
– Да.
– О перестрелке и своем ранении говорил?
– Да какое ранение, ножиком режутся сильнее, – отмахнулся Клим.
– Выходит, за время пути собачка могла подрасти, – констатировал Григорий, припомнив стихотворение Маршака.
