Но тротуарные дорожки, покрываемые асфальтом, ей не нравились. А уж стелить его во дворе она и не думала. Жаркие дни случались редко, но они все же были. А как следствие – и этот неприятный запах битума. Ну вот как прикажете пить чай на веранде под эдакие ароматы? Или посидеть с книгой в руках на увитой плющом лавочке. Каменная крошка давала достаточно чистоты и комфорта, чтобы удовлетворить ее потребности. Да и выглядела куда эстетичнее.
Калитка не заперта. Но Егор Карпович, бывший в этом доме на все руки от скуки, тут же поспешил к воротам. Коль скоро приехали гости, их следует встретить и запустить во двор. Иным сворачивать сюда без надобности. В этом доме принято раскрывать ворота перед всеми. Не видя из-за глухого забора и ворот, что творится во дворе, шофер подал короткий гудок. Не настойчивый, а так, только дать знать о своем присутствии.
Наконец ворота распахнулись. Пустив облачко пара, чухая и шурша покрышками по гальке, во двор въехал «Лесснер». Кремовый цвет и шашечки на дверях недвусмысленно указывали на такси. Извозом мог заниматься любой способный позволить себе приобрести авто. Однако его марка, цвет и опознавательные знаки были регламентированы законодательно.
Отставив чашку с недопитым чаем, Анна Олеговна поднялась из плетеного кресла и, запахнувшись в шаль, направилась к ступеням встречать гостей. Кто бы это ни был, он гость, она же хозяйка. Да и не навещали ее незнакомые. Именно в этот момент в очередной раз выглянуло солнце, и блики на стеклах не позволяли ей рассмотреть находившихся внутри.
Наконец дверь распахнулась, и из салона вышла хитро улыбающаяся Алина, одетая в платье с завышенной талией. Но оно не могло скрыть ни характерной осторожности, ни пусть и аккуратного, но все же выпирающего живота.
– Сюрприз, тетушка, – сменив хитрую улыбку на лучезарную, провозгласила она.
Несколько неуклюже, что совершенно не походило на всегда легконогую девушку, Алина поднялась на крыльцо, поправляя шаль. Подошла к Анне Олеговне и, обняв совершенно бездвижную женщину, чмокнула ее в щеку.
– Здравствуй, тетушка. Здравствуй, Карпович. Забери, пожалуйста, мои чемоданы, – обернувшись, попросила она слугу.
– Здравия вам, сударыня. Всенепременнейше, – радостно и в то же время несколько растерянно ответил тот.
Таксист уже вышел из-за руля и откинул крышку багажника. Мужчина поспешил к нему, дабы перехватить вещи прибывшей. Ну и ожидая самую настоящую бурю. Роговцева души не чаяла в племяннице, но была достаточно строга, чтобы… Н-да. Что-то будет.
– И как это понимать, милая моя? – покатав желваки, холодно поинтересовалась хозяйка дома.
– И что, даже не поздороваешься? Или опять начнешь попрекать наследством?
– Здравствуй, Алина. Уже не девочка, но будущая мать. Теперь ответишь на мой вопрос?
– Молодость, глупость и горячность – гремучая смесь, – пожав плечами, простодушно произнесла девушка.
Затем прошла к столу, села в плетеное кресло и с облегченным вздохом вытянула ноги. Водитель обозначил кивком короткий поклон, прощаясь с обитателями дома, сел за руль, и, бодро зачухав, «Лесснер» выехал со двора.
– Однако, – хмыкнув, только и заметила Роговцева, проходя за стол.
– Тетушка, я искренне не понимаю, чему ты так возмущаешься. Помнится, за мной был должок. Я тебе обещала, что ты возьмешь на руки моего первенца через девять лет. Прошло только семь. И вот она я, в готовности исполнить свое обещание на два года раньше. Но что я вижу: ты этим недовольна? А как же твои слова о том, что ко мне не может пристать грязь? Мне уехать?
– Нет, – поспешно выпалила Анна Олеговна. – Это ничего. Мы что-нибудь придумаем. В конце концов, и не такое случалось. Господи, кто хоть отец-то? Только не говори, что это Григорий.
– А почему не он? – искренне удивилась Алина.
– Не хотелось бы в нем разочаровываться, – со вздохом ответила женщина.
– По счастью, это именно он.
– Господи, она еще и радуется. Капитоновна, ты только посмотри на эту бесстыдницу.
– Здравия тебе, Алина Владимировна. Когда срок-то? – спросила служанка, появившаяся в дверях дома.
– Да уж рожать скоро. Вот приехала к вам, – хитро подмигнула будущая мать, потянувшись к чашке, чтобы налить себе чаю.
– Ну и правильно. Куда же еще-то. Анна Олеговна, может, капли?
– Прекрати ей потакать. Не было еще в нашем роду, чтобы девицы приносили в подоле.
– И что? Вожжами учить будете? А то кликну Егору, враз принесет, – кивая в сторону мужа, произнесла женщина.
– Не говори глупостей, – передернула плечами хозяйка дома.
– Ну так и вы не несите невесть что, аки баба базарная.
– Ох, Капитоновна, договоришься у меня.
– Так капли нести?
– Обойдусь.
– Ладно. Тогда пойду я. Алиночка, чего тебе приготовить?
– Ватрушек, – осветившись предвкушающей улыбкой, попросила она.
– Непременно, – улыбаясь в ответ, заверила женщина.
– Господи, не могу поверить, что Григорий оказался столь…
– Стоп. Тетушка, вот этого не надо. Во-первых, это я сама к нему пришла, а он не смог устоять. А во-вторых… – Она заговорщицки подмигнула и сняла перчатку, показывая обручальное кольцо. – Неожиданно, правда?
– Не то слово. Но как же так-то, без свадьбы, без благословения…
– Относительно свадьбы не переживай, гулянье вышло знатное. Причем с экзотическими гостями и танцами. Касаемо же благословения – вы все его дали еще год назад, меня не спросив. А вообще это все Гриша. Я как узнала о беременности, так сама не своя была. А тут Клим приехал навестить Машу…
– Хомутову? – перебила ее тетушка, явно небезразличная к судьбе молодого человека.
– Кондратьеву.
– Даже так?
– Через два месяца после нас. Как только выяснилось, что, несмотря на медицинские познания Клима, они были столь же неосторожны. Так вот я к нему, с тем чтобы вытравить плод. Ну куда мне на сносях в бронеход. Отговорил – мол, нерожавшая с большой долей вероятности может остаться бесплодной. А уж в моем случае я вообще должна благодарить Бога, что забеременела. И сразу к Грише побежал. Доносить, значит. Ну а тот уж такую кутерьму закрутил, что нас на следующий день полковой священник и обвенчал.
– И как же ты так-то могла? Ты же сама говорила, что дурных традиций не приемлешь? – поинтересовалась Роговцева.
– Слишком уж часто рядом со мной костлявая ходила, тетушка. И потом, я не готова была с кем попало, лишь бы только узнать, каково это. А Гриша… Он не кто попало. С первого взгляда он для меня был особенным. Просто я слишком долго не понимала, что, кроме него, мне никто и не нужен.
– Отца тоже в известность не ставила?
– Гриша хотел, но я отговорила. Хотела сюрприз сделать. А сегодня уговорила папу приехать чуть позже меня. Тебя, значит, обрадовать. Ну и самую малость разыграть, – одаривая Анну Олеговну своей неподражаемой лучезарной улыбкой, ответила она.
