– И у тебя получилось, моя дорогая. И как же ты в тяжести, в бронеходе-то?
– Как только выяснилось, нашли замену. В легион чуть не очередь стоит. А там до последнего времени помогала в госпитале. Заодно и фельдшерские курсы окончила.
– А оно нужно было?
– Хотела быть поближе к Грише. Маша тоже уволилась и при Климе, в госпитале Красного Креста обреталась.
– Григорий-то где? С отцом приедет?
– Нет. Он будет через несколько дней. Как только завершится переброска легиона в Литву.
Эфиопская война окончилась ожидаемым поражением Италии. Иностранный легион разбил обе части армии, прикрывавшей дороги в глубь территории Сомали. Причем подавляющее большинство оказалось в плену. Русские неплохо наловчились устраивать котлы и принуждать противника к сдаче. И уж тем более когда речь шла о колониальных частях. Затем был штурм Могадишо и в какой-то момент сдача его гарнизона.
Правда, дальше началось партизанское движение. Но эфиопские спецподразделения достаточно успешно боролись с партизанами. Поговаривали, что не без помощи русских инструкторов из подразделений осназа. Россия не отрицала и не подтверждала эту информацию. Император просто игнорировал эти вопросы. Что, в общем-то, служило косвенным подтверждением правоты подобных предположений.
Муссолини попытался было просить о помощи своих друзей и союзников. Но Гитлер, как видно, решил не наступать в очередной раз на одни и те же грабли. Алексей Второй недвусмысленно дал понять, что если в конфликт вступит Германия, то и Россия не останется в стороне. Сейчас фюрер был на пике своей популярности в народе. Рисковать же, ввязываясь в противостояние с противником, от которого фактически уже дважды терпел поражение, он не желал. Если бы на его стороне было неоспоримое преимущество, то очень даже возможно. А так…
Разумеется, подобно русским, немцы оказывали опосредованную помощь. Она стоила дюжины погибших кораблей, с большими людскими и материальными потерями, и не возымела действия. Поставки посредством воздушного флота также потерпели фиаско. Прикрытие дирижаблей-истребителей оказалось бессильным против новейших «пешек».
Согласно эфиопо-итальянскому мирному договору, заключенному месяц назад, границы возвращались на рубежи тридцать пятого года. За итальянцами оставались прежние владения в Сомали и Эритрея. За небольшим исключением.
Конечно, Хайле Селассие хотел бы откусить кусок пирога покрупнее, но не преуспел. При поддержке России в Лиге Наций ему удалось добиться компенсации за агрессию Италии в виде узкой полосы территории Эритреи. Всего два десятка километров в ширину и пять в длину вели к южному побережью залива Асэб на побережье Красного моря. Эфиопия получала выход к морю. Переоценить значение этого события для дальнейшего развития страны невозможно…
– Я так понимаю, ты ушла со службы? Или это только отпуск? – поинтересовалась тетя.
– Разумеется, расторгла контракт. Правда, ввиду невыполнения мною условий в получении литовского гражданства мне отказано.
– Пф, – пренебрежительно фыркнула Анна Олеговна. – А как с гвардией?
– Я уже год не служу в гвардии, – напомнила племянница.
– Брось. На каждом углу говорят о том, что Литовский Иностранный легион нужно переименовать в Русский.
– Даже если бы я служила в гвардии, в случае беременности меня уволили бы со службы. Таковы правила. Некомплекта там никогда не было.
– Так просто? – опешила тетушка, явно осознавая, что пыталась распутать клубок не с того конца.
– Тетя, у тебя ничего не вышло бы, – со смехом заметила девушка.
– Много ты понимаешь в этой жизни. Нет неприступных крепостей. Вопрос только в том, сколь долго продлится осада и кто ее ведет. Ну да что ни делается, все к лучшему. Кстати, а отчего это Григорий не отправил тебя к своей матушке? Ты ведь не лукавишь и теперь Азарова?
– Ну разумеется, Азарова. Тетушка, что за недоверие? Могу даже свидетельство представить. А не поехала к нему домой… Ну сама посуди, каково это, когда невестка, да еще и с пузом на носу, появится пред светлы очи свекрови без супруга.
– Да. Та еще картина.
– Вот и решили мы, что я пока поживу в Гришиной петроградской квартире.
– Резонно. Погоди, тогда получается, он тебе и авто оставил, – всполошилась женщина.
– Тетушка, я, конечно, та еще оторва, но не умалишенная – в таком положении самой садиться за руль, – рассмеялась девушка.
Они проговорили еще минут десять, когда веранда наполнилась дразнящим ароматом свежей выпечки. Девушка возбужденно заерзала в кресле, протянув навстречу корзинке дрожащие руки.
– О бо-оже-э, Капитоновна! Твои ватрушки! Как я по ним соскучилась.
Алина с вожделением схватила корзинку, поднесла к лицу и шумно вдохнула, наслаждаясь ароматом. И вдруг ее лицо стало испуганным. Нет. Ею овладела паника. Она прошла сквозь горнило не одного сражения. Имела ранения. Испытывала неподдельный страх. Ее бросало в жар и холод. Но ни разу она не терялась и всегда четко знала, как следует поступить. В те же моменты, когда она была в смятении, тело само делало все необходимое, без участия разума. Сейчас же…
– Что с тобой? – всполошилась Анна Олеговна.
– Тетя, у меня там мокро, – повернув к Роговцевой лицо с выпученными глазами, растерянно и испуганно пискнула она.
– Спокойно, девочка. Все нормально, – прилагая усилия, чтобы самой не удариться в панику, произнесла женщина. – Все через это проходили. Пришел и твой черед. То наша бабья доля.
– Но как же так? Ведь еще неделя.
– А ты ребеночку не указ. Пришло время – вот наружу и просится. Ничего не бойся, девочка. Все так и должно быть. Капитоновна, повели нашу красоту в ее комнату. Егор! – позвала она через плечо.
– Здесь я, Анна Олеговна, – выходя из каретного сарая и вытирая тряпицей руки, отозвался слуга.
– Бегом за Павлом Валентиновичем. Скажи, у нас тут роженица.
– Ох, мать честная! Я мигом, – заметался было по двору старый слуга.
– Да не мечись ты, как наседка, – окликнула его жена, ведя Алину под левую руку. – Время, чай, есть. Запрягай да в экипаже езжай. Доктора ить еще и сюда привезти нужно.
– А? А-а-а. Ага. Я мигом! – Выкрикнув это, мужчина скрылся в сарае.
– Вот мужики. Ну как дети малые. Это еще твоего нет, красота ты наша. Вот уж кто бы козликом тут скакал, – заметила Капитоновна.
– Гриша не такой. Он страху не знает, – всхлипнув, возразила будущая мать.
– Э-э, не-э. Это он против ворога витязь. А против бабьих дел страх в них во всех сидит, – не согласилась служанка, что тут же поспешила подтвердить и Роговцева, аккуратно поддерживавшая племянницу под правую руку.
Подтверждение этих слов прибыло буквально через полчаса, хотя Алина этого и не видела. Да и не до того ей было. Обливаясь потом от натуги и страха, под присмотром многоопытного доктора она пыталась исторгнуть из себя своего первенца.
