— Ты предложи их Набусардару, может, на совете решили увеличить армию.
Торговец не знал, как ему отнестись к словам этого парня, — в шутку он посоветовал или всерьез. Он дружелюбно потрепал его по плечу и хотел расспросить поподробнее: такая возможность пришлась ему по душе.
Но в этот момент распахнулись ворота царского дворца и пропустили первые паланкины с советниками. которых рабы уносили домой.
В толпе оживились, и дородный торговец принялся пробираться в первые ряды, чтобы поскорее узнать новости. Но новостей не прибавилось. Носилки были наглухо задрапированы, в них никто не подавал даже признаков жизни. Вельможи были рады, что буря наконец-то улеглась и можно вернуться в свои уютные дома.
Только Идин-Амуррум из носилок махал людям рукой и своим бодрым видом придал бодрости встречавшим.
Сурма попытался пройти поближе, но работорговец стоял на пути, как скала.
Еще и упирался:
— Эй, эй, парень, куда лезешь!
Толстяка сдвинула б с места разве что пара добрых лошадей.
Послышался топот Набусардарова скакуна по мостовой.
Толпа снова оживилась. Глядя на Набусардара, Сурма невольно залюбовался им, признавая, что у этого вельможи внешность под стать его сану. Но тут же у него перехватило дыхание при воспоминании об Устиге, ради которого Сурма с радостью пожертвовал бы последней коркой хлеба, последней каплей крови. С его именем у Сурмы были связаны надежды на восстановление справедливости в Халдейском царстве, и вот Устига в заточении по вине Набусардара. Сурма бросил последний взгляд на султан его шлема, и сердце его наполнилось ненавистью.
Толпу у дворца не покидали недобрые предчувствия. Все вспоминали недавние беспокойные времена. Тревожные думы не давали уснуть вельможам.
Бывали и прежде бурные заседания, случались и кровопролития, но все они казались невинной забавой для скучающих сановников. Теперь же каждое слово брало за живое и бередило ум. Нечто похожее пришлось пережить, пожалуй, только в правление Авельмардука, сына Навуходоносора и Нитокрис, весьма предприимчивой царевны из династии ассирийских Саргонов. Тогда, в царствование этого выкормыша жрецов, набожного и своенравного фанатика, тоже случалось нечто подобное. Повторялось это и при Нериглиссаре, зяте Навуходоносора, который вступал на престол после Авельмардука и которого халдеи сами убили. Борьба между жрецами и придворными особенно обострилась, когда на трон взошел Лабашимардук, сын Нериглиссара, который принял имя Лабазоаршада. Он стремился ограничить власть жречества, и за эту дерзость Эсагила наложила на него проклятие. Она уничтожала каждого, кто пытался поддерживать молодого царя. В конце концов Лабазоаршад вынужден был покинуть царский дворец. Преследуемый жрецами, он скитался по великому Халдейскому царству. Но жрецам и этого показалось мало, и, чтобы окончательно обезвредить беспокойного монарха, они его убили. После него на халдейском троне перебывало несколько высших жрецов вплоть до Набонида. Храмовый Город в конце концов победил в долгой борьбе с народом и знатью. Царь Набонид был игрушкой в руках Эсагилы. Он правил страной в полном соответствии с волей жрецов и по их указаниям. Это продолжалось больше десяти лет. Потом Халдейская держава пережила еще несколько потрясений.
Тогда вернулся из чужих краев Набусардар.
До этого он был с посольством сначала в Мидии, потом в Египте и, наконец, в Лидии. С его приездом Вавилон внезапно оживился.
Его часто видели в обществе наследного царевича Валтасара, который самозабвенно увлекался военным делом. Началось с того, что они вместе охотились и рыскали по лесам за дичью. Внешне это выглядело невинной забавой, но Набусардар преследовал определенные цели. Он возбуждал в Валтасаре жажду власти и военных подвигов. В то время Набусардар имел высокий военный чин, числился в дворцовой охране. Он в любое время имел доступ к престолонаследнику. И он не только завоевал расположение Валтасара, но и сделал из него пылкого воителя. Валтасар мечтал о великой армии и целыми днями муштровал солдат на плацу царского дворца, в нарушение дворцового этикета. Но Валтасар презирал все, что стесняло его, не исключая и этикета. Он привык все делать по своей воле.
Любимым занятием Валтасара была охота на пестрых голубей, завезенных издалека, хотя после ему было жаль убитых птиц. Однажды он забрел в Храмовый Город и стрелой из лука убил священного голубя богини Иштар. Когда верховный жрец пожурил его за это, царевич ответил, что не понимает, почему ему нельзя убивать голубей Эсагилы, если позволено убивать голубей царя. Исме-Адад ожесточился к нему, и с той поры оба затаили друг к другу ненависть, которой рано или поздно суждено было прорваться.
Эсагила бдительно следила за играми царевича, а потом, когда он подрос, и за его занятиями. В двадцать лет это был воинственно настроенный юноша. Но даже Эсагила проглядела, что Набусардар по-своему воспитывал его и что с помощью Валтасара он задумал свергнуть Набонида.
Набусардару не на кого было опереться. Народ был слаб и беспомощен, аристократия слаба и равнодушна, у царя фактически не было армии, а с малочисленным дворцовым отрядом многого не сделаешь. И Набусардар прибегнул к хитрости.
Согласно обычаю, власть каждого халдейского царя была действительна в течение одного года и с нового года возобновлялась если царь коснется рук золотого изваяния Мардука во время новогодних празднеств. Если владыка почему-либо пренебрегал этим обрядом, то не считался законным царем до следующих новогодних торжеств. этот момент всегда подстерегали ассирийские правители, чтобы захватить власть в Халдейской державе.
После возвращения на родину Набусардар окончательно убедился, что Набонид ведет страну к гибели. В то время как соседние страны усиленно готовились к войне. Набонид забросил армию, дела государства и целиком ушел в науку и религию. Он посвятил себя одной великой цели — установлению точной даты правления Саргона Аккадского.
Набусардар ждал наступления новогодних празднеств.
Зная фанатическую увлеченность царя Набонида археологией, он приказал поставить в отдаленном храме бога Сина поддельные плиты с именем Саргона. Чтобы дать Валтасара возможность прикоснуться к рукам бога Мардука. Набусардар за два дня до наступления нового года вызвал Набонида из Вавилона, послав ему секретную депешу с известием о найденных плитах.
Ученые жрецы высчитали по ним, что Саргон, первый коронованный царь Халдейского государства, правил за две тысячи двести лет до Набонида. Но Набонид поплатился за это открытие тем, что когда вернулся в Вавилон, на троне восседал уже другой царь, его сын и сын богов, владыка мира, его величество Валтасар. Таким образом, Набусардар помог прийти к власти Валтасару, надеясь воскресить страну для новой жизни.
О своей хитрости Набусардар не проговорился никому, и даже Валтасар не узнал о ней. Внешне все выглядело так, как будто боги отвернулись от Эсагилы и все, что случилось, случилось по воле богов. Но Исме-Адад, которому лучше других было известно, кому Мардук обязан даром божественной власти, подозревал Валтасара и Набусардара, что они захватили власть обманным путем. И вот Исме-Адад высказал это во всеуслышание на совете.
