— Так мы же тут вроде ничего такого не обсуждали. На грани, но в пределах допустимого…
— А вот это ты в "инквизиции" сам будешь доказывать. Может, тебе и поверят. Но гарантированно возьмут в разработку и под плотный колпак. Как и всех прочих присутствующих. И в "час Икс" могут просто изолировать превентивно.
— Так думаю, Васька не сразу в "инквизицию" с заявлением побежит, он же тоже слушал и не пресек… А сначала к этой, чтоб та к мамаше. Так а если… Есть у меня подходящий человечек для грязной работы, как вы тогда присоветовали — мразь, клейма ставить негде, в войну полицаем у фрицев служил. Знает, что если взбрыкнет, ему на три вышака хватит. Я позаботился ему чистые документы сделать, на…
— Лишнее. Имя его, и где работает, мне знать не надо.
— Так он грузовик водить умеет, а для такого дела может и угнать. А Васька рассказывал, эта дочка Лазаревых на мотороллере ездит. По улицам, где такое движение. И всякое может случиться.
— Нет. Во-первых, не успеешь — эта, уже сегодня вечером все мамаше расскажет, и смысл тогда после? А во-вторых, мамаша к дочке запросто могла тихарей приставить — так что повяжут твоего кадра и вытрясут до донышка. После чего, Витя, тебе гуманнее будет успеть самому застрелиться, чтоб без мучений — поскольку Лазарева, как и вся ее контора, христианским милосердием не страдают абсолютно.
— Так что нам делать, Андрюх? Ты уедешь, а за нами всеми завтра придут?
— Положим, ни на кого ничего конкретного повесить невозможно, мы же просто обсуждали, а дискуссии нынче разрешены? Ты вообще можешь сказать, пьян был, не помню — там вино на столе еще осталось? Ну а я пока исчезаю — все уже обсуждено, инструкции я вам дал. Сколько еще усатому осталось — год, два, даже пять? Но думаю, мы до того еще встретимся.
— Ну, ни пуха, ни пера тебе.
— К чертям, Витек, к чертям. На кого еще полагаться, если бога нет?
Витя хотел проводить — Странник отказался, пользы в том не было никакой. И незачем даже старому другу знать, что выйдя на улицу, исчезнет ответственный товарищ, а возникнет скромный совслужащий с другими паспортными данными. Ну а когда придет время покинуть СССР — билет на рейс Ал Италия купит некий итальянский кооператор. Есть все же в итальянцах хорошая черта, они не задают лишних вопросов, если "это угодно Церкви" — в отличие от немцев, где советские держат под контролем все, а спецслужбы особенно, краем лишь коснешься, уже известно в Москве. Ну а у прочих соцстран все Конторы, это уменьшенные и ухудшенные подобия немецких — кто помнит сейчас, чем до войны были польская дефендзива и румынская сигуранца? Что до капстран, то из их разведок в части работы против СССР, в настоящий момент лишь англичане заслуживали уважения — но выхода на этих джентльменов Странник не имел. Хотя имел основания думать, что Кардинал со штатовцами как минимум, обменивается информацией — но это были игры в высоких небесах, ну а у нас сейчас грязная работа на грешной земле.
— Уже уходите, Андрей Иванович?
Эта выглянула в коридор, розу на платье кокетливо поправляет. Уже примеряет на себя роль будущей "госпожи министерши"? Хотя Васька пока еще один из замов, и даже не первый — но наверное, с Лазаревыми породнившись, вверх взлетит ракетой. Вот так и рождается будущая советская знать — которая захочет свои привилегии деткам по наследству передать. Уже ограничения вводят, на вновь назначаемые начальствующие должности, через образовательный ценз — это пока еще не закон "о кухаркиных детях", но кому в СССР легче будет высшее образование получить, детям вот этой фифы, или простому парню из деревни? Ничего, как Сталин помрет, все вернем на правильные ленинские рельсы. А пока, приходится улыбаться — простите, срочные дела!
Возле площадки второго этажа стояли двое, военный с девушкой. Это их голоса Странник слышал, только выйдя на лестницу — почти семейная сцена, он, она, и отсутствующая здесь третья, "поматросил и бросил", ну а я, ну а ты… У девушки в руках была большая хозяйственная сумка, что успокаивало — у агентов руки должны быть свободны. Да и офицер явно не проявлял интереса к появлению постороннего — лишь взглянул, и спустился по ступенькам на площадку, освобождая дорогу. Жаль, не было времени на детальную подготовку встречи, хотя бы коротко узнать о всех жильцах подъезда — впрочем, тут и дальние родственники могли зайти. И похоже, что офицер тут в гостях, а девушка живет — раз она наверх хочет подняться, а этот, провожает. И даже спиной повернулась — наверное, выходила зачем-то, а бывший отринутый ухажер подстерег и навязал разговор. Странник, мимо проходя, все ж чуть обернулся, как бы боком протискиваясь между спорящими, а на самом деле держал под контролем офицера, как наиболее опасного. А девушка была прямо за спиной, парой ступенек выше, и в руках у нее была неудобная громоздкая сумка.
И тут эта сумка оказалась надетой Страннику на голову, как мешок. А внутри был насыпан нюхательный табак с перцем. Дыхание перехватило, в глазах дикая резь — и правую руку с болью завернуло за спину, а чьи-то пальчики воротник с ампулой обрывают, затем вытаскивают из карманов пистолет и бумажник с документами. И чей-то голос — тихо, урод, не рыпайся, а то руку отломаю. Щелчок открывшейся двери, топот ног — ждали наготове в квартире рядом. И вот уже тащат по лестнице вниз, на улицу, впихивают в машину, руки в наручники (как в мире проклятого капитала).
— Эй, он там не задохся?
Сдергивают наконец сумку с головы. На заднем сиденье "зиса-110", по бокам двое в штатском, на откидных сиденьях напротив еще двое, рядом с шофером тот самый "офицер". И бесполезно протестовать, ссылаясь на диппаспорт — это всего лишь пешки, тупые исполнители, обязанные выполнить приказ. Что ж — продержаться надо всего лишь пару часов. Если он не сделает условленный телефонный звонок (пара безобидных фраз), то синьор Марчелли (тот, кто прилетел под этим именем) исчезнет из гостиницы, после чего посольство Ватикана сделает официальный запрос советским властям, требуя немедленно освободить обладателя диппаспорта. Для того и была затеяна операция подстраховки — поскольку эту партию никак нельзя было проиграть.
Его сунули в одиночную камеру, предварительно отобрав даже исподнее, кинув взамен какие-то обноски, воняющие дезинфекцией. Наконец повели на допрос — но следователь, в ответ на гневную тираду и требование немедленно освободить лицо с дипломатическим иммунитетом, ответил с усмешкой:
— О чем вы, гражданин? Синьор Мартелли, прилетевший из Рима в составе делегации, был убит в Сокольниках 12 сентября, тело опознано и передано итальянской стороне, которая личность убитого подтвердила. Больше того, есть свидетельские показания, что незадолго до своей смерти вышеназванный синьор обедал в ресторане в компании некоего лица, по словесному описанию похожего на вас — можем и опознание устроить. Посольство Святого Престола официально заявило, что на советской территории сейчас нет никаких иных лиц с дипломатическим статусом от Ватикана, кроме названных поименно в списке, местонахождение всех включенных в него установлено абсолютно точно, и вас там нет. Таким образом вы являетесь неустановленной личностью, обвиняемой в ведении антисоветской пропаганды, а также подозреваемой в убийстве синьора Мартелли с целью похищения дипломатического паспорта — возможно, агентом-нелегалом иностранной разведки. Ну что, сволочь, говорить будешь, или тебе мозги прояснить?
