— Седалищем чую — подойдет такое объяснение? — наконец ответил он — и не смейтесь, Анна Петровна, уж поверьте опыту старого партизана, помнящего еще Гражданскую. Когда тихо все — а где-то что-то опасное происходит. Да и как партизаны и подполье организовывались в войну — начинали не с разгромленных немецких гарнизонов, а налаживали базы, связь, разведку. Как фундамент заложить — но без этого ничего не построить. Напряжение какое-то и слухи — а толком, ничего не понять. Похоже, что из университета идет, ну это понятно, дело с финансированием и нацязыками, вы в курсе конечно…
— В курсе — отвечаю я — но хотелось бы из первых уст услышать, как народ воспринял.
— Да ясно как! Здесь живут беднее, чем в Москве и даже Киеве, так что для студента стипендия, это большое подспорье. И раньше было напряжено, что те, кто на украиноязычных учатся, в два-три раза меньше получали — ну так перейди на нормальное обучение и всего-то. А как афера вскрылась, что деньги из Москвы, из союзного бюджета, что идут целевым назначением на поддержку русскоязычного образования в нацреспубликах, пустили не на то, и "украинцы" ближайший семестр точно, а следующий под вопросом, вообще ничего не получат, так можете представить, что началось. Однако, не так много их среди общей массы, а большинство, которые по вечерам учатся, так вообще, рабочие с заводов и строек, целиком и полностью наши люди — эти вообще бузой недовольны, слухи ведь ходят, что вообще закроют университет из-за тех, кому больше всех надо. Так что кто сунулся бы к ним агитировать — а были и такие, разговоры всякие вели — просто побьют и сдадут куда надо. От преподавателей, как ни странно, хлопот больше — во все инстанции пишут, ссылаясь на всякие параграфы, мой секретариат уже замучился разбирать и отвечать. А нельзя иначе — жалобу о волоките и бюрократизме тотчас сочинят в Москву.
Поясню немного про языковую политику. На товарища Сталина очень большое впечатление произвело то, что он услышал про девяносто первый год. И к чести его, в другую крайность не ударился — но, согласно дополнениям к Конституции СССР от сорок пятого года, "русский язык является государственным, на котором ведется официально делопроизводство между союзными республиками, а также внутри РСФСР". Каждая из республик имеет свой госязык, для своих внутренних официальных документов, образования, печатных изданий — но не в ущерб общесоюзному языку. Все кодексы, нормативы и прочее выходят в Москве только на русском — республики, если захотят, могут перевести на свой, но лишь за собственный счет. Образование в союзных республиках — среднее, двуязычно, высшее формально также, но так как в языках местных народностей научно-технических терминов как правило нет (а у иных народов, как в Средней Азии, даже письменности своей не было — уже в советское время изобрели, причем с кириллицей, нашим алфавитом), то в подавляющем большинстве вузов Советского Союза обучение идет на русском. Тем более что опять же по закону, выпускник, получивший диплом на своем языке, если захочет работать вне своей республики, то обязан будет экзамен по языку сдать (а то вдруг документацию прочесть не сможет). Оттого, реально наличествуют "нерусские" университеты лишь в Львове, Черновцах, Тарту. Но и там согласно закону, студентам должен быть предоставлен выбор, причем "местноязычным", желающим учиться на русском, идет доплата к стипендии из союзного бюджета. Есть и исключения — в Калининградском университете (напомню что у нас немцев оттуда поголовно не высылали — кто советское гражданство принял, тот остался) такие специфические предметы как немецкая философия, литература, лингвистика (включая древнегерманские языки) читаются на немецком — но поскольку Калининградская область не союзная республика, то никаких особых стипендий там нет. Впрочем туда и без того со всего Союза "германисты" едут учиться, ну а из ГДР те, кто собирается и дальше с нами работать (связи между нашими странами самые тесные, во многих областях, и развиваются). Есть еще и Братиславский университет (здесь Словакия по итогам войны оказалась нашей союзной республикой), но о том после. Пока же — тут разобраться, что за дела?
— Не закроют университет — говорю я — затем нас и прислали, разобраться без крайних мер.
— Вот только прежде весь сыр-бор политики не касался. Требования были чисто экономические, увеличить финансирование, и конечно, "а мы конкретно не виноватые, за что нас без денег". А две недели назад какая-то зараза листовки разбросала в первый раз — ну сущая ахинея, там и про самостийну Советскую Украину, и про "ленинские нормы" и про вороватую комбюрократию, не было тут ничего похожего раньше. Десять дней назад, это пятого числа, поймали одного — патруль бдительность проявил. Студентик, Михаил Якубсон, национальность ясна. И на допросе перестарались, забили насмерть. Виновные по арестом — а на площадь под мои окна стали красные цветы приносить, выходит, как протест против Советской Власти. Сначала к статуе богоматери клали, теперь вот в фонтан. А милиция препятствует как может — все ж нарушение порядка. Причем все задержанные в один голос говорят, что никакой организации нет, а цветы бросить они решили исключительно из солидарности. Ну, мы их всех на пятнадцать суток пакуем пока, до выяснения. А вот кто за всем этим стоит…
— Образец листовки можно?
Алексей Федорович открыл папку и брезгливо, двумя пальцами за уголок, извлек листок бумаги, протянул мне. Отпечатано на машинке, по-русски (впрочем, машинки с украинским шрифтом, это редкость). Содержание любопытно — никаких "бей москалей", а за "ленинские нормы" и против партбюрократии, и вообще, Ленин был за право наций на самоопределение, и про засилье госаппарата ничего не писал. И как в свое время основанный Марксом Интернационал превратился в соглашательское социал-демократическое болото, и потребовалось создать партию нового типа, так и теперь, ВКП(б) — так в тексте, хотя уже который год КПСС, но в разговоре и даже в бумагах иногда, пишут по-прежнему — стала кликой воров с партбилетами, которые сами живут как баре, наплевав на народ. И потому предлагается, строго по ленинским нормам, сначала вспомнить о праве выхода из СССР, а после строить правильную Советскую Власть (народа, а не Партии) в отдельно взятой Советской (Западной) Украине. И тому подобное. Это уже не бандеровцы, это больше на троцкизм похоже.
Понятно, отчего Алексей Федорович встревожился. Если это какие-то студентики решили поиграть в большевиков, беда невелика. Но он, не только герой, генерал и партизан, но и опытный уже аппаратчик, должен был подумать и о возможной провокации от своих. Чтобы скинуть с поста Первого — тут комбинации возможны всякие. Прислать своих людей, разбросать листовки, и исчезнуть — а после пойдет сигнал наверх, и вопрос из Москвы, а что это товарищ Федоров у себя под носом троцкистской организации не видит? Как это не нашли — значит, плохо искали, или не хотели искать. И какие последуют оргвыводы? Когда после Киева (там ведь не один Кириченко был), Москва даже к намекам на подобное относится очень резко и нервно.
А может быть и гораздо хуже. Если тут подспудно зреет что-то похожее на то, что там было в Новочеркасске в шестьдесят втором. Хотя база для недовольства не столь велика — так что настолько жарко не полыхнет. Но все равно, для Советской Власти (и персонально для твоарища Федорова, а также и для меня, раз просмотрела) хорошего будет мало.
