Я в Академии учусь, невзирая на чин и занятость. Нам (тем, кто от занятий по уважительным причинам отвлекается) навстречу идут — и конспекты лекций предоставляют, и даже дополнительные лекции и тренировки устраивают, по вечерам. Но когда экзамены, то никаких послаблений — ох, чую, что придется мне в сессию, как обычной студентке, ночами с книжкой сидеть. Третьего утром в Академию заехала, материалы получить за два пропущенных дня (занятия ведь 1 сентября начались, как положено — мне уже наверстывать предстоит). Причем товарищ Елезаров любит разные вопросы задавать, на понимание — как например, ошибался ли Маркс говоря о переносе стоимости орудий труда при капитализме? Ведь тогда бы, казалось, если прибавочную стоимость дает лишь живой труд, а машины лишь амортизацию переносят, то самыми богатыми должны быть нищие африканские страны, где вся механизация, это мотыга? А ответ такой — в машине уже прибавочная стоимость заключена, причем от труда не только тех, кто ее делал, но и тех, кто проектировал. И если капиталист купил, ну пусть даже "промышленного робота", который вовсе сам может работать, то он уже получил в этой машине аккумулированный труд тысяч — который переносит в стоимость товара, считая "по амортизации". Такой будет правильный ответ. На этот вопрос — а таких вопросов, великое множество, и мне уже себя жалко, когда буду Валентину Григорьевичу выпускной экзамен сдавать!
Лючия что, и тут уже успела про итальянские приключения рассказать? Я выхожу, книги в руках, и в дверях как дунет мне под платье! Едва успела подол поймать, литературу рассыпав — после ребята из охраны помогли мне собрать. Оказалось, придумали, чтобы зимой не выстуживать, теплый воздух подавать снизу при открывании двери — вчера лишь систему смонтировали, теперь проверяют, и конечно же, так удачно совпало. Девушкам будет весело — форменных юбок у нас не носит никто, а вот солнцеклеш как у меня в гораздо большем почете. Что ж, обижаться глупо — буду помнить, что входя и выходя, надо платье придержать, как на эскалаторе в метро. А если замечу, что кто из парней нарочно рядом кучкуется, чтобы подсмотреть — репрессирую!
Когда я уже собралась садиться в "зим", Инна Звягинцева (я про нее рассказывала как-то — это она зимой двух грабителей, на нее напавших, застрелила) эффектно подъехала на мотороллере. У ребят челюсть отпала от такого зрелища. Вообще-то мотоциклы у нас в СССР уже широко распространены среди молодежи, особенно технической, трудно у нас пока со станциями техобслуживания, обычно сами все чинят — чаще всего это легкие "ковровцы", как самые дешевые и доступные, но у них серьезный недостаток, одноместные и даже багажника нет. Потому те, кто хочет девушку прокатить, покупают "иж-350", он же в девичестве германский DKW, или еще более поздние "иж-49". С сорок девятого года, по тому же подобию DKW мотоциклы и в Минске делают. Ну а самая серьезная и основательная мотопублика ездит на тяжелых М-72 с коляской — но это чаще в провинции, а не в Москве. Поскольку для легкой машины всегда найдется место в сарае на любом дворе, а "ковровца" можно и в квартиру затащить — но с коляской нужен уже полноценный гараж. А вот мотороллеры у нас пока что исключительно итальянские "веспы" — и сколько я слышала, у наших парней особым спросом не пользуются, "баловство для города — колеса маленькие, проходимость хуже". Но вы попробовали бы сесть на мотоцикл в юбке — а на мотороллер, в самый раз, и сидишь на нем гораздо удобнее. А вождение всего, что ездит (ну кроме танков) входит в курс нашего обучения — и Звягинцева по мотоциклу одной из первых была. Теперь значит, купила, чтобы в автобусе не толкаться. И едет не в кожаном комбезе, а в обычной нашей одежде, на радость мужчинам — а вот это непорядок, как бы не вышло чего!
— Инночка, привет! Поздравляю с покупкой. Только позволь совет дать — что ж ты едешь, а за спиной у тебя все развевается, и накидка, как чапаевская бурка, и волосы, ну я понимаю, что в шляпке нельзя. Вид конечно, очень эффектный — вон как на тебя наши парни смотрят — но небезопасный. Даже пешком бывает, что ветром тебе полы на голову накинет, а если это во время езды случится, тебя ослепив? Или ты зацепишься за что-то например при обгоне? Так что застегнись и подоткнись, чтобы не развевалось — а на голову хоть косынку, если танкистского шлема нет. Нет, в немецкой каске ездить не надо (трофейное имущество, которое у наших "байкеров" здесь отчего-то часто используется вместо мотошлема), но волосы подбери, да и растреплет же до безобразия. А вообще, завидую тебе, Инночка! Мне вот так ездить никто не разрешит.
Ну да — мне теперь только на "зиме" и с охраной. Если Цуцкарев работал на ОУН — не забыли, значит, мне приговор? Главный же вопрос, он со Странником в связке работал, или сам по себе? Пока что, как нам из Львова передали (пациент нетранспортабелен, допрашивается там), он утверждает, что одиночка, мне мстил за поломанную карьеру. Вот себе и поправил — с десятка лет работы до пенсии, до высшей меры. Поскольку по советскому закону, за незавершенное преступление, если факт незавершенности не является следствием добровольного отказа виновного от дальнейших действий — наказание как за совершенное. А убийство (в данном случае, заслуги Цуцкарева нет, что не удалось), плюс бандитизм (их же двое было, и как минимум один вооружен) и еще политика (это если связь с ОУН все же установят), это однозначно, вышак.
Весь день третьего зубрила, стараясь объем трех дней усвоить. Четвертого уже на занятия пошла. Пятое, суббота, короткий день. Был большой соблазн взять билет на "Красную стрелу", и воскресным утром быть в Ленинграде, с моим Адмиралом, хоть день вместе, а вечером снова назад. Но в шестом часу вечера, звонок от Пономаренко. Что там случилось опять?
Лючия тоже приглашена. И вот, входим мы, такие красивые, с чувством выполненного долга. И приветствует нас Пантелеймон Кондратьевич:
— Ну здравствуйте, товарищи вампирши. Это кто додумался, себя нежитью (или нечистью) объявить? И отчего в рапорте этого не было — мне от львовских товарищей узнавать?
Так товарищ Пономаренко, я ничего! В смысле, не говорила — все подтвердят. А что промолчала и ухмыльнулась — так кто знал что у этой Нины Куколь мозги так повернутся? Советская ведь студентка, комсомолка, материализм изучала. Вообразила невесть что — а мы тут при чем? Оттого и в рапорте нет — ведь не было ничего, с нашей стороны.
— Зато с другой стороны, есть — сказал Пономаренко — ладно, что эта гражданка Куколь львовских товарищей до инфаркта доводит тем, что на всех допросах орет, что товарищ Сталин упырь, и требует в протокол занести. Львовяне уже клянутся, что к этой хуле на Вождя никакого отношения не имеют, и спрашивают, что с этой гражданкой делать — пока что в одиночку ее заперли, чтоб сокамерников не смущала. Может и впрямь умом тронулась — так в дурку ее пожизненно, и вся беда. Но кто-нибудь объяснит мне, как это стало известно, и так быстро, католическим попам? Причем даже не тем, кто у нас сидят, а в Риме?!
Мы с Лючией сначала друг на друга недоуменно посмотрели, затем на Пантелеймона Кондратьевича. Нам про то ничего не известно — но предположить можем, что агентура у католиков на Западенщине наличествует. Тем более если эта Куколь так орала — и даже кто-то из своих (подписки же не брали) мог разболтать. Ну а диппочтой католики пользуются — так до Рима и дошло. Но стоп, если так, то выходит, там кто-то живой интерес проявил?
