Так что, ловим. Работают, понятно, МГБ и милиция — но кого Пономаренко надзирающим и координирующим поставил, от нашей Конторы? Вы правильно поняли — а любимая жена сейчас дома сидит, благо и занятия в своей Академии уже пропустила, но это ничего, конспекты есть, пусть учит. А тренировку я ей вечером сам устрою — в нашей квартире одна из комнат под мини-спортзал оборудована, вот и разомнемся перед сном.
И надо бы после Пономаренко идею дать — готовить отряд телохранительниц. Прежде в этом качестве моя жена при Ане Лазаревой состояла — но сейчас она уже эту должность явно переросла, да и сама стала важной персоной. А парням не всегда и везде удобно их сопровождать, ни на шаг не отступая. Тем более что у "лючий" (из школ, в этой реальности аналогичных суворовским, но для девочек) какие-то задатки уже есть, раз эти школы в Москве и Ленинграде уже под опекой "РИМа", а значит и "инквизиции".
Сижу на телефоне, в нашем "оперативном штабе". Нет ничего хуже кроме как ждать и догонять!
В шесть тридцать доклад, труп в Сокольниках — и похоже, наш клиент. Звонок Пономаренко — и в рекордное время уже приказ подписан и по всем инстанциям проведен, о создании объединенной группы из "инквизиции", МГБ и МУР. От нас Валька с Мазуром поехали разбираться, я по-прежнему в штабе сижу. Полицейская работа, это в девяноста девяти случаях из ста, вовсе не "пришел, увидел, дедуктивным методом все вычислил" в манере Шерлока Холмса, а скучная рутина, вроде вскрытия трупа и снятия отпечатков пальцев. В фильмах про "федеральную экспертную службу", что я видел когда-то в бесконечно далеком будущем, мгновенно определяют "ДНК по потожировым", ну а пока что, в году 1953, экспертиза это процесс гораздо более долгий. Первичная же картина осмотра места происшествия показывает — грабеж, или маскировка под таковой. Рядом с трупом валяются открытый чемоданчик-дипломат с барахлом, три ксивы на разные имена и пистолет "беретта" (ствол чистый, обойма полная), запасная обойма у убитого во внутреннем кармане плаща. Видимых ранений и крови нет, зато в воротнике осколочки стекла — как в шпионском детективе. От кого же синьор Мартелли самоубиться поспешил — или тут еще кто-то работает кроме нас? Может, отец Серхио темнит и его боевики концы подчищают, чтобы сор из избы не выносить?
В начале девятого готово наконец заключение экспертиз. Смерть наступила от цианистого калия (что и ожидалось), перед смертью итальянца избивали, в желудке остатки совсем недавнего обеда. Где в Сокольниках он мог покушать — те места общественного питания работают еще, срочно туда людей, опросить не видели ли нашего клиента. Отпечатки пальцев на большинстве предметов принадлежат покойному (в том числе и на деталях пистолета при разборке), но обнаружены пальчики еще двоих, один не идентифицирован (который однако свои следы на многих вещах оставил), а вот на пистолете всего пара отпечатков, по картотеке МУРа принадлежавшие некоему Куликову Степану Павловичу, он же "Кувалда", две судимости за хулиганство и грабеж, в "политике" пока не был замечен. В розыск объявлен — посмотрим, сколько на свободе побегает. Не завидую твари — по УК сорок четвертого, третья ходка по таким статьям, это уже рецидивист, а если за ним по сегодняшнему окажется еще и политика, то на высшую меру потянет. Или "четвертной" — как сказал товарищ Сталин, "мы будем перевоспитывать тех из наших граждан, кто встал на неверный путь. Но законченные мерзавцы, профессиональные преступники, кто перевоспитанию не поддаются — права на жизнь не имеют".
Четверть одиннадцатого. Подтверждается — в "Фиалке" был наш клиент, и встречался по описанию (насколько официант разглядел) со Странником. Также, уверенно опознали Куликова "Кувалду", с ним был еще один, мелкий. Описание его тоже наличествует — и еще его швейцар очень хорошо рассмотрел.
— Он снаружи прямо у стены собрался отлить, представляете? Я его и шуганул, и после пускать не хотел — у нас ресторан для людей культурных. Так его дружок меня упросил, простить на первый раз.
Швейцара сюда — пусть поможет сделать фоторобот. Перетерпишь — мне тоже, похоже, спать этой ночью не придется, ну а тебя после на машине домой отвезут, мы ж не звери? Но завтра с утра у нас уже будет портрет второго подозреваемого. Хотя думаю, хотел бы Странник своего подручного зачистить, зачем ему уголовных нанимать, когда проще (уже если вместе обедали) в блюдо что-то незаметно подсыпать, и будет сердечный приступ через несколько часов? Так что разбойнички скорее всего, насквозь левые, не в деле — а синьор Марчелли вообразил, что попал в лапы ГБ и ампулу поспешил раскусить? Надеюсь, скоро узнаем!
В два ночи звонит Пономаренко. Тоже, выходит, на работе бдит? Докладываю ему о результатах на текущий момент. И (к своему облегчению), получаю разрешение ехать домой отдыхать — а то завтра какие работники после бессонных суток? Сам не знаю зачем, кладу в карман уже отпечатанные портреты злодеев.
В свою квартиру на Ленинградке попадаю в половине третьего ночи. Открывает домработница тетя Даша, и докладывает, что дети уже спят, а моя благоверная к Ане Лазаревой побежала, которая тоже приехала не так давно. Квартира Лазаревых в этом же подъезде знаменитого в будущем "генеральского" дома, мне лишь вниз чуть спуститься по лестнице — и через минуту сидим втроем за столом в гостиной. Женщины интересуются новостями (хотя Аня вроде, от Пономаренко приехала), рассказываю про установленных разбойничков, показываю рисунки. И тут моя женушка изрекает:
— А я этого видела — по крайней мере, похож. Когда Маша замуж выходила, я с Валей подъезжала в ее общежитие. Маша говорила, что это местный хулиган, который там всем девушкам житья не дает.
Звоню в штаб — там дежурный должен быть. И передаю распоряжение — чтобы эту личность (указав, где и как найти) завтра с утра доставили на допрос. А затем, усмехнувшись, звоню Вале Кунцевичу (надеюсь, не спит еще). И, нагло воспользовавшись правом старшего, прошу его завтра с утра подменить меня в Конторе, сославшись на Пономаренко, разрешившего мне прибыть в одиннадцати утра.
— Валя, там одного из убивцев нашего синьора на допрос привезут. Ты разберись с ним — главное, знает ли он что-то про главную фигуру? А дальше на твое усмотрение, муровцам сдать или сами оформим. Отлично — ну и лады!
Валентин Кунцевич. 12 сентября.
Делаю вид, что этого урода вижу впервые. Хотя я сразу его узнал — было однажды, я Машу провожал, когда она еще в общежитии жила, а он навстречу. А про его художества Маша мне и раньше говорила:
— Он у нас всем девчатам прохода не дает. Пристает и щупает по всем местам. Или мы по лестнице поднимаемся, а он снизу нам смотрит под юбки. А еще было, мы окно в комнате открыли проветрить, так он с верхнего "мужского" этажа к нам коробку с живой крысой зашвырнул.
— Так давай я ему обе руки сломаю, чтоб никого не трогал?
— Валя не надо! Даже жалко его. Отец у него от водки умер, а он всем говорит, что на фронте погиб. Может все ж выучится, человеком станет!
Эх, Машенька-Мария, слишком доброй ты была — а шваль этого не ценит! А сломай я ему руку тогда, так может он и с бандитами бы не связался? Или уже раньше с ними знакомство свел — а какая разница? Маша добрая была — зато я злой, и этот Янов сейчас за все ответит, и за те штучки тоже. Нет, морду ему я бить не стал — зачем, если можно строго по закону? Благо что этот идиот влип по самое не могу!
