Они ощупывали окружающее, создавая вихри, искали женщину в сердце огня.
Феникс поднял голову и рассмеялся.
«Выиграешь?»
Следующий залп силы Ксавье пронзил пламя, окружавшее Джин Грей. Существо дрогнуло, но только слегка. Внутри Феникса мелькали искры-зонды, похожие на рой насекомых.
Воспользовавшись полученным преимуществом, Ксавье потянулся вперед и вгляделся в противника. Из его лба вылетел еще десяток зондов и пронзил сияющий ореол Феникса.
«О, – отозвалась Джин. – Нет, не получится».
Она, окруженная сиянием, рванула вперед. Зонды Ксавье бешено завертелись и разлетелись в разные стороны. Он вскрикнул от боли и схватился за виски.
«Скотт!»
Глаза Циклопа расширились: «Профессор?»
«Прошу тебя о помощи».
Циклоп уставился на Феникса, на неземную энергию, исходящую от женщины, которую он любил. Она бушевала, плавила стулья, разжигала пожары по всему саду. Джин казалась едва заметной желто-красной полосой среди ослепительного сияния.
«Я пытаюсь... обуздать ее силу, – продолжал Ксавье. – Но она не сдается. В одиночку я не справлюсь».
«Что... – Циклоп поднялся на ноги. – Профессор, вы двое – самые могущественные телепаты на Земле. Что могу сделать я?»
«То, что делал до моего прихода».
«В смысле...»
«Говори с ней».
Циклоп сглотнул и кивнул. Он собрался с духом и повернулся к ослепляющему свету.
– Джин?
Разъяренное огненное существо повернулось к нему лицом. «Нет, – сказало оно, – это не Джин. ФЕНИКС».
«Значит, Феникс».
Скотт лихорадочно соображал. Джин эволюционировала, вышла за пределы человеческого, за границы смертных забот. Она летала в далеком космосе, видела и делала то, чего он никогда не сможет осознать. Как с ней говорить? Что он может ей сказать?
«Я люблю тебя».
«Ты меня не знаешь. – Она рассмеялась – это был звук, с которым сталкиваются звезды. – Ты меня даже не видишь».
«Вижу, – ответил он. – Я вижу, что ты горишь как звезда».
Ксавье сел, прислонившись к валуну.
«Ты сияешь в моем сознании, – продолжал Циклоп. – Каждый день, каждое мгновение. Даже когда ты далеко. – Он рассмеялся. – Даже когда ты мертва».
Он чувствовал ее, Джин. Ее человеческое «я», искаженное, но еще целое, слегка проявилось. Ее личность начала отстаивать свой контроль, свой ум, свою структуру эго. Она прокладывала себе путь к свободе, плыла наперекор безжалостной волне звездного безумия.
«И ты прекрасна».
Она повернулась к нему. Пламя утихло, и на мгновение появилась ее улыбка, знакомая, привычная и теплая.
– О, ты, – произнесла Джин.
Потом она повернулась к профессору. Встретилась с ним взглядом и едва заметно кивнула.
Ксавье закрыл глаза. Его мысленные зонды единым роем направились к Джин. Они пронзали ее лицо, череп, сходились в мозге. Скотт видел их, чувствовал их через психическую связь с девушкой. Они искали ее воспоминания, синаптические связи, электрические импульсы. Токи и каналы, энергетические центры, которые делали ее самым могущественным телепатом в мире.
Ксавье резал и сшивал, создавая микроскопические ментальные структуры, с помощью которых можно будет контролировать силу Джин. Там, где энергия в мозге горела ярче всего, зонды строили барьеры и стены, возводили защитные силовые экраны. Профессор создал тысячу тысяч псионических выключателей, настолько обширную и мощную сеть, что ее невозможно было взломать.
Циклоп пошатнулся. Это была своего рода операция – беспрецедентная и непонятная человеческому разуму. Его пугали ментальные образы, но он не решался покинуть голову девушки. «Что бы это ни было, – думал он, – что бы он ни делал, я останусь с тобой, Джин».
Внезапно все закончилось.
Вспышка Феникса осветила окрестности как маленькое солнце. Затем она замерцала и погасла, несколько последних огоньков блеснули в небе и исчезли. Когда предрассветные лучи показались над горизонтом, Джин Грей рухнула на землю как марионетка, у которой перерезали нити.
В следующую секунду к ней подбежал Циклоп. Он не обращал внимания на пульсирующую боль в голове и голоса вокруг. Люди Икс с трудом поднимались на ноги, мистер и миссис Грей со второй дочерью выбежали во двор. Но Скотт видел только Джин. Он поднял ее на руки и приблизил ее лицо к своему. Она дышала, но слабо.
Она... Это она? Ментальная операция профессора... помогла или нет?
Костюм Феникса исчез. На Джин было рваное черное платье с обгоревшим подолом. Циклоп не сразу его узнал, но это было именно то платье, в которое оделась Джин в день полета на шаттле, уже больше года назад.
Это хороший знак? Может, она стала прежней? И все же это мог быть Темный Феникс. Или... что если операция превратила ее во что-то ужасное?
«Неважно, – подумал он. – Я все равно буду любить ее».
Веки Джин затрепетали. Она открыла глаза и всмотрелась в его визор:
– Привет.
Скотт почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он сразу понял, что это она, и она – человек.
Прежняя Джин.
– Это тебе привет, – откликнулся он.
Люди Икс один за другим наконец встали. Шторм и Ночной Змей тихо подошли к ним, Росомаха держался позади. Колосс поднял профессора на руки и сейчас стоял около сломанного инвалидного кресла. Мать и сестра Джин с пледом в руках подбежали следом.
– Джин, – обратилась к ней Сара, – тебе холодно?
Джин улыбнулась и потянулась за одеялом.
– Ороро, Курт, – сказала она. – Извините за синяки.
Шторм ответила на ее улыбку.
– Мне кажется, тебе тоже досталось.
– Джинни, – подал голос Росомаха, – ты опять с нами?
Она моргнула и пошевелилась в руках Циклопа, а потом с серьезным выражением лица повернулась к Логану.
– Да. Спасибо за... ну, ты знаешь.
– Ай, да ничего особенного.
Циклоп по очереди посмотрел на них. Он понял, что между ними произошло нечто важное. Такое, чего он, возможно, никогда до конца не поймет.
– Ой, ну конечно, – сказал Ночной Змей, чтобы разрядить обстановку, и закатил глаза. – Ничего особенного. Просто очередной вечерок в Комнате страха.
– Скотт. – Джин наклонилась к его плечу.
Он с улыбкой погладил ее по лицу.
– Отнести тебя в дом?
Она посмотрела ему в глаза. Медленно и отчетливо кивнула.
– Да, – прошептала она.
– Ксавье! Саммерс!
